Фрэнк Херберт - «Если», 1994 № 08

— А ты что, когда вырастешь, станешь бабочкой?! — еще больше удивился Крокодильчик.

— Непременно стану, — ответила Гусеница и, оглядевшись, шепотом добавила — Если, конечно, меня никто не съест.

— А если я тебя съем? — поинтересовался Крокодильчик. Когда вырасту — я стану бабочкой?

— Как тебе не стыдно?! — возмутилась Гусеница.

Крокодильчику стало стыдно.

Прошло время… Крокодильчик вырос и стал большим взрослым Крокодилом. Он любит смотреть, как порхают бабочки, надеясь, наверно, встретить давнюю знакомую. Крокодилу есть чем похвастаться перед ней — ведь гусениц он так и не ест!

«А были бы родители, — думает иногда Крокодил, — воспитывали бы меня — я бы еще кого-нибудь не ел…»

ДОПУСТИМ, что…

Справедливость этого язвительного изречения подтверждается журналистами. Редакция одного из французских журналов, сопоставив статистические данные с выводами, которые порой делают ученые, вызвала смех во всей Франции.

• Итак, откуда же появляются дети? Ну, конечно, их приносят аисты. Ведь по статистике, там, где они любят селиться, процент рождаемости выше, чем в целом по стране. Правда, статистики не учли, что аисты гнездятся в основном в деревнях.

А рождаемость в сельскохозяйственных районах традиционно выше, чем в городах.

• А вот пример, связанный с подменой причины.

В начале века психолог Альфред Вине, увлеченный тестами на коэффициент интеллектуальности, привлек графологов к оценке умственных способностей учеников. Их попросили письменно изложить любой текст по собственному выбору. Выявленная четкая взаимосвязь данных графологов и тестов, проведенных Вине, подводила к заключению: почерк показывает меру интеллекта. Математик Эмиль Борель решил это проверить, и тексты в печатном, а не рукописном виде были предложены читателям «Ежемесячного журнала». Оценки читателей и графологов совпали. Значит, результат определялся не характером почерка, а содержанием текста, который увлеченно читал графолог.

• Тот же пример ошибочной дедукции. Во времена, когда туберкулез был весьма распространенной болезнью, считалось, что смертность от нее в горных районах гораздо выше, чем в городских кварталах. «Виноваты» горы? Нет, просто здесь много специализированных санаториев, в которых находились больные в последней стадии туберкулеза.

• А вот смешение причины и следствия.

Статистика утверждает: чем больше времени учащийся тратит на занятия, тем хуже его результаты. Но все наоборот: чем труднее дается учеба, тем больше времени ученик тратит на выполнение задания.

• Аргументом в пользу занятий физкультурой служит здоровая сердечно-сосудистая система. Однако есть основания утверждать обратное: люди, у которых сердце и сосуды в порядке, испытывают большее влечение к дополнительным спортивным нагрузкам.

• Всегда ли корреляция означает причинно-следственную связь?

Например, можно отметить корреляцию на протяжении 10 лет цен на жилье в Нью-Йорке с цифрами продажи сигарет во Франции. Но вряд ли эти факты взаимосвязаны.

Некоторое время назад данные итальянской статистики, взятые по различным районам страны, позволяли сделать вывод о взаимосвязи между продажей персональных компьютеров и разводами. Первое, что приходит на ум: персональные компьютеры разрушают традиционную семейную жизнь. Но более правдоподобно другое объяснение. В бедных южных районах, где реже покупают компьютеры, жители более религиозны, а разводы у католиков редки. В северных индустриальных и урбанистических районах менталитет современных горожан иной. Налицо вполне объяснимая корреляция, а не причинно-следственная связь. В качестве первопричины выступает третий фактор, как и в случае с аистами.

• Статистика говорит о высокой продолжительности жизни в тех странах, где едят больше мяса. Неужели потребление мяса способствует долголетию?

На самом деле жители развитых стран не только едят больше мяса, но и лучше обеспечены средствами гигиены, имеют больше возможностей для заботы о своем здоровье. Серьезные исследования среди населения одного уровня жизни показывают, что чересчур «плотоядное» питание, напротив, сокращает жизнь.

• Один американский социолог весьма наглядно показал наличие корреляции между специализацией профессоров университетов и их религиозной принадлежностью. Протестанты преобладали в таких дисциплинах, как геология, биология, химия, но практически не были представлены в гуманитарных науках, в медицине. Католики предпочитали науки о человеке. Автор исследования увидел разгадку в различных ценностных системах, свойственных каждой конфессии. Другой социолог дал «историческое» объяснение: протестанты были религиозной группой, раньше всех обосновавшейся в Америке. Потому они традиционно ориентированы на дисциплины, появившиеся первыми в программах университетов. Прорыв католиков связан с новым подъемом в области греко-латинских исследований и современной литературе.

• Самое удивительное: когда связь между двумя событиями слаба или вовсе отсутствует, люди нередко верят в то, что она есть. Частые жертвы такой иллюзорной корреляции — любители азартных игр, которые при каждом неудачном розыгрыше видят свои шансы на удачу все более и более возрастающими.

• Не будем забывать и о роли случайностей. «Плодотворное» сочетание абсолютно не связанных между собой событий, соединенных просто по воле случая, открывает простор человеческим фантазиям. На этом держится большинство суеверий.

• Некоторые социологи, впрочем, считают, что те же особенности человеческого разума, что способствовали появлению древних суеверий или религий, влияют и на развитие научной мысли. Можно провести такую параллель: в любом случае «посвященный» проходит определенные ступени, приобщаясь к знанию, и принимает за истину определенные правила и закономерности. Потому, наверное, не стоит удивляться столь различным и порой абсурдным объяснениям причин того или иного явления: это либо результат недостаточной информации, либо диктат научных традиций.

Александр Силецкий