Даниэль Дакар - Фабрика героев

– Правда? – просветлела Мэри.

– Правда. Я уж не говорю о том, что когда-то, очень давно, когда даже вашей бабушки еще не было на свете, я занял по результатам первого дня Испытаний не одиннадцатое, не двадцать второе и даже не тридцать третье место… Вы вполне можете гордиться собой, а ваша бабушка уж конечно должна гордиться вами.

– Бабушка, ты слышала? – лобастая, невзрачная мордашка осветилась искренней радостью и стала почти хорошенькой.

– Слышала, малышка. Ты молодчина. – София уже успокоилась. Старый хитрец О'Киф явно был не на стороне чертова генетика, а принципалом Совета покамест был все-таки не Монро. – А к завтрашнему дню ты готова?

– Конечно, бабушка. Мы полетим домой прямо сейчас?

Подошедшая к девочке сестра Агнесса присела на корточки, приподняла пальцами подбородок, вздохнула, повертела в руке ладошку со сбитыми костяшками пальцев, еще раз вздохнула и мягко произнесла:

– Не прямо сейчас. Нужно сделать еще один анализ крови. У меня с собой все необходимое, так что тебе придется потерпеть совсем чуть-чуть.

Девочка надулась, ковырнула носком ботинка мягкое покрытие пола и пробурчала:

– Опять… Вот заберете у меня всю кровь – и как я буду завтра решать задачки?

– Не волнуйся, дорогая, – монахиня уже накладывала жгут, – мне нужно совсем чуть-чуть… Ну, вот и все.

Крохотная пробирка легла в контейнер портативного анализатора, извлеченного из просторной сумки, с которой сестра-тариссийка не расставалась ни на секунду. Несколько мгновений спустя принтер анализатора тихонько загудел, и полоска распечатки выскользнула прямо в подставленную ладонь настоятельницы.

– Ну-ка, ну-ка, что там у нас… ага… Взгляните, принципал. Девочке можно только позавидовать.

О'Киф пробежал глазами распечатку и удовлетворенно кивнул:

– Вы правы, матушка, все бы так восстанавливались. И что интересно – никаких следов стимулятора. Да уж, Монро, вам следует проверить оборудование, такие проколы просто недопустимы, тем более в ходе Испытаний.

Старший генетик оправдывался, принципал недовольно взрыкивал в ответ на каждый аргумент, а Мэри подошла к бабушке, боднула ее плечо взлохмаченной головой и жалобно сказала:

– Бабушка, я хочу домой…

София обняла ее, чмокнула в макушку (удивив этим не только внучку, но и саму себя) и ободряюще улыбнулась:

– Все в порядке, детка, я думаю, что мы здесь больше не нужны и можем отправляться домой немедленно. Пошли?

– Я полагаю, дитя, – вступила в разговор аббатиса, – что тебе с бабушкой стоит заночевать в странноприимном доме при храме Святой Екатерины. И вообще имеет определенный смысл пожить там до конца Испытаний. Там-то уж тебя точно некому будет соблазнять витаминными напитками…

– Какими еще витаминными напитками? – встрепенулась София.

– Да так, пустяки, сущие пустяки, – рассеянно отмахнулась настоятельница, выбираясь из кресла. – Пошли, Мэри, тебе у нас понравится.

Два часа спустя, когда накормленная до отвала Мэри была безжалостно отправлена спать – уверявшая, что ни капельки не устала, девочка заснула, едва ее голова коснулась жесткой подушки – София решительно уселась напротив старой подруги.

– Ну же, Альма, не испытывай мое терпение. О каких витаминных напитках ты говорила в Комплексе?

Мать Альма устало потерла виски. Ей очень, очень не хотелось говорить Софии о пакетике сока, который кто-то сунул Мэри перед самым началом тестирования. И уж тем более она не собиралась озвучивать результаты анализа, который провела тут же на месте Агнесса, перехватившая злополучный пакетик до того, как девочка успела сделать хотя бы глоток. Но что-то сказать было надо…

– Ничего особенного, София. Кто-то предложил девочке витаминизированный сок в пакетике. А она взяла. Ты что, не учила ее ничего не брать от незнакомцев? Хорошо хоть сестра Агнесса была там в качестве наблюдателя от монастыря и отобрала сок. А если бы не успела? Если бы кто-нибудь заметил, что Мэри держит в руках что-то несанкционированное? Ты представляешь, что устроил бы Монро, будь у него на руках такой козырь? Он сегодня блестяще блефовал и вовсе без козырей. Вот ведь пакостник, его бы мозги – да на мирные цели!

– Черт побери… прости…

– Ничего. Иди-ка ты спать, София. Завтра будет непростой день.

Ранним утром через неделю после окончания Испытаний София Гамильтон смотрела на внучку и тихонько ругалась себе под нос, маскируя заковыристыми флотскими словечками предательскую щекотку в носу. Конечно, Мэри не могла ни видеть, ни слышать бабушку, стоящую за зеркальным стеклом и глядящую, как падают на пол непослушные пряди, но София все же сдерживала себя. Перед людьми неудобно. А, кроме того, вдруг девочке потом расскажут? Бабушка должна быть сильной. Самой сильной в этом мире, где нет места слабакам. Да, именно так. Она уже почти не помнила тот день, когда ей впервые обрили голову, но гордость пополам со страхом до сих пор ощущалась на языке привкусом меди – а ведь прошло столько лет… Мэри держится хорошо, решила, в конце концов, капитан Гамильтон. Даже слишком хорошо для пятилетней малышки. Тем более для пятилетней малышки, ставшей первой среди прошедших Испытания. А какой разразился скандал! Еще бы – полукровка не только прошла Испытания, но и показала результаты, числящиеся невозможными. Да уж, зря она, София, вышла в отставку, если ее радует буря, разразившаяся в Совете три дня назад… Нет, определенно, этот день запомнится надолго. И не только ей. София ухмыльнулась, вспоминая…

– Вы отдаете себе отчет, что так не бывает?! – Джастин Монро бушевал, даже не пытаясь скрыть свое отношение к Мэри Гамильтон перед Советом Бельтайна, который ни разу за всю историю не собирался в столь полном составе ради одного человека. – Всем известно, что наибольшее число баллов набрать невозможно, это идеал, к которому следует стремиться, недостижимый идеал, понимаете, недостижимый!

– Успокойтесь, Монро, – бросил Джеймс Маккинн, недавно избранный в Совет взамен вышедшего на пенсию полковника Эндрюса. Он, как и отправившийся на покой полковник, представлял в Совете Звездный Корпус, терпеть не мог штатских крыс вообще, а лекаришек (к каковым относил и генетиков) в особенности, и плевать хотел на любую субординацию. – На вашем месте я бы радовался, что нашелся ребенок, сумевший взять высшие отметки в восьми группах тестов. Вы только вдумайтесь – в восьми! – да и остальные…

– Говорю вам, это какой-то фокус! Эта полукровка…

– Джастин, – уронил непререкаемым тоном принципал О'Киф, – заткнись. Я не буду притворяться, что мне все равно, кто отец этой девочки. Нет, мне интересно. Чертовски интересно, кто он, где Алтея Гамильтон его взяла и есть ли там еще такие же. И нельзя ли договориться о поставках генетического материала, потому что – простите, капитан, – Алтея при всех ее достоинствах не была чем-то невероятным, а вот ее дочь определенно из ряда вон и это можно объяснить только отцовскими генами.