Сергей Иванов - Двое

Девушка неуверенно улыбнулась.

– Кажется, тебе действительно плохо, – сказала она.

– Эй, ты чего? – поднял брови Андрей. – Вздумала меня пожалеть? Сдай назад, со своими проблемами я как-нибудь справлюсь сам!

– Кто же спорит?

– Почему не пьёшь? Не нравится?

– Кто-то же должен оставаться трезвым.

– А ты когда-нибудь видела меня пьяным?

– Ты никогда не пил в таком темпе.

Андрей опрокинул в себя третью рюмку и решительно поставил её на стол ножкой кверху.

– Всё! – объявил он. – Завязал.

Притушив свет, он включил магнитофон и развалился в кресле, лелея в себе тепло и покой.

– Останешься? – спросил Андрей, с откровенным удовольствием разглядывая девушку.

Лика покачала головой.

– Кварц, сауна, массаж?.. – соблазнял он.

– В другой раз.

– Ясно, – Андрей осклабился. – Свято место пусто не бывает?

Девушка зябко повела плечами.

– Холодно? – он потянулся к кондиционеру. – Я убавлю.

– Нет, ничего. Я только не понимаю, отчего ты стараешься быть жестоким.

– А я боюсь быть добрым, – серьёзно ответил он. – Не за себя боюсь.

Лика подняла на него глаза, и в её взгляде Андрею почудилась жалость.

– Ладно, пойду, – сказала она, вставая. – Если я действительно понадоблюсь… Не забыл ещё мой телефон?

– Вспомню, – отозвался он. – Если припрёт.

У двери Лика обернулась.

– Ну? – спросил Андрей. – Как? Долго я ещё протяну?

Не ответив, Лика тихо прикрыла за собой дверь. Подойдя к окну, Андрей провожал взглядом её лёгкую ладную фигуру, пока та не скрылась за поворотом. Хорошо это или плохо, думал он, что я ещё способен ощущать себя мерзавцем? Что бы произошло, если бы мы с Андром поменялись местами? Боюсь, в этом случае Лика выиграет значительно меньше, чем потеряет Движение…

Ну что же ты, умник? Не ты ли сетовал, что у людей атрофируется способность к Поступку? В чём же дело? Или ты считаешь риск неоправданным? Ну да, конечно! На одной чаше весов судьба страны; на другой – твоя драгоценная, обожаемая, никому, в общем, не нужная жизнь. Что перетянет? Полагаешь, у тебя есть выбор?

Вот только с чего я решил, будто нам сказали правду? Андр поверил, но я-то не Андр. Это ему всё ясно и просто: есть враг, есть цель – иди сражайся, побеждай, умирай… А я? Если б и я мог так же легко поверить, принять. Но где там! Образованные все стали, скепсис пропитал нас насквозь… А если это всё же мой бред, и, поддавшись, я паду жертвой собственного воображения?

Андрей покривился: всё-таки паскудно устроен человек – всегда находит пути к отступлению.

Он сел за стол, достал чистую тетрадь и стал быстро писать, стараясь не пропустить ни одной мелочи.

«Андрей! Эй! Да проснись же, соня!»

«Что?!.. Кто это? Кто меня зовёт?»

«Тихо, не паникуй! Это я».

«А-а… друг Андр. Решил-таки наладить личный контакт?»

«Нам нужна твоя помощь».

«Так разве я отказываю?»

«Речь идёт не только о твоей памяти. Требуется активное участие».

«Что в тебе подкупает, так это чувство меры. Мало того, что из моего чердака ты устроил проходной двор, так я ещё должен рисковать головой ради ваших сомнительных целей?»

«Понимаю твои сомнения, но что нам мешает разобраться?»

«Разобраться, ну да… Не оказалось бы поздно».

«Ну рискни! Ты же учёный, перед тобой ворох тайн…»

«Э-э, не спекулируй на моих слабостях! Чтобы сунуть нос в замочную скважину, не обязательно лезть головой в петлю».

