Андрей Столяров - Жаворонок

Энергия бурно разрастающегося успеха понятна. Сначала – Киев, далее – Минск, Кишинев республики Средней Азии. Прибалтике тоже недолго кичиться своим кукольным суверенитетом. Все возможно, все достижимо, преодолимы любые препятствия. Однако так вовсе не склонны считать ни в переменчивой российской столице, где известие о выходе Жанны на государственную границу, вызвало настоящий шок, ни в столице «дружественной» Украины, которая теми же потрясающими известиями ввергнута в состояние, близкое к помешательству. Глаза у страха, как известно, бездонны, и в здании на Крещатике, выросшем из стекла и гранита еще в сталинские времена, циркулируют слухи о грандиозной «народной армии», движущейся на Киев, о регулярных частях, которые поддерживают ее с негласного одобрения неких московских структур, о вертолетах, пушках и чуть ли не танках, имеющихся в распоряжении ударных отрядов, и о многодолларовых вложениях русских банков в эту чудовищную затею. Финансирование националистической авантюры Киев особенно раздражает. И все же гораздо опаснее техники, военного обеспечения и даже потоков денег представляется ему тот совершенно неподдельный энтузиазм, что охватывает Украину при просачивании первых же сообщениях о приближении Девы. Информация из восточных провинций путана и противоречива, но и без того любому грамотному политику вполне очевидно, что русскоязычное население, составляющее большинство этих промышленных регионов, раздраженное внезапным отделением от России и насильственной украинизацией, полностью и безоговорочно перейдет на сторону Жанны. Уже есть данные об образовании неких «комитетов государственного возрождения», о формировании ими отрядов «гвардии», не подчиняющихся киевскому правительству, и о готовности местных властей сразу нескольких городов объявить, подобно Крымской республике, о переходе под государственную юрисдикцию России. Русские составляют почти сорок процентов населения Украины, а если в дополнение к этому тревожному факту еще учесть, что согласно опросам, проведенным независимыми организациями, более половины всех граждан считают русский язык своим основным языком, то реакцию их на идею объединения двух стран предсказать нетрудно. Киев уже ощущает, что потерял контроль над частью восточно-ориентированных территории. А с другой стороны в примыкающих к Польше западных областях, где традиционно сильны именно националистические настроения, поднимается другая волна, уже под лозунгом «Геть, проклятые москали!» «Западники», конечно, более малочисленны, чем «россияне», но поэтому, видимо, крепче дисциплинированы и лучше вооружены. Главное же, что они готовы пойти на крайние меры. Политическое руководство, кстати, не зарегистрированной до сих пор УНА-УНСО собирает на чрезвычайную сессию «полевых командиров» во Львове и через прессу, особенно западную, призывает к сопротивлению «имперской агрессии»; одновременно таинственный «Украинский национальный фронт» угрожает террором, если нынешнее правительство капитулирует перед «русским вторжением»; некий «Славяно-германский союз» также, в основном через прессу, обращается за подмогой «к нашим немецким братьям», а четырнадцатого сентября, даже не спрашивая у властей разрешения на проведение демонстрации, по Крещатику с барабанным боем проходят почти две тысячи человек, явившихся в Киев, «чтобы защитить свободу и независимость». Демонстранты пока шествуют без оружия, но военная выправка их, четкие, как на параде, сомкнутые ряды, грохот сапогов об асфальт производят впечатление на колеблющихся.

Ситуация действительно выходит из-под контроля. Социальный порох намолот и может рвануть в любую минуту. Точно город на побережье, в бессилии наблюдающий за приближением урагана, Украина оказывается перед лицом широкомасштабных гражданских волнений. Нынешним киевским администраторам просто не на что опереться. Украинский парламент, где прочное большинство составляют функционеры КПСС, исповедующий и крайний национализм, и братство народов одновременно, как и следовало ожидать, мечется между резолюцией «о возрождении первого в мире социалистического государства» и истошным призывом к западным странам «отстоять молодую украинскую демократию». Договориться между собой «слуги народа» не в состоянии. Дело доходит до рукопашных схваток между соперничающими фракциями. А верховное военное командование Украины, перешедшее в критической ситуации с мовы на могучий русский язык, хоть и заверяет штабными басами, что имеет возможность дать по сусалам любому агрессору, но в басах очевидно слышны растерянность и пораженческие фальцеты. Военным уже известно о переходе российских подразделений на сторону Жанны, и они смертельно боятся, что с украинскими формированиями произойдет то же самое. Паника распространяется по линкрустовым кабинетам Генерального штаба.

И тем не менее Киев пытается предпринять необходимые меры. В срочно принятом обращение к главам правительств и государств заклинается оказать всю возможную помощь стране, подвергшейся неспровоцированной агрессии. Это слезное обращение успешно блокируется Россией в ООН, зато сразу же вызывает живой интерес в штаб-квартире Северо-Атлантического союза. Кроме того, на рубеже безвестной доселе речки Ивотки, – это уже территория Украины, куда неудержимо приближается Дева, – спешно развертывается в готовности полк воздушно-десантных войск, для надежности усиленный призывниками из западных регионов. Офицеры русского происхождения отправлены в принудительные отпуска. И, наконец, как последнее, к чему здесь можно прибегнуть, вылетает в Москву вновь назначенный чрезвычайный и полномочный посол, обладающий неограниченными правами для ведения переговоров. Уже через час после прибытия он появляется в здании МИДа, где, с одной стороны, заявляет протест против вмешательства во внутренние дела Украины, а с другой – умоляет любой ценой остановить продвижение «Русской армии». Беседа, по некоторым косвенным данным, развивается плодотворно. Послу, отбросив обычные дипломатические условности, отвечают, что Россия с самым серьезным вниманием относится к обращению родственного и дружественного народа; узы, их связывающие, не могут быть порваны из-за малозначащих пустяков, нынешние трудности Украины – это в значительной мере трудности и самой России, и никто больше нас не хочет, чтобы они как можно скорее были урегулированы.

Российский министр в данном случае не лукавит. Положение, в котором сейчас оказалась Россия, ничуть не лучше, чем ситуация на Украине. России, правда, не угрожает распад или аннексия более сильным соседом, но в ее правительственных, административных и особенно военных кругах еще слишком памятны впечатления от апокалипсиса недавней сентябрьской ночи, когда бывшая «империя зла», по сю пору кстати считающая себя великой державой, оказалась парализованной в считанные минуты. Могущество сил, внезапно обнаруженных Жанной, ошеломляет. Отверзлась бездна, куда без риска быть поглощенным лучше не приближаться. Политики и военные до сих пор пребывают в состоянии ступора. Этим, видимо, объясняется и замедленная реакция на продвижение «Русской армии». Высшее руководство России действительно не представляет, что предпринять. Как воздействовать на человека, за которым силы – поистинне космического масштаба? И правительство России, и президент предпочитают пока воздерживаться от определенных решений. Терпение и еще раз терпение – а там посмотрим. Однако чем ближе подходит Жанна к границе с поколебленной Украиной, тем тревожнее обстановка не только внутри России, но и вокруг нее.