Генри Олди - Клинки Ойкумены

Старуха:

Больна? Хлебни горячего вина!

Кончита:

Да в том-то и беда, что не больна!В груди пожар, в желудке лед горою,А между ног все чешется – кошмар! –Как будто укусил меня комар,А надо б укусить меня герою.Уж я ему укусов не спущу!

Старуха:

Так чешется? И что же?

Кончита:

Трепещу!

Старуха:

Слыхала я об этаком недуге,Когда была на передок слаба,Рецепт тут, девка, прост: видать, судьбаЛежать больным почаще друг на друге.Зови дружка домой, и не ропщи…

Кончита:

Так трепещу же!

Старуха:

С ним и трепещи!

Глава восьмая

Совместимость безумцев

«…планета Астлантида, открыта помпилианской экспедицией около трех лет назад… Координаты… в прошлом году Астлантида получила статус кандидата на ассоциированное членство в Галактической Лиге…»

Он дождался, пока Карни заснет. С минуту стоял над кроватью, молясь Господу о здравии и благополучии своего взбалмошного счастья. Еще чуточку обождал, глядя, как Карни еле слышно посапывает и по-детски улыбается во сне. Чем живешь ты сейчас, дитя мое? Плывешь по волнам Космоса? Пьешь звездный свет? Тонешь в блаженных грезах, навеянных роем гнуса? От этой мысли Диего содрогнулся. Тише мыши, с осторожностью лунного луча, трогающего оконную раму, он прокрался к терминалу. Процессор застрекотал в ночной тиши, как стая саранчи, и маэстро едва не подпрыгнул. Ангелы-хранители стояли на страже: юная донья не проснулась.

Выдохнув с облегчением, Диего нырнул в вирт.

Да, сказал себе маэстро. Обещал, спору нет. После «запоя» первых дней я дал клятву Карни, что планетарная сеть не отберет у меня более двух часов в сутки. Мигель, помнится, говаривал: у нас как в борделе, в смысле, честно. Но вчера мы в вирт ни ногой, а «сегодня» уже наступило. Значит, у нас имеются законные четыре часа.

Бог даст, хватит.

Изображения яйцеголовых отыскались быстро. Родные братья и сестры юродивого коллантария – смуглые, с уродливыми черепами – выглядели вполне цивилизованно. Чувствуя, что близок к разгадке, Диего в лихорадочном возбуждении пробежался по галерее. Есть! Вот вы где, татуированные дикари в юбочках из перьев! Черепа голопузых туземцев были вытянуты меньше, чем у их просвещенных собратьев.

Взгляд заметался по строчкам обзорной статьи:

«…цивилизация энергетов специфического типа… используют энергию добровольных человеческих жертвоприношений… вырезание сердца у жертвы…»

Господи помилуй! И этих людоедов собираются принять в Лигу?!

«…добровольными жертвами, как правило, являются туземцы, живущие в условиях первобытного родоплеменного строя. Согласно местным верованиям, принесшие себя в жертву обретают жизнь вечную, вливаясь в местное солнце. Считается, что т. н. «кастовые астлане» (городская цивилизация раннего энерго-технологического типа) «уходят в солнце» после смерти в любом случае, поэтому «кастовые» берут на себя роль жрецов при жертвоприношениях. В действительности выделяющаяся при жертвоприношениях жизненная энергия используется «кастовыми астланами» для обеспечения энергетических потребностей своей цивилизации…»

В действительности, подумал Диего. Такая она, действительность. Комедия «Вырежи приятелю сердце», аншлаг, публика рукоплещет…

«…Попытка перевода цивилизации астлан на технологический путь развития потерпела неудачу. Нынешняя политика Лиги в отношении Астлантиды предусматривает мягкую ассимиляцию с вектором движения в сторону добровольного отказа астлан от человеческих жертвоприношений в долгосрочной перспективе…»

В долгосрочной, дьявол ее дери, перспективе! Диего щелкнул ногтем по свитку-ярлычку, и статья свернулась в трубку, обмотавшись шелковой нитью. Кто ты, босоногий коллантарий? Кастовый? дикарь?! Судя по татуировкам, дикарь. Маэстро полагал это важным. Одно дело – потенциальная жертва; темный, обманутый догматами ложной веры язычник. И совсем другое – жрец-убийца! Диего и думать не хотелось, что он путешествовал в едином колланте с подобным типом.

Войдя в поисковую систему, маэстро шепотом произнес голосовой запрос: «Астланин, коллант». Окошек, открывшихся в «стене ответов», было на удивление мало. Заголовками в основном служили выдержки из помпилианской документации в переводе на унилингву. На большинстве значилось «Для служебного пользования» или «Секретно».

Как эти секреты попали в вирт?

Диего открыл один документ, другой, третий. «Категорически запретить… Под угрозой применения санкций Сената, вплоть до… Пробы выхода в большое тело при подключенном к потенциальному коллантарию астланине…» Какая связь между астланами и помпилианцами? Что за «подключение»? Наверное, речь шла о рабе-астланине. Юродивый дикарь на раба походил мало. Но что маэстро, по большому счету, знал об уроженцах Помпилии и их «живых батарейках»? Ничего, и даже меньше. С другой стороны, почему бы не взять в коллант свободного астланина? Что этому мешает?!

Два часа, отметил он. Половина срока выбрана. Понимая, что вряд ли уснет, Диего включил камеру, встроенную в терминал, активировал виртим – и сунулся в клуб.

Он опасался, что ночью здесь будет пусто, и ошибся. Бессоницей страдал не только Диего Пераль. В мягкой полутьме клубной залы вели беседу ящероподобный зооморф, миниатюрная блондинка в бикини и мыльный пузырь. Заметив Шванкунга, Диего обрадовался: на ловца и зверь бежит.

– Доброй ночи, коллеги. Простите за вторжение…

– Что вы, коллега Гавилан! Милости просим…

Бархатное контральто блондинки и скрежещущий козлетон ящера слились в умопомрачительный дуэт. Настоящие голоса или компьютерная модуляция, эффект они производили – хоть сейчас на сцену.

– Я вижу, – подключился пузырь, – у вас назрел вопрос?

– Вы правы, коллега Шванкунг.

– Надеюсь, животрепещущий?

– О да! Известны ли вам некие астлане?

– Ну разумеется!

– Меня заинтересовал, – Диего тщательно подбирал слова, – облик астланина-коллантария. Почему в колланте астланин выглядит не так, как остальные? С чем это связано? Пауза затянулась до неприличия.

– Все-таки я был прав, – задумчиво произнес Шванкунг. – Вы пишете сценарий. Отрабатываете новые сюжетные ходы. Наш клуб выбран для проверки реакции фокус-группы. Если я промахнулся, тогда вы нас просто разыгрываете.

– Астланин в колланте? – рассмеялась блондинка.

– Вы в курсе, что это запрещено? – рявкнул ящер.