Александр Громов - Крылья черепахи
Или это шалит воображение?
Может быть. Милена Федуловна вроде не жаловалась, а уж кому, как не ей, в первую очередь обратить гневное внимание на нехорошую отдушку в битумном амбре?
Бульдог Цезарь, не выгуливаемый со вчерашнего дня, слонялся по холлу, тыкался расплющенной мордой во все углы, оглядывался на хозяйку, жалобно скулил, то и дело примеривался задрать лапу возле стены и наконец задрал. Викентий с увлечением подбрасывал паркетины в камин. Надежда Николаевна смотрела на огонь, временами тяжко вздыхая. Матвеич, почистивший рыбу, держал за хвост последнего в сегодняшнем улове окунька размером с аквариумного меченосца и, как видно, мучительно соображал, стоит ли его потрошить.
Я дернул кадыком, а мой желудок пропел сложную музыкальную руладу. Есть хотелось непрерывно, и не только мне. Но не рыбу.
Никто не навязал мне новой работы, и я, великодушно решив не настаивать, вернулся на крыльцо. При моем появлении разговор между Феликсом и Марией Ивановной моментально смолк.
– Не помешаю? – с подозрением осведомился я.
Прежде чем ответить, Феликс помедлил всего ничего, но этой доли секунды хватило мне, чтобы люто его возненавидеть. Тут были какие-то секреты, и, похоже, он не был в восторге от мысли поделиться ими со мной. Со мной!..
– Не помешаешь.
– Спасибо, я тронут.
Сарказм пропал даром – Феликс его проигнорировал.
– Ливень снизу, – сказала Мария Ивановна, продолжая прерванный разговор. – Тот был сверху – дождь, а этот снизу. Представим себе, что он будет идти те же сорок дней и ночей, что и тот, библейский... Хотя вы же понимаете, Феликс: совсем не обязательно сорок дней. Может быть, сорок недель или даже сорок лет...
– Откуда возьмется столько воды? – хмыкнул я, одновременно покосившись на два водяных бугра, отчего мое хмыканье получилось не слишком саркастическим. – Грунтовые...
– Вода не проблема, – отмахнулась Мария Ивановна. – В земной коре ее сколько угодно, а в мантии еще больше. Все дело в том, что она связана в минералах... Да... Интересно бы узнать, какие силы заставили ее перейти в свободное состояние...
– Господь Бог? – ухмыльнулся я, ничуть не опасаясь обидеть старую учительницу. Безбожницу всегда видно.
– Помолчи, – бросил Феликс.
– Не исключаю и такого варианта, – к моему изумлению откликнулась Мария Ивановна. – Бог, дьявол, короче говоря, неизвестная нам целенаправленно действующая сила, весьма могущественная и, в отличие от персонажей христианской мифологии, не отделяющая агнцев от козлищ. Необходимость в персонификации очевидна, ибо, согласитесь, известные нам законы природы таких безобразий не допускают. Знаете, я начинаю склоняться к мысли, что покойный Борис Семенович был в чем-то прав... Я имею в виду его странную гипотезу о настоящих хозяевах Земли, мудрых, могущественных, но крайне неторопливых, погруженных в себя и очень недовольных людьми, – по их мнению, нахальными пришельцами извне...
– Вам он тоже успел рассказать о своей мании? – хмуро спросил Феликс.
Мария Ивановна покачала головой.
– Не мне – Леониду, а он уже мне. Кстати, Леня очень неглупый юноша, несмотря на... на его вид. Он считает, что все нефантастические гипотезы о причинах наблюдаемого нами катаклизма уже отпали, не выдержав проверки логикой, а среди гипотез фантастических эта по меньшей мере не хуже других...
– А главное, она все объясняет, – ввернул я. – Те же боги, только тупые. Тот же потоп, только вместо небесных хлябей разверзлись земные...
Феликс одарил меня тяжелым взглядом.
– Хляби... Ты номер сто двенадцать когда в последний раз набирал?
– Час назад. А что толку-то?
– А ты не поленись, ты еще набери...
Пожав плечами, я потыкал в мобильник. Экранчик и кнопки светились зеленым – аккумулятор еще не сдох. Хотя пора бы.
– Без толку. Не отвечают.
Мария Ивановна покивала, не удивившись. Со вчерашнего дня нам перестали отвечать «ждите». И перестали отвечать вообще.
Позвонить еще раз Мишке Зимогорову? Вчера он не ответил, хотя я пытался вызвонить его трижды, но это еще ничего не значит. Вполне возможно, был мертвецки э... весел. Печень у придурка железная.
Квартира Мишки молчала. Позвонить ему на мобильник? Да, а номер его сотового у меня записан ли?.. Так и есть: нет. Черт, вспомнил: у Мишки вообще нет мобильника...
Кому же тогда? Елене?
Не хочется, а надо.
Домашний телефон моей бывшей жены молчал. А сотовый?..
– Але!
