Юлий Гусман - Контакт
Редфорда разбудил их громкий шепот, и он внимательно прислушивается к спору отца и сыне. Они говорили по-русски.
— Отец, ты не хуже меня знаешь, что никто мне для пустяков миллионы не даст, — шепчет Анзор. — Я каждую копейку из этих миллионов расписал, каждый окуляр со всех сторон аргументировал…
— Я ваши аргументы знаю. Ты человек честный, но увлеченный. Ты не объективный, ты увлеченный человек, ты такого наговоришь…
— Папа! Пойми, чем лучше человек знает, тем больше он может! Вот зажигалка. Первобытные люди использовали кремень для того, чтобы делать топоры и ножи. Потом с его помощью добывали огонь. Теперь тот же кремень в качестве полупроводника используется в компьютере. Космонавтика уже сегодня служит и геологам и метеорологам; и рыбакам, и еще, черт возьми, тысячам земных профессий!
Анзор кричал, и гости его давно уже проснулись. Один Стейнберг спал как убитый, зажав в кулаке белую бумажную салфетку с «галочками».
— А вспомни, что ты сам говорил, — наступал сын, — вспомни, как вы в Куре с дедом купались, ловили форель, фазанов стреляли под Тифлисом. Меня Медейка спрашивает: «Папа, а ты видел дятла? Мне очень хочется увидеть дятла…» А ты — стан, банки консервные…
— И все-таки без банок и дятел не в радость, — качает головой отец. — Если у Медейки не будет банок, ей не захочется смотреть на дятла.
Лия, появившаяся в дверях, слышит эту последнюю фразу и говорит:
— Ненормальные люди. Какие банки? Какие дятлы? Семь часов. Ложитесь, поспите хоть часа два. Я иду на базар. Дом пуст, чем я буду кормить американцев, когда они проснутся?
Голос за дверью:
— Американцы проснулись.
Дверь тихо открывается, и выходит Редфорд. Он в джинсах и яркой летней рубашке с короткими рукавами.
Почтительно знакомится с Вахтангом Георгиевичем и говорит задумчиво:
— Извините, я слышал ваш разговор… Не в том дело, кто из вас прав. Как ни странно, но это неважно…
8 августа, пятница. Тбилиси
Через зал ожидания тбилисского аэропорта тесной группкой под предводительством Анзора пробираются космонавты. Лежава пропускает всех в дверь с табличкой «Комната для депутатов Верховного Совета». Ковры, мягкая мебель, работает цветной телевизор, небольшой стол с фруктами и вином и три официантки в накрахмаленных передниках и кокошниках.
Лежава разливает в бокалы белое вино.
— Опять? — с тревогой спрашивает Стейнберг, кивая на бокалы, и достает шариковую авторучку.
— Закон предков, — строго говорит сопровождающий их важный грузин. — Перед дальней дорогой рог вина! Не нами заведено, не нам менять…
Вой телевизора заглушает его олова. Стейнберг подходит к приемнику, крутит ручки и говорит спокойно:
— Ну вот опять. Сильный разряд на приемную антенну.
Вой и помехи, которые длились обычно всего несколько минут, не исчезают. Стейнберг поворачивает ручку громкости, но даже приглушенный телевизор трещит так, будто его раскалили, а теперь брызгают водой. Стейнберг недоуменно смотрит на своих друзей. Все переглядываются молча и тревожно.
Странное смятение в стеклянной рубке главного диспетчера. Он кричит в микрофон, но самолет, заходящий на посадку, не слышит его. Диспетчер срывает с головы наушники, из которых раздается только громкий треск.
Кабинет начальника аэропорта. Звонит телефон, Начальник снимает трубку и слышит нечто, отчего глаза его округляются:
— Владимир Степанович, нарушена вся система радиосвязи. Вся, понимаете?
— Как вся?
— Так, вся связь не работает. Ни дальняя, ни ближняя, ни аэродромная, ни пеленгаторы, ни даже телевизоры на вокзале. Ничего не работает, понимаете, Владимир Степанович? Один радар на полосе кое-как дышит, и все.
— Погоди, но не может же все сразу сломаться, правда?
— Владимир Степанович, все сразу сломалось, в этом вся штука…
Боевая тревога. Вспыхивают пульты подземных шахт баллистических межконтинентальных ракет, и чугунные плиты, прикрывающие их сверху, медленно отъезжают в сторону вместе со всем своим камуфляжем: деревьями, стогами сена, пасеками… Молниеносная эстафета коротких военных докладов, похожих друг на друга, только всякий следующий раз больше звезд и золота на погонах. И вот уже Кремль, и пожилой человек в скромном сером костюме снимает трубку с причудливого белого телефонного аппарата, и другой человек на другом конце провода тоже снимает трубку и говорит, отвернувшись к окну, за которым видна зеленая лужайка и цепочка курносых бойскаутов, протянувшаяся вдоль чугунной ограды.
