Елена Федина - Бета Малого Льва

— Прежде, чем заявлять такое, — ответил отец сдержанно, — пойди и посмотри, что он сделал с роботом.

Ольгерд пошел и посмотрел. Робот был оплавлен, сталь, пластмасса, оргстекло, — все слилось в одно обгорелое месиво. Жалко и ужасно было смотреть на то, что осталось от любимого доброго Моти, как будто кто-то саданул в него из лучемета. Чинить тут было, в общем-то, нечего, надо было все менять. В комнате еще остались следы выяснения отношений: растоптанные украшения, сдернутое покрывало, пол, усеянный упавшими предметами, и еще — жирные синие пятна. Отец встал за его спиной.

— Я, конечно, виноват. Не спорю. Но больше такого не повторится, Ол. Можешь мне поверить.

Ольгерд обернулся к нему.

— Ты что, думаешь, я испугался?

— Я думаю, что ты в здравом уме и трезвой памяти. Больше ничего.

— В здравом уме и трезвой памяти я заявляю тебе, что сам в состоянии справиться с вашим Консом.

— Давно ли? — усмехнулся отец.

— Это к делу не относится, — сказал Ольгерд его словами.

— Ну что ж, я рад, если это так, — пожал плечом Ричард, кажется, он не поверил, да и было бы странно, если б он поверил вот так, без доказательств.

— Хочешь убедиться? — спросил Ольгерд, глядя ему в глаза.

— Зачем?

— Затем, чтоб ты понял, что я сам могу защитить ее. Если ты мне дашь такую возможность, конечно.

— Не дам, — сказал отец жестко.

— Я так и думал.

— Что ж, правильно думал.

— Потому что она тебе самому нужна?

— Потому что поздно что-то менять. Через полчаса мы улетаем в Дельфиний Остров.

— Куда?!

— На курорт, — уточнил отец бесстрастным голосом.

Это был удар ниже пояса. Плюя на всех, он увозил Зелу в такую обстановку, где просто невозможно не стать любовниками. Это было так прозрачно, что даже не требовало обсуждения. Интересно, как он это объяснил Алине? Ольгерд знал, что Зела рано или поздно будет с ним, он это видел, он это уже ощутил, но такого оборота дел ему совсем не хотелось. Что ж, отец умел переступать через его самолюбие, кажется, ему и на других было наплевать.

— Пойми, — сказал Ричард мягче, — у меня нет другого выхода.

Другой выход есть всегда. Было бы желание.

— Это твоя ошибка, — покачал головой Ольгерд, — ты считаешь, что ты всегда прав, но на этот раз ты ошибся, папа.

Дочь явилась еще позже сына. Вид у нее был непривычно печальный. Зела предупредила, что она полетела к Ясону, но он счел себя не вправе вмешиваться в ее дела. Хотя Ясон ему и не нравился. Наверно, что-то у них не получилось, раз у Ингерды такое расстроенное лицо. Девочка совсем не умеет скрывать свои чувства.

Ингерда что-то буркнула вместо приветствия, прошла в свою комнату, потом уже в халате прошмыгнула в ванную. Из ванной послышались рыдания. Лилась вода, и плакала женщина. Такое сегодня уже было. В этом мире вообще нет ничего нового, и от этого страшно устаешь.

Вышибать дверь он не стал. Дождался, пока дочь выйдет сама.

— Пусти меня, — заявила она, отворачивая припухшее лицо.

— Кто тебя так расстроил?

— Пусти!

— Я хочу знать, кто?

— Зачем? — она взглянула на него заплаканными глазами, — ты что, пойдешь и убьешь его?

— Надо будет — убью. Было бы за что.

— Тогда убей себя. Зачем ты воспитал меня такой идиоткой?

— Наверно, потому, что очень любил тебя.

— Но ты же знал, что весь мир не может меня любить как ты! Мне надо было еще в детстве сделать прививки от глупости. Тогда они легче переносятся! А ты…

Он дал ей высказаться. Ей было плохо, и Ричард догадывался, что могло там произойти. Доктор был холоден и груб. Он такой и есть. Ингерда принимала это за мужество. Что ж, когда-то надо учиться отличать.

Он все терпеливо выслушал.

— Он что, был груб с тобой?

— Он меня просто изнасиловал. Вот и все. Как тебе это нравится?

— По-моему, ты преувеличиваешь. Ты же сама этого хотела.

— Хотела. А потом расхотела. Это мое право!

— Тебя трудно понять, детка. Я бы свернул ему шею, если б все так и было, как ты говоришь. Но я не уверен, что это так.

— Спроси у него сам. И сверни ему шею!

У него в комнате над собранными сумками сидела Зела. Отменить ничего было нельзя.

— Не сейчас, — сказал Ричард, — я потом с ним разберусь.

— Как это потом? — возмутилась Ингерда.

— Я улетаю на курорт, — сказал он, как будто вылил на себя ушат дерьма. И уже не в первый раз.

— Па, ты что? — Ингерда оттолкнула его и попятилась, — твою дочь изнасиловали, а ты улетаешь на какой-то курорт?!

Ему стало вдруг смешно. Он еще не звонил Алине!

— Я сказал, разберусь, — ответил он ей жестко, — никуда он не денется, твой Ясон, а, скорее всего, сам меня разыщет, если виноват. А если он просто не умеет ни черта, так убивать его не за что, а учить я его не собираюсь.

— Ну и катись! — визгнула Ингерда, — и не приставай ко мне! Я тебе больше ничего не скажу!

Она закрылась в своей комнате. Рыданий оттуда не слышалось. Ричард вздохнул и прошел в свой кабинет.

Алина была на репетиции. Она прошла в свою гримерную и перевела изображение с карманного видео на большой экран. Вид у нее был неласковый, не отошла еще от вчерашнего.

— Вот уж не думала, что ты так рано позвонишь.

— Звоню, чтобы предупредить: мы с тобой долго не увидимся.

— Вот как? — усмехнулась Алина, — почему?

— Я улетаю в Дельфиний Остров.

— С этой? — понимающе кивнула Алина.

— С этой, — повторил он твердо.

— Можешь не прилетать, — спокойно заявила она, дернув плечом, и сама погасила вызов.

Он медленно достал из кармана жвачку и положил в рот.

Потом он поднялся в спальню. Зела и Ольгерд стояли посреди комнаты над упакованными сумками. Она была в легком летнем платьице и с панамой в руках. Ни визгов Ингерды, ни того, что Ричард вошел, они как будто не слышали, безрассудный капитан и его прекрасная находка. Особенно расстроенными они не казались: знали же, что расстаются не навечно. И понимали, должно быть, что он не собирается ложиться костьми на их пути.