Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- Что это такое?? - в ужасе выдавил из себя гауляйтер, взирая на фантастическую машину, которая высилась над ними и сверкала в лучах солнца.

Водитель впереди него диким поросёнком верещал от страха, забросив руль, а гауляйтер, осознав, что машина-паук опасна, затряс его за плечи и закричал:

- Отворачивай, чего стоишь, ослиная голова??

Суеверный и набожный водитель был невменяем от ужаса - он мог только верещать, решив, что перед автомобилем вырос сам дьвол. Ища спасения, гауляйтер судорожно оглядывался по сторонам, случайно взглянул на своего адъютанта и увидел, что тот молится богу, уткнув голову в колени. Гауляйтером окончательно овладела дикая паника, он заметался по салону, стремясь выскочить наружу и бежать куда глаза глядят - пускай даже через гиблые болота и заросли - только подальше от этого блестящего чудища... Паника отключила разум - вместо того, чтобы повернуть ручку и открыть дверцу, гауляйтер невменяемо колотил кулаками в стекло, в кровь разбивая себе пальцы.

- Ну, всё, братец, держи пять! - свирепо прошипел Траурихлиген, насладившись паникой врага, и сдвинул один из рычагов.

Механический паук взмахнул передней лапой, как игрушку сгрёб с дороги автомобиль гауляйтера и швырнул его в дерево. Треснувшись о толстый ствол, "Мерседес" заставил дерево переломиться, тут же с грохотом взорвался и исчез в огне.

- Вот так! Теперь займёмся следующим "клиентом"! - хохотнул Эрих Траурихлиген и направил свою машину дальше, напролом через лес, к деревне Светлянка.

Глава 165.

"Чёртова таратайка".

Два партизана - Грыць и Петро - спрятались в кустах за поворотом дороги. Оба имели при себе гранаты и автоматы ППШ: они подкарауливали автомобиль гауляйтера, чтобы обстрелять его и закидать гранатами. За их спинами - совсем недалеко - начинались гиблые болота, а народе имевшие дурную славу обиталища чертей, кикимор, русалок... Когда дело будет сделано, и автомобиль гауляйтера превратится в большой костёр - Грыць и Петро уйдут через болота по тропинке, известной только тем, кто жил тут издавна, и спрячутся в деревне Светлянка. В Светлянке партизаны будут в безопасности: с самых древних времён, когда ангелы и бесы ходили по земле, защитила богородица эти места, посадила тут чудесную избавлень-траву, которая изведёт всякого, кто с мечом пришёл. Ни разу ещё немцы не прорвались в Светлянку - в местных озёрах тонули их танки, гибли в болотах целые полки солдат, колонны автомашин бесследно терялись в лесах.

Автомобиль гауляйтера всё не показывался: задержался, поганец, в гостях у Колосажателя. Погано будет, если гауляйтер решит заночевать в Еленовских Карьерах - тогда придётся им всю ночь торчать в сырых кустах, лежать на мокрой земле, мокнуть и мёрзнуть самим.

Внезапно затихли крикливые птицы, создав на секунду странную для леса тишину. Петро и Грыць не заметили этого сразу - были увлечены ожиданием гауляйтера, вглядывались в пустынную грунтовку, чтобы не пропустить его автомобиль. Оба спохватились лишь тогда, когда в этой тишине зародился непонятный механический звук, словно бы лязгала некая тяжёлая масса металла.

- Ш-ш-ш... - шепнул Петро Грыцю, прислушиваясь. Прежде он не слыхал в лесу таких звуков... Помимо воли появился страх.

- Немцы? - прошептал Грыць, вертя головою по сторонам.

- Не знаю... - ответил Петро. - Ты башку-то не высовывай - мало ли?

Грыць опустил голову под куст - чтобы ненароком не угодило что-нибудь ему в лоб... Однако долго так пролежать не смог, ведь странный звук никуда не исчез - наоборот, он будто приближался - стал громче, отчётливей. Лязгало словно бы там, позади них, где болота, непролазная трясина... И что там такое может быть? Грыць повернулся так, чтобы смотреть туда, и тут же увидел блеск металла.

- Дывысь! - выдохнул Грыць, показывая пальцем туда, на толстые деревья, на камыши среди них, которые росли на болотных берегах.

Петро рывком обернулся и замер, увидав, как лязгая своими длинными, когтистыми лапами, расшвыривая когтями тину и грязь, шагает через болото неведомое чудище.

- Що то таке? - перепугался Грыць, который раньше ничего подобного не видел, и решил, что к ним шагает сказочный лешак.

- Чёртова таратайка... - прошептал Петро. - Мне новенький балакал, шо их чёртовой таратайкой раскидали... Вона плюётся огнищем прямо из пекла...

- У Светлянку йде... - заметил Грыць, видя, как паукообразный монстр легко прошагал гиблое болото и выбрался на пологий, низкий берег, выдирая избавлень-траву огромными металлическими когтями.

- Бижимо! - закричал Петро, выпрыгнул из камышей и как ошпаренный понёсся в сторону деревни - предупредить и спасти людей, потому что появление "чёртовой таратайки" ничего хорошего не сулит.

"Таратайка" шагала своим лапами куда быстрее, чем бежали люди. Лапами своими она без труда рассекала непроходимые елани, словно вела её дьявольская сила. Петро знал, что на "чёртовой таратайке" катается сам Колосажатель - а кому ещё под силу вести такое чудище? Колосажатель - это дьявол, он не боится избавлень-травы, а на таратайке своей обязательно сожжёт Светлянку.

Петро бежал изо всех сил, насколько позволял густой лес и болота. Там, впереди - немного ещё осталось пробежать - запрятана партизанская лошадь. Грыць, отдуваясь, поспевал за ним, а Петро уже прыгал по кочкам, перебираясь через Русальную елань. "Таратайка" ножищами своими взбаламутила древнее болото, подняла со дна его илистую, топкую грязь, куда веками засасывало всех и всё. Хорошо, что она прошла в стороне и не уничтожила партизанскую переправу - а то они с Грыцем оказались бы отрезаны от деревни, и пришлось бы им делать гигантский крюк, обходя болото стороной. Елань осталась позади, и Петро услышал, как ржёт за деревьями Зорька. Лошадке тоже повезло, чудовище её не растоптало - напугало только, и Зорька с громким ржанием прыгала в стороны, становясь на дыбы, дёргая скрипучую подводу. Грыць хорошо её привязал, а то бы она уже сорвалась и понесла, вскочила бы в болото на бешеном ходу и утопла бы, несчастная.

- Давай, Грыць, прыгай! - скомандовал Петро, на бегу заскакивая в подводу и хватая вожжи, чтобы вести Зорьку к Светлянке.

Грыць справился с узлом, освободив лошадку и присоединился к Петру, вцепившись обеими руками в край подводы, потому как знал - поездка будет опасной. Недалеко и свалиться.

- Но! Но! - Петро дико погонял лошадку, нахлёстывая её хлыстом и вожжами, и она неслась, как бешеная, перескакивая через коряги, ухабы, сминая кусты. Подвода страшно подскакивала, жёстко стукаясь о землю, с каждым прыжком набивая пассажирам всё больше синяков. Но Петра и Грыця синяки не волновали - им бы в Светлянку успеть до того, как там окажется Колосажатель на своей "таратайке". У Грыця аж дух захватывало от скорости, а глянув вперёд, он увидал деревенские хаты, дремлющие в утренней дымке, и страшное чудище, которое уже перешло Чистое озеро, преодолело бережок, расшвыривая избавлень-траву когтистыми лапами, и неумолимо надвигалось на деревню, готовясь крушить.