В эти дни мир читал:
— Человек — больше не главный актер на сцене Вселенной!
— Трагедии аэропорта Дакар.
— Космический корабль или автомат-разведчик?
— Одиннадцать океанских кораблей пропали без вести.
— Сенатор Стенсон убежден: это новый трюк Москвы.
— 7 миллиардов лир в день — доход Ватикана на религиозном буме.
— Заговор против революционных народов мира!
— Конец мира или начало новой эры?
Шок, в который было ввергнуто человечество столь стремительным и неожиданным образом, к чести его, очень быстро сменился энергичными попытками разобраться в случившемся. Вопли оголтелых экстремистов о преднамеренной «радиоатаке» были оперативно пресечены сообщениями о том, что гигантские помехи не обошли ни одну страну, и сторонники взвинчивания милитаристского невроза вновь оказались посрамленными. Однако сознание того, что эти таинственные, непонятные по своим конечным целям действия имеют некое внеземное происхождение, никого не успокоило, а вызвало, пожалуй, тревогу еще большую. Укрепление международного сотрудничества, развитие экономических и культурных связей в последние годы все дальше и дальше отодвигали угрозу военных конфликтов. Народы мира стали жить спокойнее, с большей уверенностью в мирном будущем. И вот совершенно неожиданно появляется новая реальная угроза, несравненно более опасная, хотя бы потому, что она направлена против всех. А то, что это именно угроза, почти ни у кого не вызывало сомнений. К тому же ряд крупных транспортных катастроф, вызванных внезапным сбоем радиосвязи, красноречиво указывал на враждебность неизвестных сил.
Всегда довольно далекие от текущих политических проблем астрономы были немедленно вызваны в самые высокие правительственные сферы для объяснения странного явления, но ничего определенного сказать не могли и с разочарованием и раздражением были отпущены обратно в свои обсерватории, где наблюдения проводились круглосуточно. Работа обсерваторий вызывала невиданный в истории астрономии интерес, журналисты и телевизионные комментаторы буквально приступом брали крепостные башни телескопов и огромные «проволочные заграждения» радиоантенн дальней космической связи. Иногда замечание того или иного ученого интерпретировалось весьма вольно, что давало новое движение огромным снежным комам слухов.
Чтобы внести хотя бы относительное спокойствие в эту весьма нервозную обстановку, Генеральный секретарь ООН предложил пригласить в Организацию Объединенных Наций крупнейших специалистов и выслушать их мнение о создавшемся положении. И хотя прошло уже много времени после появления непонятных и удивительных радиопомех, ничего определенного никто сказать не мог. Это был тот редчайший, быть может, единственный случай в истории науки, когда ученые-астрономы и астрофизики могли потребовать от своих правительств чего угодно и они получили бы все. Но они требовали времени, чтобы разобраться, — как раз того, что им дать не могли. Невероятное количество сил, средств и слов расходовалось пока совершенно впустую.
19 августа, вторник. Нью-Йорк
Первым на международном форуме ученых взял слово польский профессор Анджей Брожовски.
— Уважаемые дамы и господа! Товарищи! Прежде всего мне хотелось бы напомнить вам те факты, которые лежат в основе всех гипотез моих уважаемых коллег. Это нужно сделать еще и потому, что объем всевозможной дезинформации по интересующему нас вопросу значительно превышает достоверную информацию. Так, факт номер один заключается в том, что наша планета, как известно, подвергается в последнее время сильному облучению в радиодиапазоне, что приводит к серьезным сбоям каналов радиосвязи в весьма широком диапазоне частот. Таков бесспорный факт. Что является источником этого излучения? Сегодня мы вправе предполагать, что этот гипотетический источник излучения находится в космических масштабах совсем близко — где-то между Землей и Луной. Поскольку оптические наблюдения не дали пока никаких результатов, мы считаем, что источник этот имеет весьма небольшие размеры. С другой стороны, если предположить, что источником является какая-то неизвестная комета или другой естественный объект, двигающийся по определенной траектории, то законы небесной механики позволили бы Земле выйти из зоны его действия буквально через несколько часов. Это дает основание полагать, что мы имеем дело со специально ориентируемым источником, с источником, наделенным понятием цели.
