Свет над океаном - Евгений Михайлович Закладный
Да, это будет единственно возможный выход из тупика, в который забрело человечество. Сплошная автоматизация вышвырнула на улицу новые миллионы рабочих, у пульта управления крупнейших заводов встали профессора и доктора наук, облачённые в спецовки, которые ещё несколько лет назад бесплатно выдавались каждому рабочему… Какое счастье, что ему с юношеских лет удалось сохранить своё увлечение космосом и спортивную форму! Теперь он…
— Приготовиться к атаке!
Саммерс вздрогнул. Что это?! Экспериментальный взрыв или… Или Фишберг, этот недобитый фашист, прочёл его мысли?
На экране — знакомые очертания выпуклой поверхности океана. Лёгкие тени облаков перемежаются с ослепительными «зайчиками» — солнце, прежде чем уйти «на покой», последний раз глядится в водное зеркало… Но что это за судно?!
До предела увеличив изображение, Джон разглядывает вблизи квадрата, куда через несколько секунд помчится страшная ракета, большой корабль.
— Стойте, шеф! — закричал Саммерс и тут же понял, что никакая сила не сможет уже предотвратить несчастья: с момента подачи команды автоматически включается машина, всякое вмешательство в работу которой может привести лишь к преждевременному взрыву и гибели экипажа.
«Что же будет?!» — молнией проносится в голове страшная мысль. А на смену ей тотчас приходит другая: «А разве не этого ты хотел всего несколько минут назад?»
Безумие…
— Спокойно, Джон! — нарочито бодрым тоном произносит Фишберг, но Саммерс понимает, что шеф-пилот цедит эти слова сквозь стиснутые зубы. Он, конечно, тоже увидал корабль… — Не думайте, что я действую по своей инициативе. Эксперимент запланирован ещё там… Но я ставлю сто против одного, что это какие-нибудь демонстранты. Их давно уже следует проучить, чёрт побери! Лучше приготовьтесь, осталось… семь секунд!
Да, нужно приготовиться — инстинкт самосохранения вдруг властно заговорил в мозгу Джона, заглушив все остальные мысли и чувства. Сейчас сработает катапульта, резкая перегрузка вырвет из организма сознание.
Джон напряг мышцы, взглядом скользнул по креплениям. Кажется, всё в норме… Теперь нужно закрыть глаза, постараться выдохнуть из лёгких весь воздух — во-от та-ак. И ещё — всё, что осталось…
Вой сирены, резкий толчок, перед глазами — огненные круги, потом — глубокая, бархатная ночь.
Сверкая ослепительным пламенем кормовых дюз, к Земле понёсся страшный снаряд класса «космос-воздух-земля»… Ровно через сорок минут, двадцать семь и две десятых секунды, если верить хронометру счётно-решающей машины, он войдёт в верхние слои атмосферы и, трижды обогнув земной шар по всё суживающейся спирали, вонзится в широкую грудь океана.
Когда сознание вернулось, Джон подался вперёд насколько позволяли ремни крепления, впился взглядом в экран: больше всего ему теперь хотелось, чтобы корабль оказался как можно дальше от эпицентра… Но мыслимо ли это? Следящее устройство приведёт снаряд только в центр квадрата одиннадцать, какие бы препятствия ни оказались на его пути. А корабль… Корабль идёт в квадрат одиннадцать.
Скрипнув зубами, Саммерс нажал кнопку на щите управления. Экран погас.
…Обгоняя снаряд, несётся к планете мощная волна эфирного моста, короткие, зловещие сигналы собирают морщины на лбу коротковолновиков-любителей, дежурных радистов во всех уголках планеты.
Мир настороженно замер.
3. Свет над океаном
Но к планете неслась не только радиоволна эфирного моста…
Бесконечно разнообразие законов природы, и лишь с помощью некоторых из них научился человек описывать движение материи. Он хотел бы распространить познанные им законы на все известные явления, но… Есть в мире вещи, которым ещё долго суждено оставаться таинственными, прежде чем мысль человеческая познает их, научится искусственно вызывать, а потом подчинит их себе. Для этого нужно время. Нужны усилия. Усилия нетерпеливых.
Нодар никогда не считал себя слишком терпеливым. Больше того — в науке он был одержимым: забывая о сне и отдыхе, не видя и не слыша ничего вокруг, он мог часами оставаться наедине со своими мыслями, с приборами. Одни считали его рассеянным, другие видели в его поведении свидетельство громадной силы воли, умение сосредоточиться на избранном. Нодар улыбался, когда приходилось выслушивать эти диаметрально противоположные мнения, и шёл своим путем — не споря, не глядя по сторонам. Он считал, что в каждом человеке должен быть какой-то «стержень», вокруг которого группируется всё. Вынь этот стержень — и человек рассыпется, почувствует себя несчастным…
Таким «стержнем» для Нодара ещё с детства стал «феномен пси»— передача и приём мыслей на расстоянии. Всё началось с поразительной способности Ии (так звал он свою голубоглазую сестрёнку Мэри) «читать» мысли брата, мгновенно угадывать его желания. В то время они не особенно задумывались — как и почему это происходит. Мэри «слышала», что говорил Нодар другим людям, находясь на большом расстоянии от неё, «видела» то, что видел он, думала о том же, о чём думал Нодар. Нередко случалось, что они одновременно начинали петь одну и ту же песенку, у обоих одновременно появлялись одни и те же желания, а когда Нодар свалился однажды с тутового дерева, Мэри ощутила сильную боль… Он заметил тогда ещё, что сестрёнка особенно остро воспринимает его «передачу» в болезненном состоянии, но на этом «научные наблюдения» Нодара в то время ограничились.
Иа обучила его своему искусству после небольшой ссоры. Однажды она ни с того, ни с сего, как казалось Нодару, обрушилась на брата с упрёками; «Почему ты не пришёл? Я же звала!» Нодар, находившийся в соседней комнате, сказал, что ничего не слышал: может быть, она только хотела позвать его и… забыла? Нет, Мэри была совершенно уверена: она звала. Молча? Ну что ж, она ведь слышит, когда Нодар зовёт её, хочет, чтобы она подошла, хотя и не говорит ни слова…
Да, в то время всё казалось простым и ясным: нужно было только помнить, что у тебя есть маленькая сестричка, думать о ней — и тогда «услышишь». Но это, оказывается, нужно было только для начала: через некоторое время Нодар понял, что может и не думать всё время о Мэри, — он чувствовал её вызов, занимаясь чем угодно и думая о чём угодно. А через некоторое время Мэри, поедая у бабушки чурчхелы, поразила старушку, когда та предложила ей отнести лакомство брату.
— Не нужно. Он сейчас сам придёт, — заявила она. Бабушка удивилась.
— Откуда ты знаешь, что он придёт? Я видела, как он только что пошёл совсем в другой конец села.
— Он вернётся. Я его позвала.
Бабушка приложила ко лбу внучки ладонь, обеспокоенно заглянула
