Виктор Колупаев - Ошибка создателя (сборник)

Работа наша заключалась в том, что мы сидели в баре и ждали.

Примерно через час Юрков вспомнил: за вредность полагается усиленное питание. Но едва мы сделали заказ, как в дверях появился человек определенно не здешнего вида. В нем мало что напоминало обитателя фермы — и в одежде, и в манере держаться. Что касается последнего, то он, пожалуй, был пьян…

Юрков мгновенно исчез.

Удачно использовав то обстоятельство, что старикавстриец (а вошедший, заметил я, поздоровался с ним) уже все приготовил на две персоны, я без труда заполучил незнакомца к себе в соседи.

Мы выпили. Знакомство, таким образом, состоялось.

Он спросил, для кого я заказывал салат, которым он закусывал, (я только сокрушенно вздохнул, намекнув на длинную, грустную и безнадежную историю… Он пообещал мне — если я когда-нибудь все же решусь поведать ему о горестях своих, то он с удовольствием выслушает меня и поможет всем, что окажется в его силах. Затем мы перешли к модной теме: на службе ничего не сделаешь, без конца отвлекают пустые хлопоты. Он поддакивал, а потом, разумеется, приступил к рассказам о себе. Сюда, в усадьбу, он приезжает именно для того, чтобы поработать, наконец, над своей темой; вообще-то он неудачник, но вот теперь решил форсировать работу и, как сказано, наезжает сюда, в усадьбу, чтобы иметь несколько дней в неделю для настоящего раздумья.

Я решился. Я сказал ему, что на работе у меня появился новый коллега. Нежелательный субъект. И что я не могу от него избавиться.

Он задумался. Он ведь обещал помочь мне. И спросил меня, где я работаю.

Я назвал собственную лабораторию.

Тогда он улыбнулся и сказал, что знает эту лабораторию, тематику ее знает: роботехника и так далее. Выяснилось, что ему известно и большее:

— Ваши ведь выжили недавно одного типа…

Я изобразил удивление. Сказал, что недавно у нас один человек уволился, но подробности мне совсем неизвестны.

— Они как приехали сюда дружной компанией… — пробормотал незнакомец, доливая себе. — Да как он потом отсюда рванул…

Тогда я пошел в атаку и прямо спросил, не знает ли он, как это сделали. Ответом мне был его вопрос — где мой конкурент.

Конкурент? Кажется, я на верном пути…

Я сказал, что вот жду его, он должен появиться с минуты на минуту.

— Ты мне, главное, не мешай… — сказал незнакомец. — Заказывай.

Я заказал бутылку. Когда появился и подсел к нам Юрков, незнакомец дал мне понять, что я должен оставить их наедине. Всем своим видом он показывал, что всерьез занялся моими делами, и улыбался мне едва ли не отечески.

Я подумал, — сколь обманчива упаковка, в которой существуют добро и зло! Юрков кого угодно способен вывести из себя тем, в какой своеобразной манере он заботится о людях. А этот — подкупает…

Итак, я оставил их вдвоем.

Я неважно чувствовал себя от употребления алкоголя и решил использовать время для того, чтобы сделать укол. В маленькой амбулатории, дожидаясь вызова в процедурный кабинет, я продолжил чтение очерка о Станции, — я не расставался с этим журналом:

"Человека всегда трудно понять, даже близко знакомого. Очень трудно понять человека. И я волновался — пойму ли я Юркова?

Мне приходилось видеть Юркова в разных ситуациях.

Везде он казался одинаково неторопливым, добродушным, необычайно вежливым и тонким человеком. Просто он всюду оставался самим собой. И когда слушал музыку. И когда показывал мне на вездеходе окрестности Станции. И когда стоял за пультом. И когда руководил исследованиями или танцевал.

Ему показывают новую задачу. "Так, так… Это ясно. Возьмите. А, вот тут неясно. Это уже интересно… Сделаем вот так! Ну, в таком виде можно уже и роботам отдавать". Бывает, роботам неделю решать, а он посмотрит — цепко, пристально и скажет ответ. Роботы помучаются, повычисляют — верно. Это озарение таланта, молния интеллекта.

Необыкновенные люди! В жизни ученого — что-то от жития святого. Начиная с одержимости. Не преклоняться перед ними невозможно…"

12. Рассказывает Юрков

— Я тебе глаза открою! — заявил мне этот тип.

Понятное дело, я заглядывал ему в лицо и ждал волнующих откровений. А он доедал мой салат. Надо же!

Во всяких этих усадьбах то здорово, что можно вкусно поесть: в наших — борща и пельменей, в японских — рыбы, ну и так далее; а в международных угощают всем сразу.

Итак, он доедал мой салат…

Перед ним уже была бутылка. Заказать австрийцу еще?

Я был спокоен. Меня интересовала информация, а не манеры этого типа. Пусть примется за меня. Только бы поскорее. Он ел слишком медленно. Впрочем, только это меня и раздражало. Наконец, он финишировал…

Мы отправились по усадьбе. Этот тип интригующе на меня поглядывал осоловелыми глазами. Потом он остановился и постучал в чью-то дверь.

Нам открыла полная женщина.

— Кто здесь? — спросила она. — Заходите.

Тут же за ее плечом появилось еще одно женское лицо, помоложе.

— Послушайте! — проникновенно начал этот тип. — Тут у вас проживали два моих друга. Таких два друга, — он показал руками, — на всю жизнь!

Женщины молчали, не говорили ни да, ни нет, ждали продолжения.

Этот тип перевел дух.

— Послушайте! Эти мои два друга, а ваши постояльцы — они просили меня забрать их листочки. Научные, понимаете, конспекты. Большого познавательного значения. Мировой важности. Так что — прошу отдать!

Дверь перед его носом захлопнулась.

Этот тип не смутился. Сказал мне:

— Ну, вот что! Давай до завтра отложим. Видел, кто за стойкой заправляет?

Я кивнул.

— Это дядя мой! — похвастался он. — Так что давай завтра у него в заведении и встретимся.

Я кивнул.

— Ты мне нравишься, — хлопнул он меня по плечу. — Я тебе глаза открою. Так и быть уж!

Больше я его не встречал.

В последующие несколько часов я пытался установить связь со Станцией. Местные обитатели помогли мне всем, что было в их силах.

Но ничего не получилось. Эта их рация "Ла косэча" ("Урожай") новой модификации — штука в принципе неплохая, но вы, наверное, заметили, что сельскохозяйственное оборудование для Луны, как правило, конструируется в индустриальных центрах на Земле и при эксплуатации на месте оказывается малоэффективным. Что происходило сейчас на Станции?..

Надо было возвращаться первой же ракетой.

Я изучал расписание, Фревиль успокаивал меня. Предлагал свои таблетки.

— Слушай, Фревиль. Ты мне лучше вот что скажи. Можно по номеру робота установить, кто был оригиналом?