Владислав Жеребьёв - Проект «Сколково. Хронотуризм». Сталинский сокол

На улице поджидал ледяной ветер вперемешку с мокрым снегом – типичный такой конец московского апреля, мерзкий и сырой. А еще два дня назад было почти плюс двадцать, даже бабочки летали. Марина на ходу натянула перчатки и, огибая полные снежной каши лужи, побежала к автобусной остановке. И всю дорогу – сначала до метро, потом до вокзала, и еще почти час в электричке она думала только об одном. Щедрость спонсора перешла все границы приличия и «турпоездка» грозила обойтись в такую сумму, что простому смертному хватило бы до конца жизни. Но выпавший шанс надо использовать на все сто, даже на двести – ректор прав, такая возможность уникальна, отказываться или спорить глупо. «Со специалистами посоветуйся» – всплыли в памяти напутственные слова начальства.

– Ага, сейчас. Я сама специалист и ни в чьих подсказках не нуждаюсь, тем более, по своей эпохе. Уж как-нибудь справлюсь, – заявила Марина вышедшему встретить хозяйку коту – редкой наглости и вальяжности зверю. Тот потерся о ее ноги и резво побежал на кухню, оборачиваясь и мявкая по пути. – Иду, мой хороший, иду, мой мальчик, – Марина закинула одежду в шкаф и первым делом проверила орхидею. Ее тугие бутоны пока не развернулись, лишь увеличились в размерах, а между плотными листьями показались будущие лепестки – нечто нежное, дивного розового цвета.

– Красавица моя, – Марина коснулась кончиком пальца толстого, темно-зеленого с прожилками листа и направилась в кухню. Кот взгромоздился на стол и трогал хозяйку мягкой лапой, пока та открывала баночки и пакеты, смешивала диетическое, идеально сбалансированное питание для кошек, не покидающих пределов квартиры, и выкладывала корм в специальную миску.

– Лопай, – на приглашение кот среагировал немедленно, мягко и тяжело спрыгнул на пол и нахохлился у миски.

– Давай, давай, ешь. Ничего другого не будет, – предупредила животину Марина и ушла в комнату, остановилась перед книжным шкафом.

Так, с чего начать? Она открыла стеклянную дверцу, смотрела на корешки учебников, справочников, пособий и книг. Как он сказал: маршрут, программу тура, одежду и прочее? Вот с маршрута и начнем. Хотя нет, это позже, сначала программа. Марина вытянула из стройного ряда тяжелый толстый справочник, положила его на диван. Рядом оказались учебник и тонкая методичка с потрепанной обложкой. «СССР в предвоенный период: 1935–1940 гг.» – гласила надпись на ней. И фамилия автора, такая же, как и у Марины. Но труд принадлежал перу ее матери, написан был пару десятков лет назад и давно забыт студентами и преподавателями. Но только не дочерью знаменитого некогда профессора, сейчас благополучно вышедшей на пенсию и посвятившей свою жизнь дачным делам. С матерью Марина созванивалась редко, в основном для того, чтобы справиться о здоровье и получить консультацию. Первый вопрос профессор в отставке ненавидела и старательно игнорировала, зато по второму могла ораторствовать часами. Разговоры эти влетали в копеечку, поэтому Марина предпочитала обходиться своими силами.

Она переоделась, принесла с кухни чашку с горячим чаем, устроилась на диване и открыла справочник. За ним последовала методичка, за ней – оба учебника. Через полчаса чай был выпит, сытый кот спал под пледом, а Марина вновь стояла перед шкафом, разглядывая свою научную библиотеку.

– Давай не так, – она вытащила из сумки тетрадный блок в обложке, авторучку и вернулась на диван, – надо по порядку.

Еще полчаса ушло на составление списка значимых событий в хронологическом порядке. Марина сняла очки и теперь перебирала исписанные листы – в ее летописи нашлось место всему. Тут и XVIII съезд ВКП(б), и Всесоюзная перепись населения 1939 года, и Майнильский инцидент, и присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии к СССР, и чемпионат СССР по волейболу среди женщин – выбор оказался огромен. Стать свидетелем любого из перечисленных событий – мечта любого ученого, но времени в обрез, ведь даются всего сутки. И еще надо определиться с точной датой.

Отлично, просто отлично: как выбрать из двух с половиной десятков лет даже не год – сутки, в которые придется втиснуть четверть века? Как не ошибиться и угадать, найти то мгновение, ту географическую точку на карте города, где, как на геологическом срезе, предстанет перед ней эпоха? Марина кинулась к спасительному шкафу, принялась хватать одну за другой книги и тут же ставила их обратно. Толку от них сейчас нет, она и так знает, что найдет на их страницах. Спроси сейчас любую дату любого события тех лет – ответит без запинки. А вот выбрать…

Марина вернулась в коридор. Баланс на счету оператора связи заставил тяжело вздохнуть и в очередной раз прикинуть, сколько осталось до зарплаты. Но деваться некуда, завтра утром надо отчитываться перед руководством, предъявить ему план, обосновать, забрать у Лизоньки индивидуальное задание. И ехать к черту на рога, в этот самый центр хроноперемещений… И не забыть пристроить на эти сутки в добрые руки кота и орхидею! И еще не известно, что важнее…

Она нашла в телефонной книге нужное имя, нажала кнопку вызова. Мать ответила сразу, словно только и делала, что сидела над телефоном и ждала звонка дочери.

– Мариночка, как у тебя дела? Как на работе? Прекрасно, прекрасно. А у нас беда – невовремя распикировали рассаду перцев, и теперь придется все покупать. Представляешь, чеснок уже вылез, а его снегом занесло, даже не знаю, что теперь будет, – мать по привычке не дала Марине произнести ни слова. Эти причитания грозили затянуться, и Марина решилась.

– Мам, подожди, я тебя спросить хотела, – осторожно перебила она мать, и эти слова оказали на пожилого профессора волшебное действие:

– Да? Слушаю, – таким голосом, наверное, мог бы говорить почуявший дичь спаниель.

– Скажи мне, пожалуйста, если бы ты могла… Если бы у тебя был выбор – отправиться в любой год перед войной в любую точку Москвы… – договорить Марине не удалось.

– Что за глупости ты несешь – отправиться в любой год! Ерунда какая! Чем вы только там у себя на кафедре занимаетесь… Это тебя Иннокентий Иванович ко мне с таким вопросом подослал? – подозрительно поинтересовалась мать.

– Нет, нет, не он! – отнекивалась Марина, – это я сама, мне для статьи надо! – зачем-то соврала она.

– Для статьи? – голос матери сразу изменился. О своей старой вражде с нынешним начальником дочери профессор в отставке мигом забыла и сосредоточилась на вопросе.

– В какой год? Интересная мысль, дай подумать… Что тогда представлял из себя город: формально столица, а по сути – провинциальный мегаполис. Там еще перед самой войной коров на берегу Москва-реки пасли, по улицам куры ходили. Карточки опять же, если что приличное купить – так только в Торгсине за валюту, да и то ее законное происхождение сначала надо доказать. Комиссионки, правда, были и рабкредит. Дальше – метро строить начали, весь центр перекопан, кругом развалины, грязь и руины от снесенных зданий, – рассуждала мать.