Владимир Кузьменко - Древо жизни (Книга 3)

- В принципе, можно. Надо опускать на лямках. Но удержим ли мы их при спуске?

- Что-нибудь придумаем...

От беседы их отвлек резкий скрип тормозов. Возле остановилась машина автоинспекции, из нее вышли четверо.

- Кто такие? - строго спросил старший лейтенант. - Документы.

Кряхтя, Дон поднялся, вытащил из бардачка водительские права и подал их автоинспектору. Эл встал и подошел к машине.

- Паспорта! - потребовал лейтенант, не отдавая водительских прав.

- По какому праву вы требуете паспорта? - возмутился Дон, но Эл остановил его и протянул автоинспектору паспорта.

- Откуда следуете и куда едете?

Эл объяснил:

- Едем в отпуск. Посмотреть исторические памятники древней культуры.

- Журналисты? - насторожился инспектор.

- Никак нет, - Эл уже понимал причину его беспокойства. - К прессе и словоблудию не имеем никакого отношения.

Последнее слово понравилось инспектору, и он немного расслабился. Эл "прощупал" его мозги и вскоре имел полное представление о своем собеседнике.

Он отозвал его в сторону, достал из кармана две крупные купюры и протянул инспектору.

- Поехали, здесь все в порядке! - крикнул остальным лейтенант, незаметно пряча деньги в карман.

- Сколько дал? - поинтересовался Дон, когда машина с милиционерами отъехала.

Эл назвал цифру.

- Ого!

- Здесь другой масштаб цен, - пояснил Эл свою расточительность.

- Сколько у нас осталось? - с беспокойством спросил Дон.

- При себе тысяч десять и у Молли осталось пятьдесят, столько же у Лоо.

- Это последние?

Эл кивнул.

- Все-таки нас здорово надул скупщик.

- А что ты хотел? Не могли же мы тогда нести самородки в государственную скупку.

- Мы все-таки много потратили, - посетовал Дон, садясь за руль и включая двигатель.

- Прилично, - согласился Эл. - Документы сначала семь, а потом еще десять тысяч, Брюл нам обошелся в общей сложности в пятнадцать, столько же за поступление моего старшего сына в институт и еще пять за освобождение его от армии, десять - за техникум для младшего, теперь - сорок за дом и еще восемь за оформление документов на старшего в качестве наследства от мифического дедушки, остальное - мелочи.

- Почему ты, зная тайники Пада и других, не воспользовался этим?

- Побрезговал!

- В общей сложности мы по всем четырем делам могли бы без всякого риска иметь несколько миллионов.

- Эти деньги украдены у людей. Дон.

- И ты думаешь, они возвратятся людям? - саркастически спросил тот.

- Это уже нас не касается. Мы свое дело сделали. Остальное - на совести властей.

- Полагаешь, у них есть совесть? Ты до сих пор на что-то надеешься?

Дон крутанул руль так, что Эл, не ожидавший резкого маневра, стукнулся головой о стойку.

- Совсем одурела от жары, - кивнул Дон на спокойно пересекавшую магистраль собачонку.

Он выехал с обочины и переключил передачу на прямую.

- Пока человек жив, ему свойственно надеяться, - ответил Эл, потирая ушибленный лоб.

- А у меня Брюл вытравил всякую надежду. Знаешь, сколько раз он сажал меня в карцер? Я уже со счету сбился. Ты помнишь карцер? Кажется, ты тоже в нем сидел?

- А как же, три раза. Первый раз меня оттуда вынесли на руках. Сесть нельзя - вода под ногами, прислониться к стене - тоже. Брюл специально велел вбить в стены острые гвозди. Помню, что простоял сутки, а потом потерял сознание. Второй раз я его перехитрил. Засунул в штаны две короткие дощечки. Одну торчком поставил на пол, а вторую - на нее. На таком стульчике и просидел. Когда слышал, что карцер открывают, прятал их в штаны. С тех пор и держал их под нарами на всякий случай.

- Ты летом только там был?

- Летом.

- А я и зимой...

- Давай лучше не вспоминать, ладно?

- Ладно! - Дон внезапно рассмеялся.

- Чего ты?

- Ты помнишь дочку Брюла?

- Помню. Ну и что?

- А обратил внимание, что волос у нее темный?

- Разве? Не помню. Ну и что?

- А то, что Брюл белесый, ну, почти альбинос, а жена - рыжая. Это ему дочку повар сварганил. Как ты этого не знал? Весь лагерь знал и потешался.

- Не интересовался.

- Из-за этого повар и сидит до сих пор, если, конечно, Брюл жив. Это жена Брюла: "Ах! Ах! Как мы можем лишиться такого повара, милый! Тебе нужно особое питание, а я готовить так не умею!" - пропищал Дон голосом жены начальника лагеря. Вот Брюл и прибавлял ему каждый раз новый срок, а тот ему жену ублажал. Что он с ней только не вытворял! Мы как-то..

- Прошу тебя, не надо, - поморщился Эл.

- Можно и не рассказывать. Я сам не любитель смаковать такие вещи. - Дон замолчал и они долго ехали молча.

Стало смеркаться. Вдали на небе обозначился светлый круг - отражение огней большого города. Решили остановиться в первом же пригородном мотеле.

- Мест нет! - отрезала дежурный администратор и внушительно добавила: Только для иностранцев.

- А мы иностранцы, - заверил ее Эл, протягивая паспорта. Администратор открыла их. Обнаружив вложенные купюры, ни слова не говоря, оформила двойной люкс.

- Приятного отдыха - пожелала она им, протягивая ключ от номера. - Но только до завтра. Завтра приезжает иностранная делегация, - строго предупредила она.

- Мы геологи, - Эл наклонился над окошком и протянул еще пару банкнот. Ищем полезные ископаемые.

- О, тогда другое дело! - администратор смахнула купюры в ящик стола. Можете жить здесь сколько угодно! Ресторан открывается в восемь утра, а вечером, - она расплылась в улыбке, - выступление мюзик-холла. Советую посетить.

- Непременно, - заверил Эл, в свою очередь одаривая ее улыбкой.

- На второй этаж, направо, - швейцар возвратил пропуск на поселение и, глядя в сторону, тихо спросил:

- Девочек, анашу?

- Девочек в другой раз, сейчас принеси анаши.

- Сколько?

- Пока на четыре раза...

Они поднялись на второй этаж и вошли в номер.

- Зачем тебе анаша? - недоуменно спросил Дон.

- Здесь все приезжие под тщательным наблюдением. Пусть думают о нас, что мы... в общем, темные, но вполне лояльные к местному режиму люди. Так будет безопаснее. Я уверен, что автоинспекторы уже сообщили куда надо о нашем приезде.

В номер тихо постучали.

- Вот, - протянул швейцар небольшой пакетик. - Высший сорт, из пыльцы!

- Сколько?

Швейцар назвал явно несуразную сумму.

- Вот что, аксакал, не считай нас за фраеров! - Эл протянул ему мелкую купюру.

- Как насчет девочек?

- Молодые?

- Четырнадцать лет. Гурии!

- Ну, если гурии, то приведешь завтра. И смотри!

- Что вы, уважаемый, что вы. Больных не держим!

- Ну смотри. Я плачу щедро, но чтобы товар был - экстра!

- Будете довольны, уважаемый! - швейцар поклонился и, пятясь, покинул номер.

- Завтра к вечеру нас уже здесь не будет, - поймав недоуменный взгляд Дона, шепнул Эл.