Юрий Брайдер - Телепатическое ружье

Взгляд сержанта был по-прежнему прикован к одной точке, и, проследив его направление, Иван понял, что тот смотрит на одиноко торчащий в дальнем конце плаца туалет.

- Ты думаешь, я построил его для красоты или для удовлетворения ваших поганых физиологических нужд? Нет! Туалет - незаменимая вещь для перевоспитания таких пташек, как ты. Ничто так не дисциплинирует, как его уборка. Зови своего хвостатого друга, получите на складе инвентарь, и чтобы к утру там была чистота, как в оперном театре. Ясно?

Словарный запас марсианского языка был не особенно разнообразен, но Иван все же подыскал пару подходящих к случаю слов.

- Об этом ты пожалеешь, - по-прежнему не повышая голоса, сказал сержант и отвернулся.

Его спокойствие и сбило Ивана с толку. Прыжок сержанта был так резок и неожидан, что Иван не успел вовремя отреагировать. Из глаз посыпались искры, да такие обильные, словно в его черепной коробке заработал сварочный аппарат. Он упал на спину, затем быстро перевернулся, стараясь поймать выпавшее из рук ружье - и уткнулся носом в короткую, зловещего вида штуковину, зажатую в лапе сержанта.

- Вот так-то! - сказал сержант, поставив ногу на телепатическое ружье. - Запомни. Я был чемпионом Западного побережья по боксу среди любителей. Впрочем, откуда вам, монголам, знать, что такое настоящий бокс!

А теперь за работу! Результаты я проверю лично!

* * *

Через полчаса Иван в сопровождении кенгуру подошел к туалету. Одной рукой он прикладывал к заплывшему глазу плоский голыш (бесспорное доказательство существования в прошлом марсианских морей), а другой сжимал самодельный скребок. Кенгуру нес на плече два ломика.

Кенгуру без лишних разговоров приступил к делу. Чувствовалось, что эта работа была ему хорошо знакома. Иван, осыпаемый градом разноцветных ледышек, отошел в сторону.

- Почему земляне такие разные? - спросил кенгуру. - Трудно даже поверить, что вы с сержантом родились на одной планете.

"Нужно выручать ружье, - думал Иван, берясь за лом. - Без него я пропал".

К сумеркам не была сделана и половина работы. Кенгуру совсем обессилел и едва тюкал ломиком. Иван также не испытывал трудового энтузиазма.

- Отбой! - раздался вдруг громовой голос.

Иван выглянул и увидел толстенный заскорузлый пень ростом по пояс человеку. За ним волочилось множество длиннейших перепутанных конечностей не то корней, не то щупалец. Некоторые из них были толщиной с руку, другие тоньше человеческого волоса. Какие-либо признаки рта или глаз отсутствовали.

- Отбой! - вновь заревел пень. - Всем вернуться в казарму!

Днем этот мыслящий обрубок спал, наполовину зарывшись в песок, а ночью бессменно нес караульную службу. Марсианский климат был для него не хуже любого курорта.

- Пошли, - сказал Иван кенгуру. - Черт с ней, с работой. Что будет, то будет.

Один ломик он прихватил с собой. Пень, запыхтев, как паровоз, уполз в быстро сгущавшуюся темноту. Оставленный им след - широкую, будто проведенную гигантской метлой полосу - быстро засыпал песок.

* * *

Первую половину ночи Иван провел без сна, во всех деталях обдумывая предстоящее дело. Рисковать он не любил, но в свою удачу верил. А выручить его могла только удача.

Когда казарма окончательно угомонилась, Иван встал и, не надевая шубы, осторожно прокрался к выходу. Кенгуру, напоминавший в полумраке нерешительного самоубийцу, проводил его удивленным взглядом.

Крошечная кривая луна давала совсем мало света. Туалет гудел и постанывал на ветру.

"Чтоб ты развалился", - подумал Иван, вглядываясь в черный горизонт. Далеко-далеко, за краем плаца, он разглядел, наконец, медленно перемещающуюся точку. Подозрения Ивана подтвердились - караульный пень занимался мародерством. Оседлав одну из трещин, он с помощью своих длиннейших корней-щупалец высасывал драгоценную влагу из поврежденного коллектора. Занятый своим воровским делом, он вряд ли мог заметить распластавшегося на песке Ивана. Подгоняемый ветром, Иван, где ползком, где катясь, добрался до входа в подвал. Что ожидало его там - хитроумная сигнализация, секретные замки, какая-нибудь тварь с инфракрасным зрением или радаром на носу, - Иван не мог даже предполагать.

Первая дверь открылась без особого труда, но со второй вышла заминка. Лом скользил по металлу, словно гвоздь по стеклу, а в любую из щелей невозможно было просунуть даже иголку. Хотя в спину нестерпимо дуло, Иван вскоре вспотел. Чтобы не выдать себя шумом, он захлопнул за собой наружную дверь, и спустя мгновение неподатливая стальная плита распахнулась от первого же толчка.

"Тьфу ты! - с досады Иван плюнул. - Ну неужели, - подумал он, - трудно было догадаться, что две соседние двери не могут быть открыты одновременно".

С третьей дверью не возникло никаких проблем, и Иван оказался в абсолютной темноте подвала. Минут пять он лежал, прислушиваясь, но здесь было гораздо тише, чем в самой глухой земной пещере, - не капала вода со свода, не шуршали мыши.

На четвереньках Иван пересек подвал и уткнулся головой в кучу холодного металла. По его соображениям, ружье должно было валяться где-то здесь, и, скорее всего, не слишком далеко от края. Вряд ли сержанту пришло в голову засунуть его куда-нибудь еще. Для ориентира Иван установил свой единственный ботинок и, двигаясь вправо от него, стал ощупывать все лежащие сверху образчики марсианского оружия. Хотя в подвале было и не так холодно, как на поверхности, пальцы вскоре онемели. Пришлось работать одной рукой, отогревая другую дыханием. Какая-то тонкая спиральная конструкция стукнула Ивана электрическим разрядом. Потом острые металлические челюсти пребольно прихватили два пальца на левой руке. Иван нащупал что-то круглое и увесистое ("Только бы не мина", - подумал он) и несколько раз ударил чуть пониже захваченной кисти. Взвизгнуло так, словно лопнула пружина, и пальцы освободились.

Закончив исследование правой части свалки, Иван перешел налево. Он уже начал терять всякую надежду, когда, коснувшись очередной холодной и шершавой болванки, услышал:

- Ты не забыл меня? Ты пришел за мной!

- Уф-ф! - вырвалось у Ивана. - Наконец-то!

- Как мне здесь надоело! Кошмар какой-то!

- Погоди, я ничего не вижу.

- Я буду показывать дорогу. Мои зрительные центры воспринимают все виды излучения.

Когда они выбрались на поверхность, Иван, прикрывая лицо от секущего вихря, спросил:

- Никого не видно поблизости?

- Если линию твоего носа принять за меридиан, то в семи градусах вправо на расстоянии примерно тысячи шагов кто-то стоит. Шлепнуть его?

- Не надо. Он нас не видит?

- Когда увидит, будет поздно. Жми на спуск!

- Нам нельзя поднимать шум.