Тот же голос, каким мне однажды было сказано «пошел вон», – взвинченный, на высоком нерве. Вот мириться со мной моя драгоценная пыталась уже совсем другим голосом – не знала, что это бесполезно, хоть пересади себе голосовые связки работницы «интима по телефону». Что отрезано, то отрезано, и баста.
– Ленка! – закричал я. – Это я, Виталий! Стой, не отключайся, дело есть!
– Виталий! – крикнула из Москвы Ленка. – Виталий, ты где?!
– Далеко, от тебя не видно. Ты дома?
– Я не дома, я у Приказчиковых, на пятом! – В голосе Ленки прорвались истерические нотки. – Телефоны молчат, электричества нет! Тут у нас потоп, по улицам менты на моторках плавают! Мою квартиру залило, вода на второй этаж пошла... Я тебе говорила, что не хочу жить на первом, говорила, нет?..
Голос пропадал. Я дал отбой, хотя это было уже все равно – аккумулятор испустил дух. Ну что ж... Все, что я хотел узнать, я узнал, а выслушивать от бывшей жены упреки – извините. Нет, я помог бы Ленке, если бы мог, тут никаких сомнений быть не может. Но чем я помогу ей отсюда?
– Ну? – нетерпеливо спросил Феликс.
– В Москве то же самое, – доложил я со вздохом. – По-моему, теперь везде то же самое.
– Поднимитесь на ступеньку, Феликс, – задумчиво произнесла Мария Ивановна. – Ноги промочите. Кажется, сегодня вода поднимается быстрее, чем вчера...
* * *Таким я Феликса еще не видел. С него словно кожу содрали, а под ней оказалась другая, которую он нам прежде почти не демонстрировал. Не сержант и не прапорщик – куда им! – грубый фельдфебель старой армии: «Ста-а-ановись, раззявы! Выше рожу, деревня! Ешь меня глазами, олухи! Слухать сюда и запоминать. Я вам начальство, а значит, отец родной. Врагов запоминай сугубо: хранцузы, турки и япошки – враг внешний, ты его на «ура» да на штык без всяких антимоний; сицилисты, жиды и скубенты – враг внутренний, ты на него скрыпи зубом, а без приказу тронуть не моги. Уразумели, дубье стоеросовое?..».
Надменная Милена Федуловна, и та смотрела на него с испугом. Коля хмурился. Надежда Николаевна раскрыла накрашенный рот и забыла закрыть. Бульдог Цезарь глухо рычал, пуская слюни.
– Чего сидим, ждем? – грохотал Феликс. – Не надоело еще? Мне – надоело! Завтра к вечеру весь первый этаж будет под водой, а я тонуть не намерен! Выход вижу один: надо разбирать верхнюю часть «Островка» и строить плот. Есть возражения, нет? Виталий, Коля, Леонид – пойдете со мной. Матвеич, ты тоже. Да плюнь ты на эту уху, ее Надежда Николаевна доварит. Остальным женщинам – сейчас же перетащить наверх все вещи и спальные принадлежности. Через час здесь будет сыро. Когда перетащите, я скажу, что дальше делать. Всем все понятно?..
* * *Десятью минутами позже в ушах у меня все еще звенел и дребезжал негодующий вопль Милены Федуловны: «По какому праву вы здесь распоряжаетесь?!» – и, кажется, собирался звенеть еще долго. Да и остальные были не лучше. Надежда Николаевна выразила твердую уверенность в том, что нас непременно спасут, прежде чем мы захлебнемся, сидя на коньке крыши. Матвеич крякал, пыхтел, но с места не сдвинулся. Коля с обезоруживающей откровенностью сказал: «Да пошел ты...» – и прибавил, что в гробу видал таких начальников. Мария Ивановна разочарованно вздохнула. Леня пробулькал что-то насчет Ноева ковчега и затрясся, студнеобразно колыхаясь. Инночка издевательски захохотала. Один Викентий с юным пылом рвался в плотостроители, видимо, воображая, что построить плот на десятерых ничуть не сложнее, чем пустить по воде кораблик из коры. А тут балки ворочать надо!
Они не слышали истерического крика Ленки. Они знали о повсеместном потопе, но, вопреки очевидному, не верили, что он доберется и до них. Что ж удивляться: всякий знает, что землетрясения бывают в Японии, торнадо в Канзасе, а наводнения в бассейнах Хуанхэ, Амазонки и Ганга. У нас? Да что вы, такого никогда не было!..
А значит, не может быть.
Зарвавшемуся Феликсу досталось по первое число. Ругаться он не стал, только желваки заходили по лицу полинезийского изваяния. Ты-то хоть пойдешь? – спросил он меня. – Не хочу, а куда деваться...
– Спасибо, – сказал он, когда я поймал его, заскользившего по металлочерепице, и помог сесть верхом на конек. – Ползем к краю, начнем оттуда... Лом не потеряй!
– А орать на них было обязательно? – желчно спросил я, ползя вслед за ним. – Ты их не напугал, а спугнул. Теперь что – вдвоем работать? Много мы с тобой наработаем...
Не оборачиваясь, Феликс зло рассмеялся.
