Клиффорд Саймак - Почти как люди

Я ждал продолжения и в наступившей на секунду тишине услышал глубокий вздох, словно он боролся с удушьем.

- И кое-что еще, - произнес он. - Слухи. Всевозможные слухи. Каждый час что-нибудь новое. А проверить их невозможно.

- Что за слухи?

Он заколебался, потом сказал:

- Помни, что это строго между нами.

- Можешь не сомневаться.

- Прошел слушок, что кто-то - никто толком не знает, кто именно - захватил контроль над «Юнайтед стейтс стил» и несколькими другими корпорациями.

- Одни и те же лица?

- Ей-богу, не знаю, Паркер. И вообще не представляю, есть ли в этих слухах хоть капля правды. Выслушаешь одно, а через минуту тебе преподносят что-нибудь другое.

Он помолчал и немного погодя спросил:

- Паркер, а ты-то что об этом знаешь?

Я мог бы ему кое-что рассказать из того, что я знал, но понимал, что этого делать нельзя. Он бы только обозлился и послал меня к черту - на этом бы все и кончилось.

- Я могу дать тебе один совет, - сказал я. - Могу посоветовать, что ты должен сделать.

- Надеюсь, это что-нибудь путное?

- Издай закон.

- Если б мы издавали каждый закон…

- Закон, - продолжал я, - против частной собственности. Любой частной собственности. Составь его так, чтобы ни один человек не имел права владеть ни футом земли, ни промышленным предприятием, ни граммом руды, ни домом…

- Ты что, спятил?! - взорвался сенатор. - Да разве можно издать подобный закон! Такого и в мыслях не должно быть.

- А пока ты будешь разрабатывать его, придумай какой-нибудь заменитель денег.

Сенатор что-то бессвязно пролепетал.

- Потому что, - добавил я, - существующие законы дают возможность пришельцам купить Землю. Если вы оставите все, как есть, Земля перейдет в их полное владение.

Сенатор обрел дар речи.

- Паркер, - взвизгнул он, - ты свихнулся! Всякое мне приходилось выслушивать, но подобную белиберду я слышу впервые в жизни.

- Если ты мне не веришь, пойди и спроси у Пса.

- Какого еще пса? При чем тут пес, дьявол тебя побери?

- Того, что сидит перед Белым домом. И ждет, когда его пустят к Президенту.

- Паркер, - рявкнул он, - не смей мне больше звонить. У меня и без твоих бредней голова раскалывается. Не знаю, что у тебя на уме, но больше мне не звони. Если это шутка…

- Это не шутка, - сказал я.

- До свидания, Паркер, - сказал сенатор.

- До свиданья, господин сенатор, - отозвался я.

Я повесил трубку и, не выходя из будки, попытался собраться с мыслями.

Я понял, что надеяться больше не на что. С самого начала сенатор был моей единственной надеждой. Из всех знакомых мне государственных деятелей только он был наделен воображением, но, видно, недостаточным, чтобы прислушаться к моим словам.

Я сделал все, что в моих силах, подумал я, но ничего не добился. Быть может, если б я действовал по-другому, если б я прибегнул к какому-нибудь иному способу, мне повезло бы больше. Но человек может сказать такое о любом своем поступке. Наперед никогда не угадаешь. Дело сделано, и никто не может знать заранее, чем все обернется.

Теперь уже ничто не остановит машину, пущенную в ход пришельцами. И видимо, все произойдет гораздо быстрее, чем я предполагал. Утро понедельника принесет с собой панику на Уолл-стрит, и вслед за этим начнет разваливаться экономика. Первую трещину в нашей финансовой системе даст торговля, а отсюда эта трещина быстро расползется в разные стороны, и за одну неделю мир будет ввергнут в хаос.

А ведь скорей всего пришельцы уже знают о моем звонке сенатору, подумал я, и спину мне обдало холодом. Быть того не может, чтобы они тем или иным способом не контролировали системы связи. И несмотря на то, что я, по их расчетам, должен сейчас обдумывать их предложение, они все равно узнают, что я звонил сенатору.

Этого я не учел. Голова была забита другими мыслями. Впрочем, если б я вспомнил об этом раньше, вероятно, я все равно позвонил бы ему.

А вероятнее всего, это вообще не имело для них особого значения. Возможно, они предвидели, что, до того как я соглашусь на их предложение, я еще немного побарахтаюсь. А может быть, этот звонок, еще раз доказавший всю безнадежность моих попыток им помешать, по их понятиям, еще крепче меня с ними свяжет, окончательно убедив меня в том, что всякое сопротивление бесполезно.

Оставались ли еще какие-нибудь неиспользованные возможности? Какой-нибудь иной подход к этим событиям, который дал бы лучшие результаты? И вообще, способен ли человек сделать хоть что-нибудь?

Я мог, скажем, позвонить Президенту, вернее - мог попытаться позвонить ему. Но я не строил на этот счет иллюзий. Я понимал, как мало шансов на то, что мне удастся с ним переговорить. В особенности сейчас, когда на плечи Президента легло тягчайшее бремя: за всю историю стран ни один государственный деятель не сталкивался с подобными трудностями.

Поговорите с Псом, сказал бы я ему, если б меня с ним соединили. Поговорите с Псом, который ждет вас на улице.

Но это не пройдет. Хоть бейся головой об стену.

Я сложил оружие. Мне не везло с самого начала. И не было на свете человека, которому бы в этом повезло. Я достал монету и опустил ее в прорезь.

Набрал номер редакции и попросил к телефону Джой.

- Все в порядке? - спросила она.

- В полнейшем. Когда ты приедешь домой?

- Не знаю, - сердито ответила она. - Этот зараза Гэвин все время находит для меня работу.

- А ты возьми да уйди.

- Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

- Ну ладно. Где бы тебе хотелось сегодня поужинать? Можешь выбрать ресторан подороже. Я купаюсь в деньгах.

- Откуда у тебя деньги? Ведь твой чек у меня. Я его получила для тебя.

- Джой, поверь, у меня денег навалом. Где ты хочешь поужинать?

- Давай останемся дома, - предложила она. - Приготовим себе что-нибудь поесть. В ресторанах сейчас такая давка.

- Бифштексы? А еще что? Я пока выйду и все куплю.

Она сказала, что купить.

И я отправился за покупками.

33.

Я шел к машине, прижимая к себе огромный бумажный пакет с продуктами, которые я купил, выполняя заказ Джой.

Я оставил машину на другом конце стоянки при магазине самообслуживания, а пакет весил немало, да и продукты в нем были уложены кое-как, а две консервные банки - одна с кукурузой, другая с компотом из персиков - уже начали прорывать в днище дыру, норовя выскочить наружу.

Я шел вдоль стоянки, стараясь шагать поосторожнее, чтоб уберечь пакет от лишних толчков, и, судорожно обхватив его обеими руками, честно пытался помешать ему развалиться окончательно.

До машины я добрался благополучно, хотя был уже на грани катастрофы. Проделав акробатический этюд из репертуара «человека-змеи», я открыл дверцу и швырнул мешок на сиденье. Тут он наконец разорвался, вывалив на сиденье кучу всевозможных бакалейных товаров.