Алексей Золотухин - Агония небес. На исходе дней

На наш звонок у двери никакой реакции в ответ не последовало. Подождав минут десять, я уже хотел запросить у Еврея текущие координаты маячка, но тут дверь открылась, и нас встретил взъерошенный Максим в банном халате нараспашку и семейных трусах под ним. Вид у него был заспанный и встревоженный. Мы быстро вошли и закрыли за собой дверь.

– Черт, я не ожидал, что вы придете. Думал, меня копы вычислили. Как вы узнали, где я?

– Это неважно, лучше скажи, как тебя здесь оперативники не нашли, – быстро переменил я тему. – Кабан всех сдал. А он тебя возил, почему тебя-то не арестовали?

– Ну мы для встреч офис сняли, помнишь? Еще в самом начале, когда персонал нанимали. Там я и жил все время. Какой смысл на квартиру ездить, если там интернет кабельный, кофеварка и вообще центр города…

– Понятно, – констатировала Светлана. – У тебя зарплата десять кусков, бонус в полмиллиона, а ты решил еще и на проезде сэкономить. Как это на тебя похоже. Что такой заспанный? Сексом круглую ночь занимался?

– Смешно. Да я уже забыл, что это и как делается. На ноутбуке полночи играл, чтобы мысли всякие в голову не лезли.

– Ясно, – прервал я Максима. – Что с деньгами?

– Все в сохранности. Просто тут такой бедлам начался, я решил отсидеться, пока все не уляжется. Из города выбраться просто нереально. Питаюсь одной овсянкой, хорошо хоть в день приезда в Тверь коробку купил, и она здесь все время валялась. Даже до ларька дойти не рискую. Ел ее без сахара, на одном кипятке.

– Бедняжка, ну на хоть жвачку пожуй, – сказала Светлана, достав ее изо рта и протянув Шустрику.

– Очень весело. Ты, как всегда, сама доброта, Света. Это, надо полагать, мне подарок на мой день рождения? Вижу, вы просто рветесь меня поздравить.

– А что, Макс, тебе уже какие-то подарки на праздник подарили? Что-то ни гостей, ни вечеринки не вижу, – продолжала язвить Светлана.

Шустрый хотел было обидеться, но потом сделал скидку на стервозность девушки и сменил тему.

– Ладно, что с Денисом планируете делать? Не знаю, что он рассказал властям, но пока ни моей, ни Светиной фотографии по телевизору не крутят. А я, кстати, хочу как-нибудь дочь увидеть и при этом не отправиться по этапу в Сибирь.

Девушка потерла свой подбородок в задумчивости.

– В принципе, вряд ли кто ожидает, что мы Кабана спасать будем… А набить ему физиономию за все хорошее мне бы очень хотелось. Но стоит ли ради этого рисковать? Что скажешь, Гарри Поттер?

Оба партнера посмотрели на меня в ожидании решения.

Тем временем я пытался упорядочить информацию и взвесить за и против. Мне, конечно, и самому хотелось выяснить, что на нас имели федералы и каковы их планы, а Кабан мог пролить на этот вопрос свет. Вполне возможно, что я сумел бы с помощью своих сверхспособностей отключить камеры наблюдения и проникнуть незаметно в охраняемое здание. Но вот стоил ли того возможный риск?

Мои размышления прервал Шустрый.

– Думаю, все-таки стоит рискнуть. Если, конечно, есть варианты, кого подкупить, чтобы Дениса выпустили. Он ведь знает о нашем «тайном месте», хоть и нужно быть полным дураком, чтобы о нем рассказать…

– Поверь мне, он кретин, – вставила свое веское слово Светлана.

– Чтобы о нем рассказать федералам. Но кто знает, как на него нажмут, – продолжил свою мысль Максим.

– Да, было бы очень нехорошо… – подтвердила Светлана, – такую схему с перепродажами через десять рук провести, специально фонд создать, чтобы все концы в воду спрятать и спалиться на лысом стукаче-дауне. Не, не катит.

Понятия не имея, о чем идет речь, я все же проникся желанием спасти что-то необычайно важное для себя прошлого, ради чего даже трусоватый Шустрик был готов рисковать. Да и предателя бросать не хотелось, ведь это я всех втянул в свои авантюры, а значит, в случившемся была и моя доля вины. Однако мне было страшно. Поэтому я сильно колебался, боясь принять решение.

– Ну, Саш, – твой вердикт? Будем твой дом и наше пристанище спасать? Или на авось понадеемся? – поторопила меня Светлана.

– Ладно, рискнем, – сказал я, так до конца и не приняв для себя никакого решения, но неожиданно поняв, что зря прятался по чердакам, не зная, что мой дом на меня не был оформлен. – Действовать будем тихо, не привлекая внимания. У меня есть план.

Хотя вряд ли можно было назвать планом попытку использования плохо управляемых способностей с целью спасения арестованного партнера из самого улья федералов. Единственное, что меня успокаивало, – это то, что я для себя решил: если способности меня подведут, мы просто прервем спасательную операцию в самом начале и сбежим.

Снова позвонив Еврею, я услышал в трубке лишь сообщение, что мне не хватает средств на счете для данного звонка.

Светлана дала мне свой телефон, и, дозвонившись, я получил от Дмитрия информацию о том, где в последний раз проявлялся маячок Дениса. Ни много ни мало, этим местом оказалось здание местного управления ФСБ.

Немного подождав, пока Шустрый оденется и захватит с собой сумку с деньгами, мы вышли на улицу. Похитив очередную машину, мы в гробовом молчании поехали к предполагаемому месту содержания Кабана, каждый думая о чем-то своем.

6 сентября 17:25

Стоянка у здания Тверского Управления ФСБ

Тверское управление ФСБ находилось в самом центре города, как и во Владимире. Видимо, госбезопасность, как Макдональдс, скупала для себя самую ликвидную недвижимость. Милый розоватого цвета дом на набережной Афанасия Никитина выглядел не столь пугающе, как тот, что я посетил во Владимире.

Но несмотря на внешне гостеприимный вид здания, мои планы в отношении него были просто верхом наглости. В то время, когда меня искали чуть ли не все копы в стране, я собирался проникнуть прямо в логово своих преследователей.

По всему периметру здания размещались видеокамеры, которые осложняли мое и без того непростое и неподготовленное проникновение внутрь. Центральный вход, разумеется, охранялся, хотя и был больше похож на двери краеведческого музея благодаря большим белым колоннам и этим сходством вселял ошибочную надежду на легкое проникновение.

Мы сидели в угнанной мною машине на стоянке напротив здания. В первую очередь нужно было снять наблюдение, и поэтому я решил сломать камеры силой мысли.

Сосредоточившись и представив текущее по кабелям к видеокамерам электричество, я стал мысленно увеличивать его напряжение. Постепенно вложив в это действие всю свою веру, волю и силу, на которую только был способен, я так ничего и не добился. Все, чего мне удалось достичь за двадцать минут своих стараний, – это несколько новых морщин, появившихся на покрасневшем от напряжения лбу.