Елена Федина - Бета Малого Льва

— Она глупа. Ее вывели из пробирки не для того, чтоб она рассуждала. Она не умеет и любить, не надейся на это. Зато изображать любовь эта амеба умеет великолепно. Сам, должно быть, знаешь. Так вот, не заблуждайся. Это только притворство. И на Земле это не нужно. У вас много красивых женщин, которые умеют чувствовать по-настоящему. Ла Кси никогда такой не будет.

— Будет, — сказал Ричард, — когда привыкнет немного. Она так тебя боится, что не может прийти в себя.

— Идиотка, — фыркнул Конс, — нашла, кого бояться!

— Она не хочет возвращаться на Наолу.

— Еще бы! Только она здесь не приживется. Потому что она аппир. Потому что она сонная амеба, такая же, как они все…

— Хорошо, — перебил его Ричард, — я твое мнение выслушал. И теперь мне в свою очередь непонятно, зачем тебе Ла Кси? Она глупая ослица и сонная амеба, которая тебя ни капли не любит. Зачем она тебе?

Конс метнул на него совершенно разъяренный взгляд. Если бы Ричард не держал перед собой волевой щит, у него бы истлела одежда от этого взгляда.

— Послушай меня, — сказал Ричард терпеливо, — оставим пока твою Ла Кси. Я вижу, что люди тебе нравятся. Почему бы тебе не сойтись с ними поближе?

— Пугать маленьких детей?

— Не обязательно. Твое уродство — это всего лишь болезнь, которая, возможно, лечится. Я могу тебе помочь в этом, если ты согласишься.

— В обмен на Ла? — усмехнулся Конс.

— Торги отменяются. Она будет с тем, с кем сама захочет.

— Она давно уже выбрала. Тебя, Ричард Оорл.

— Это миф, — сказал Ричард, — она прячется за меня, как за стену, не более того.

Конса это сообщение несколько озадачило.

— Ты так говоришь, потому что опасаешься моей ревности.

— Я тебя не боюсь, если ты заметил.

— Ты меня еще не знаешь, — зловеще сказал Конс.

— Твои угрозы, так же как и твоя ревность не имеют смысла. Эту женщину ты в любом случае не получишь.

— Что ж, ты можешь быть щедрым, Оорл, — заявил Конс, подумав, — у тебя избыток сил и избыток женской любви. Ты можешь себе позволить защищать ее просто так, безвозмездно. Ла Кси не нужна тебе, но ты будешь стоять за нее стеной. Мне это понятно. Но мне это не нравится. Потому что уступать ее я не намерен.

— Лучше займись своим здоровьем, — сказал Ричард, — я могу тебе помочь. А могу и убить. Выбирай, что тебе больше нравится.

— Звучит недипломатично, — Конс выкинул насквозь промокший платок в воду, снял с шеи косынку и промокнул ею лицо, — но доходчиво. Уверяю тебя, я тебя тоже не боюсь, Ричард Оорл, и убить меня не так-то просто… но ты правильно понял: раз я вышел на разговор, значит, мне что-то нужно от вас. И мне нравятся люди. Но я еще недостаточно изучил их, чтобы вступать с ними в контакт. Мне нужно подумать.

— Даю тебе неделю, — проговорил Ричард, переходя на административный тон, — встретимся здесь же, только утром. В девять часов.

— Хорошо, — согласился Конс, — я буду здесь через неделю.

Зыркнул хмурыми черными глазами в заплывших синих веках и исчез. Свидание окончилось.

Была прекрасная, теплая летняя ночь с чистым небом, мириадами звезд в нем, со стройными силуэтами пальм, запахом прибоя и веселой песенкой о влюбленной черепахе, доносящейся из бара.

Ричард чуть не сел тут же, на ведущих к воде ступеньках. Он устал смертельно, колени подгибались, поджилки тряслись, зубы стучали, голова шла кругом. Всё обошлось, если не считать гнусностей, которые он услышал. Успокаиваться было рано, но хотя бы сейчас можно было, наконец, расслабиться. Он посмотрел на часы. Прошло всего пятнадцать минут.

Ватные ноги донесли его до ночного бара. Безумно веселая музыка обещала в жизни много хорошего, артисты на сцене перешли к стриптизу. Он купил пачку сигарет и немедленно затянулся. Делал он это очень редко.

— Что будем пить? — весело спросил бармен.

— Водку, — ответил он.

Золотая головка Зелы отчетливо виднелась за столиком. Она и представить не могла, от какого напряжения он только что избавился. Что может быть хуже ожидания? И что может быть хуже неизвестности? Он сел на свое место вполне довольный, но такой усталый, что она это заметила.

— Что-нибудь случилось, Ричард?

— Да нет, просто дела.

— Тебя так долго не было…

Он не хотел ее расстраивать и портить ей вечер. Он смотрел на нее, так и не понимая, кто же она, какая она, и что он к ней чувствует. Конечно, Конс говорил чушь, говорил со злости и от обиды. Прекрасная, умная женщина. Мечта. Любить ее глупо. Отказаться от нее — глупо вдвойне. И в любом случае выглядишь полным идиотом.

— У меня был разговор, — сказал он, раздавив в блюдце окурок.

— С Алиной? — вдруг спросила она.

— Нет, — он покачал головой, про Алину он как-то забыл.

Музыка оглушала. Люди вокруг стали раздражать.

— Знаешь что, пойдем отсюда? — предложил он, — для первого дня, по-моему, достаточно.

— Пойдем, — улыбнулась Зела, — куда хочешь. Только я заказала мороженое.

Ричард смотрел на ее улыбку, чего-то не понимая. И эта женщина его не любит? Вот эта, которая сидит напротив и никого, кроме него не замечает, которой все равно, когда и куда с ним идти, которая в обморок падает только от того, что он якобы улетает на какой-то Шедар… и которая прячется от него под одеяло, как от ночного кошмара. Можно понять инопланетянина. Но женщину понять невозможно.

— Мороженое тебе еще надоест, — сказал он.

Вдоль набережной они пешком дошли до гостиницы. Теплый ветер дул с моря, там покачивались огни кораблей, отовсюду доносилась музыка. Зела шла чуть впереди, оглядываясь на него и тихонько улыбаясь. Конса теперь можно было не опасаться и просто брести по берегу и смотреть на нее, самую красивую женщину во вселенной, размышляя на тему, что глупо принимать желаемое за действительное, глупо осложнять себе и без того запутанную жизнь, и вообще все глупо…

В номере тускло горел аквариум. И, конечно же, попискивал его ненавистный портсигар. Ричард зажег свет в гостиной, распахнул окно и выключил надоедливый межпланетник совсем. Он устал: ходить, стоять, думать, чувствовать, сомневаться, жить… То ли устал, то ли смертельно надоело.

— Зачем ты его выключил? — спросила Зела тихо, — а вдруг это важный звонок?