«Всё ясно. Это твоё последнее слово?»

«Ну и фраза – будто из зала суда! Напрасно кипятишься, боевик, – вопрос уже решён, я участвую в вашем бедламе на все сто. Так что иди и спокойно упаковывай чемоданы».

«Н-да, весело живёшь».

«Не завидуй. Может, недолго осталось мне веселиться».

«Лика, привет тебе с „того света“! Что со мной произошло, ты узнаешь из прилагаемой тетради, хотя всё же надеюсь, что ни она, ни письмо к тебе не попадут – иначе это будет означать, что я основательно увяз в своём приключении.

Завтра мы с Андром отбываем в Столицу. Для меня это будет странное путешествие: я буду всё видеть и слышать, даже осязать, но при этом бренная моя оболочка квартиры не покинет. Официальная версия: выехал на заслуженный отдых, может быть, даже в Крым. (Эх!..) По счастью, в институте сейчас затишье, так что мне не стали препятствовать, когда я затребовал отпуск за два года, да ещё прихватил месяц за свой счёт. Обернусь ли? Больше всего меня пугает мысль, что мой прекраснодушный порыв мог быть спровоцирован пустышкой и что я рискую принять смерть от собственного слетевшего с катушек воображения.

К тебе просьба: попытайся опубликовать мои записи. Форма значения не имеет – лишь бы вышли. Может, в массе читателей найдётся ещё хоть один ненормальный, который пережил нечто подобное. Если у него хватит пороха, он на тебя выйдет. Отнесись к этому серьёзно. Я не хочу, чтобы дело заглохло, – оно кажется стоящим.

Вот и всё, пожалуй. Надеюсь, ты не будешь вспоминать обо мне слишком плохо.

Твой (теперь уже навсегда) Андрей».

Часть первая

1

Каждое утро через джунгли по извилистой тропе гнали колонну работников. У котлована от неё отделялась примерно треть и уходила дальше, по просеке. Эти шли ещё долго, сбивая ноги о торчащие всюду пни, утаптывая проросшие за ночь побеги, пока не упирались в тупик, и здесь работников снова делили на две группы: женщины принимались рубить тяжёлыми ножами кусты и отделять ветки от деревьев, которые валили, а затем, после обработки, оттаскивали в сторону и складывали в штабеля мужчины. Строго говоря, рубщиков не охраняли: немногочисленные солдаты сопровождения выбирали место потенистее да попрохладнее и уже оттуда распоряжались, покрикивали, наблюдали за разбредшимися по вырубкам работниками. Своё укрытие они покидали только в случае крайней необходимости, справедливо полагая, что ни одному нормальному каторжанину в голову не придёт пытаться от размеренной и привычной жизни сбежать в неизвестность.

Именно здесь, на вырубках, боевики высмотрели огромного костистого парня, трудившегося с туповатой размеренностью вола и, кажется, не уступавшего тому ни в силе, ни в выносливости. Уже второй день Андр следил из глубины зарослей за этим необычным рубщиком, перенимая нехитрые навыки работы, запоминая привычки и характерные жесты приглянувшегося им парня, до сих пор не переведённого в Служители разве что из-за своего исключительного миролюбия.

Наблюдатель из второй двойки подал наконец сигнал. Ивр коротко стиснул плечо Андра, и они сорвались с места, скользя меж кустов с обычной неприметностью боевиков. Рубщик увидел их, только когда они возникли прямо перед ним. На его лице ещё проступало удивление; уронив конец бревна, он с усилием выпрямлял натруженную спину, когда Ивр с приветливой улыбкой шагнул вплотную, финтом левой руки заставил гиганта повернуть голову, а правой, будто играя, щёлкнул по открывшейся шее. С тем же недооформившимся выражением на лице рубщик повалился вперёд. Ивр принял на плечи тяжёлое тело, подмигнул Андру и растворился в кустах вместе со своей ношей.