Майк Резник - Сантьяго

— Они не жаждут вашей компании.

— С чего вы так решили?

— Потому что вы сидите со мной. Не пройдет и пяти минут, как они покинут таверну, не дожидаясь, пока вы к ним присоединитесь.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Такое случается постоянно?

— Да.

— Вам, должно быть, очень одиноко.

— Одиночество компенсируется другими плюсами, — сухо ответил Ангел. — Полагаю, Себастьян Каин вам об этом говорил.

— Я не уверена, что он согласился бы с вами.

— Тогда почему он стал охотником за головами? — с неподдельным интересом спросил Ангел.

— Он хочет сделать что-то важное. Значительное. Оставить после себя след.

— Да спасет нас Господь от моралистов с добрыми намерениями. — Ангел отпил вина, вновь разжег потухшую сигару.

— Как я понимаю, если их станет много, вы останетесь без работы.

— Пока мне это не грозит, — усмехнулся Ангел. — Но вернемся к Каину. Денежные потоки проследить проще, чем контрабандные каналы. Почему он выбрал второй путь?

— Потому что именно на нем получил обнадеживающую информацию.

— Добыть информацию — не проблема.

— Может, в этом вы поднаторели больше, чем он.

— Вас послушать, так он не представляет никакой угрозы. Я-то пришел к прямо противоположному выводу, учитывая, как далеко он продвинулся.

— Охотники за головами не похожи друг на друга. — Вера залезла в сумку, вытащила сигарету. — К примеру, мне трудно представить себе, как Каин кого-то убивает. Или как вы отпускаете кого-то живым.

— Вы принимаете меня за кого-то другого. Я убиваю только преступников.

— А как насчет Жиля Сан-Пити?

— И дураков, — добавил Ангел.

— Я много о нем слышала, хорошего и плохого, но вроде бы дураком его не называли.

— Только потому, что многие его боялись.

— Почему вы его убили?

— Он предложил мне союз. Я отказался. Он стал мне угрожать.

— Вы убили его, потому что он вам угрожал?

— Вы полагаете, что мне как джентльмену следовало подождать, пока он врежет мне по голове своим стальным кулаком? — спросил Ангел.

— Откуда вы знали, что он не блефовал?

— Я не знал. Но когда человек что-то говорит, он должен оценивать последствия. Жиль Сан-Пити пригрозил меня убить. Я не стал ждать, пока он от слов перейдет к делу.

— Как же вы его убили?

— Со знанием дела. А теперь суньте руку в сумочку и выключите диктофон. Мы говорим о Каине, а не записываем мое интервью.

— Не вините девушку за то, что она любит свою работу. — Вера подчинилась.

Ангел наполнил опустевший бокал. Тем временем четверка картежников покинула таверну.

— Как отреагировал Каин, узнав, что ему придется противостоять Альтаир-с-Альтаира?

— Он не испугался, если вы про это.

— Я про другое. Каин достаточно долго охотится за головами, чтобы научиться держать страх под контролем.

— Восторга он тоже не испытывал. Я бы сказала, воспринял сие как насущную необходимость.

— Жаль.

— Почему? Убийства вызывают у вас восторг?

— В большинстве случаев убийство — обычная работа, выполнить которую надобно быстро и эффективно. Но убить Альтаир-с-Альтаира… — Лицо Ангела оживилось. — В любой области конкуренция на самом высоком уровне сродни искусству. А шедевры вызывают у меня чувство восторга.

— Поэтому, значит, вы идете по следу Сантьяго? — спросила Вера. — Потому что более сильного противника вам не найти?

Ангел покачал головой:

— Я охочусь за Сантьяго, чтобы получить вознаграждение, назначенное за его голову. А все прочее не более чем премия.

— Перестаньте. — В голосе Веры слышался скепсис. — Я знакома с вашим послужным списком. Не могу поверить, что вам все еще нужны деньги.

— Мне совершенно безразлично, во что вы можете поверить, а во что — нет, — ответствовал Ангел.

— Но вы же заработали десятки миллионов кредиток! — воскликнула Вера.

— Я не только зарабатываю, но и трачу.

Внезапно внимание Ангела привлек невысокий, с брюшком, лысеющий, краснолицый мужчина, вошедший в таверну. Он огляделся, заметил Ангела, направился к их столику.

— Мистер Брешински? — осведомился Ангел.

Мужчина кивнул, его лицо заблестело от пота.

— Мне сказали, что вы хотите меня видеть.

— Вам также сказали, что мне нужна некая информация.

— К сожалению, должен сообщить вам, что я ею не владею, — нервно ответил Брешински.

— Вы — главный бухгалтер новоэквадорского отделения банка Туманных небес?

Мужчина вновь кивнул.

— Тогда вам известно, на какой планете Димитриос Галос первоначально открыл расходный счет.

— По закону я ничего не могу вам сказать. Это секретная информация.

— Которой вы сейчас со мной и поделитесь, — Ангел не сводил глаз с бухгалтера.

— Это невозможно!

— Если бы действительно имели место непреодолимые препятствия, вы бы здесь не появились.

— Я пришел, потому что Ангелу никто не отказывает.

— Тогда не отказывайте мне и в другом, иначе я на вас рассержусь. — Ангел сдвинул брови.

— Я могу лишиться работы!

— Вы можете лишиться чего-то большего, чем работа.

Брешински сжался.

— Кто ваша спутница? — наконец выдавил он из себя. — Я не могу делиться столь деликатными сведениями в присутствии третьих лиц.

— Я лично гарантирую вам ее молчание.

— Вы уверены? — Брешински подозрительно смотрел на Веру.

— Я только что дал вам слово.

Еще одна неловкая пауза.

— Не могли бы мы сначала обсудить материальную компенсацию? — дрожащим голосом спросил Брешински. — На карту поставлено мое будущее.

— Разумеется, — кивнул Ангел. — Я не чужд голосу разума.

— Хорошо. — Брешински достал шелковый носовой платок, вытер лоб. — Можно мне сесть?

— В этом нет необходимости, — ответил Ангел. — Я никогда не торгуюсь. Делаю одно предложение, а вы можете согласиться или отказаться.

— Понятно, — вздохнул Брешински — Так что вы предлагаете?

— Вашу жизнь, мистер Брешински.

Толстячок ахнул, потом нервно захихикал:

— Вы шутите?

— В бизнесе я шуток не признаю.

Брешински долго смотрел на него, из его груди вырвался то ли вздох, то ли рыдание.

— Счет он открыл на Солнечном берегу.

— Благодарю вас, мистер Брешински. Вы мне очень помогли.

— Могу я идти?

Ангел кивнул, и маленький бухгалтер затрусил к выходу.

— Вы действительно убили бы его, если бы он отказал вам? — спросила Вера.

— Естественно.

— Я думала, вы убиваете только преступников.

— И дураков. Приходится, однако, констатировать, что любой может подпасть под одну из этих категорий.

— Включая Сантьяго?

— Почти любой, — поправился Ангел.