Сара Кроссан - Пойманные под стеклом

Сара Кроссан

Пойманные под стеклом

Где я таю

Часть первая

Купол

Дышать- право каждого, не только богатых. Я не хочу ничего другого, кроме как вернуть это право, которое у нас отняли. Я правда взволнована, но не боюсь. В конце концов меня специально тренировали для этой миссии. Я готова выполнить задание.

Когда я пожимаю руку Абеля, он смотрит на меня.

— Сейчас? — спрашивает он и лезет в карман.

— Нет, подожди. Еще нет, — шепчу я.

Множество камер направлено прямо на нас, а следующий надсмотрщик стоит всего в паре метров. Я прижимаю Абель ближе ко мне и мягко дую ему в затылок. Собственно мы не пара, но если сделаем вид, как будто бы ею являемся, то будем меньше бросаться в глаза.

— Скажи мне когда, — шепчет Абель.

Мы доходим до группы песочных берез и присоединяемся к туристам, которые рассматривают деревья. Экскурсовод детально рассказывает, с каким трудом здесь внутри деревьев поддерживается жизнь, и туристы, по большей части жители премиум, верят в его болтовню.

— Этому виду березы понадобилось двенадцать лет, чтобы вырасти таким большим. Их больше нет нигде на земле.

Я сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза и даже достаю мой IPad, чтобы сделать фото, как настоящая туристка.

В этот момент звучит сообщение через громкоговоритель: «Заповедник закрывается через пять минут. Пожалуйста, проследуйте в сторону выхода и покиньте биосферу. Заповедник закрывается через пять минут. Пожалуйста, покиньте биосферу».

— Теперь слишком поздно, — шепчет Абель, отпускает мою руку и поворачивается. Я обвиваю руками его шею. Во время тренировки он был всегда такой смелый и наглый. Никогда бы не подумала, что он так быстро может испугаться.

— Мы не можем сейчас вернуться, — говорю я. — Мы слишком долго копили, чтобы позволить себе билет сюда. И нам нужен черенок. Без него мы не можем уйти, — я смотрю вокруг. Все люди направляются к выходу, в том числе надсмотрщик. Я целую Абеля в нос, он же отстраняется.

— Почему твои тетя или дядя не могут этого сделать?

— Я уже объясняла тебе, — шиплю я. — Они работают в аграрном секторе и не имеют доступа в эту часть биосферы.

Группа туристов проходит мимо нас в сторону сувенирного магазина. Я улыбаюсь пожилой паре, которая наблюдает за нами, прежде чем они, взявшись за руки, удаляются.

— Но если они меня схватят…

— Они не поймают нас, — перебиваю я его, несмотря на то, что сама не уверена в этом. Все, что я знаю, это то, что меня еще ни разу не поймали и что его промедление только повышает риск. Я веду его назад к месту, которое мы присмотрели для нас, потому что его охватывает только камера 4. -Она справа от тебя, — объясняю я ему. — Не промахнись!

Он кивает, опускает руку в карман и вытаскивает ее обратно сжатую в кулак. Он держит в ней камень. Сейчас я бы поцеловала его по-настоящему, не только для маскировки, но на это нет времени. И вообще, кто знает, хочет ли он от меня настоящего поцелуя.

Когда камера наблюдения поворачивается в сторону, я пихаю локтем Абеля. Как по нажатию кнопки, он кидает камень и я задерживаю дыхание, лучше бы я закрыла сейчас глаза, так как совершенно ясно, что камень пролетел очень далеко от нужного места. Дерьмо, теперь они нас поймают! И мы точно не отделаемся арестом. Мы просто исчезнем.

— Дерьмо, — шипит Абель.

Вместо того, чтобы попасть в камеру, камень врезается в дерево, отлетает и летит прямо в голову туристу. И пока я еще в ужасе хватаю воздух, множество надсмотрщиков бежит к кричащему мужчине.

— Меня что-то ударило по голове, — рычит он. — В меня стреляли.

— Мне нужно выйти! Сейчас же! — шепчет Абель. — Ты не можешь этого понять.

— У тебя есть еще один? — я хватаю его за локоть, чтобы он не убежал.

Он кивает, вытаскивает второй, действительно большой камень, из кармана и пытается незаметно передать мне.

— Нет, ты должен бросить его, — говорю я. — Ты целишься гораздо лучше. — Камера поворачивается, осматривая пространство. — Давай!

— А если я снова не попаду? И в конце концов кого-нибудь убью?

Не поворачивая головы, я смотрю на камень в руке Абеля. Его опасения не безосновательны: камень огромный и Абель бросает с порядочной жестокостью.

— Тогда держись.

Надсмотрщик между тем запросил носилки. Если сейчас кто-нибудь повернется и заметит, как мы здесь стоим в стороне, мы пропали, это ясно как день. Абель должен бросить камень и сейчас же. Или он бросает, или мы должны уносить ноги как можно скорее.

— Давай, бросай уже!

Камень летит в воздухе, а секундой позже трескается стекло камеры. Остатки пластика и стекла падают на землю, и сразу прибегает еще больше надсмотрщиков. Абель мельком смотрит на меня, а затем бежит прочь и присоединяется к быстро растущей толпе.

— Кто только додумался пойти на это! — возмущается он. — Это же чистая смерть!

Я набираю немного воздуха и выскальзываю за ограничительную линию, перепрыгиваю корни растущего дерева. Очень мало бедных могут бегать как я. Большинство жителей второго класса не поймут нас. Но из-за определенных обстоятельств, мы тренируемся, бегаем через проулки, максимально учащаем наш пульс и используем запретный обществу кислород.

Через некоторое время я останавливаюсь и вытаскиваю нарисованный от руки план резервации биосферы. Место, на котором стоит ильм, отмечено крестиком. Но даже без рисунка дерево сложно пропустить: его ветки выглядят как огромные расправленные крылья.

Его необъятные размеры сбивают мое дыхание, но у меня нет времени смотреть и вздыхать. Я открываю рюкзак, вытаскиваю веревку и перекидываю её через толстую ветку. Затем достаю секатор из рюкзака, убираю в задний карман и начинаю карабкаться. Когда достигаю нижней ветке, я отпускаю веревку и использую наросты и развилки веток, как опору для моих рук и ног. Я не думаю о том, что могу сорваться, так как долго тренировалась и меня полностью подготовили для этой миссии, и потому я концентрирую себя на черенке. Для того, чтобы без ущерба доставить его через пустошь в рощу мятежников.

Наконец я вишу на ветке и передвигаюсь по ней только на руках, откусываю пару черенков и бросаю их вниз. Я начинаю спускаться, несмотря на то, что намного охотнее осталась бы здесь наверху и вместе с Абель подышала бы свежим настоящим воздухом. Прижаться к большой ветке ильма. Или лучше к Абелю. Но это невозможно.

 — Никаких романов между повстанцами! — гласит закон Петры. — Любовные отношения только усложняют все и наносят ущерб решимости — говорит она. И она права. Когда я выбрала Абеля для этой миссии, то полностью скрывала, что он еще не совсем готов. Я хотела просто использовать шанс потренироваться с ним вместе.