Сара Кроссан - Пойманные под стеклом

К сожалению, я не могу долго удерживать еду в желудке. Слишком долго я питалась химикалиями, порошком и пилюлями. Едва Алина закрыла дверь, я выблевываю все, прямо на свою одежду.

— Мне очень жаль, — бормочу я.

Мод проводит рукой по моему лицу и вытирает своим рукавом мой подбородок и трет рубашку. Я совершенно забыла попить, хотя на столе стоял кувшин со свежей водой.

— Мы могли бы получить немного воды? — кричу я. — И немного больше кислорода? Мне не хватает воздуха, — я приближаюсь к двери и повторяю просьбу снова и снова. Но никто не отвечает, даже Алина.

— Хватит уже золотце, — бормочет Мод, в то время как ее живот громко урчит.

— О Господи, я принесла тебе немного еды, — вспоминаю я, достаю кусочки еды из сумки и подаю их ей.

Недоверчиво Мод ощупывает фрукты, затем берет ломтик яблока и жадно глотает его. А потом сразу же хватает следующий. — Медленней, — предостерегаю я.

Когда она заканчивает, мы сидим спина к спине и стараемся сберечь силы.

Я чувствую себя слабой и разбитой как никогда прежде. Один или два раза мы еще пытаемся кричать. Но там нет никого, кто мог бы нас услышать и был бы готов нам помочь.

Уже несколько часов мы не обменивались ни словом. Нет ничего важного, что мы могли бы высказать.

Когда Сайлас, наконец, ведет меня наверх по лестнице и долго стучит в дверь, пока кто-то не открывает нам дверь, уже стемнело. Я часто спотыкаюсь позади него, взгляд ошеломленно направлен в землю.

Я перестал воспринимать вещи вокруг себя.

Мы добрались до Рощи мятежников. По-хорошему, я не смог бы закрыть рот от удивления: Роща — это старый футбольный стадион.

Но как мысль о футболе может воодушевить меня? Мой отец. Мой. Я не могу выбросить его лицо из головы. В моей голове мой отец медленно превращается в дьявола.

С рогами, хвостом и дымящимся трезубцем. И все же он остается моим отцом, который брал меня с собой играть в парк, когда я был маленьким ребенком.

Отец, который вечером, если близнецы давно должны были спать, щекотал их ноги.

Мужчина, который целовал живот моей беременной матери, прежде чем пойти на работу. Да, а еще это мой отец.

Сайлас шепчется с кем-то и через пару минут темнокожая женщина в длинном пальто начинает кричать. У нее в руке кнут, а рядом маленькая девочка.

— Это семейная традиция? Что это значит? — спрашивает она.

— У меня не было другого выбора.

— Придерживайся правил! — кричит она. — Ты самовольно набрал членов в команду. Можно сказать, что нам повезло, когда Министерство убило этого типа Абеля, или как там его.

— Что? Нет, я не авторизовал Абеля. Он сказал мне, что Алина…

Однако он не продолжил дальше, так как женщина ударяет его рукояткой кнута прямо в лицо.

Она почти на две головы ниже чем Сайлс, а ее кулаки наверное раза в два меньше чем у него, но он не наносит ответный удар. Он просто стоит там и выглядит маленьким и яростным.

— Я никогда не противоречил тебе, — говорит он. — Но вещи там снаружи изменились. Они больше не такие как раньше. Нам нужны новые правила. Нам нужен новый план. Наши противники гораздо многочисленнее чем раньше. Они объединили войска. Пока мы говорим, целая армия движется через город. У нас еще максимум пара дней, чтобы подготовиться. Они уничтожат нас, если найдут здесь. Уничтожат.

— Это никакие не новости. Роксана и Леви были сегодня снаружи. Леви видел их. Мы собрали штаб планирования, который занимается проблемой.

— Никакого отдела планирования, Петра. Слишком поздно для этого. Нам надо бежать. На север в отряд «Красное дерево» или к тополю. Или в западном направлении к Секвойе.

Это Петра. Алина говорила про нее как про полубогиню. Но она просто женщина.

— Твое положение не позволяет тебе указывать мне, что мы должны делать, — Петра снова поднимает руку, но на этот раз она не ударяет Сайласа, так как девочка рядом с ней хватает кнут. Петра мрачно смотрит на Сайласа, ненадолго закрывает глаза и обращается ко мне.

— Итак ты Премиум, — поднимает меня за ухо с татуировкой и щипает. Я кричу. — И ты не так мертв, хотя Алина пыталась убедить меня в этом, — добавляет она и отпускает меня.

— Как? Что ты имеешь в виду? Ты знаешь о нем? Алина здесь? — спрашивает Сайлас.

Петра складывает руки, но не говорит.

— Да, Алина здесь, Сайлас, — говорит ребенок, после чего Сайлас делает глубокий вздох облегчения. — Она на стрельбище. Я могу отвести тебе туда.

Сайлас гладит малышку по красным кудрям на голове, и она улыбается ему.

— Что насчет остальных? — спрашиваю я. — Они тоже здесь? И если да, то где? Ты можешь отвести меня к ним?

— Мы не знаем о ком ты говоришь, верно, Джаз? — говорит Петра, после чего девочка медленно качает головой.

— Квинн будет нам полезен, — заверяет Сайлас и становится передо мной, за что я действительно благодарен ему, так как Петра снова размахивается кнутом. — Даже очень полезен. У него есть хорошие контакты.

— Полезен? Да, может быть, нам понадобится человеческий щит, если битва начнется, — замечает Петра. — Я надеюсь, он пуленепробиваем. Или по крайней мере вынослив против пены.

— Серьезно, я правда верю, что могу помочь, — бормочу я.

— Ты даже не представляешь, что мы вообще делаем здесь. А теперь заканчивайте с этим бредом! — Петра щелкает пальцами. — Леви, отведи Премиум туда, где он не сможет доставить неприятностей.

Вскоре после этого появляется парень и заламывает мне руки.

— Сайлас! — кричу я. — Спроси Алину о Беа! Я должен знать, где Беа!

Но Сайлас пристально смотрит на меня пустым взглядом, не подав мне даже самый маленький сигнал, что он понял меня. Он даже не знает, кто такая Беа. Или ему, наверное, все равно, что с нею происходит.

Но мне не все равно.

Мне абсолютно не все равно.

Я расправляю плечи, пока направляю пистолет между ее глазами и целюсь. Она смотрит на меня. Мои руки дрожат. Я тренировалась все послеобеденное время, но теперь на мушке ее голова.

Это было так легко стрелять по манекенам. Я была частью миссии, и мы целый час потратили на сборы, так как каждый шкаф, мимо которых мы проходили, свалены в кучу перед окнами.

Но это ужасно сложно, выстрелить в нее.

У этой были ресницы, брови, пупок и даже соски на груди. Она выглядела совершенно настоящей. Поэтому, вероятно, я медлю всего секунду прежде чем нажать на курок, но все же стреляю, правда не в голову, а в грудь.

Пластиковая часть на груди разбивается, и она падает на землю. Грохот отражается от стен длинного, узкого, звукоизолированного помещения.