Андрей Буторин - Червоточина

Промучавшись так около часа, когда свечи уже догорели, став жемчужными озерцами в чашах подсвечников, Зоя устало поднялась из-за столика, добралась, шатаясь, до дивана и повалилась ничком, зарывшись лицом в темно-синюю подушечку-думку с вышитым белым зайцем.

Ей ничего не хотелось. Даже плакать. А тем более – о чем-то думать. Разумеется, она забыла про то, что обещала позвонить Бессоновым. А если где-то на донышке сознания о том и помнила, то не сочла это сейчас важным. Единственно нужным было лежать вот так, уткнувшись носом в белого зайца, а еще лучше – стать самой этим зайцем и ускакать в дремучий лес. Чтобы там ее съел волк. Ам! – и нету проблем. Ням-ням! – и всем хорошо. Особенно волку. Вон он какой сидит – огромный, лобастый!.. А взгляд – аж холодно стало, мороз по коже побежал…

– Чер-р-рви!.. – прорычал вдруг волк, и шерсть его встала дыбом. – Вир-р-русы!..

Ну, вот, подумала Зоя, даже волк меня есть не хочет, заразиться боится. Насчет червей он, конечно, загнул, протухнуть она вроде еще не успела. Но не свежачок, конечно, чего уж там.

– Где моя Соня? – спросила она у волка. Не потому, что ждала от него ответа, а потому что это было единственным, что она хотела знать. Но волк неожиданно ответил.

– Здесь, – утробно произнес он, и Зоя… на самом деле увидела дочь!..

Соня была растрепана и одета в какую-то ужасную, перепачканную мужскую рубаху и широченные, на несколько размеров больше нужного, джинсы. Тоже испачканные чем-то оранжевым, под цвет Сониных волос, словно она ползала на коленях по битым кирпичам.

– Соня! – крикнула Зоя. – Девочка моя!..

– Отстань! – злобно выпалила Соня и раздраженно дернула плечом.

У Зои слова застряли в горле. Кому это сказала Соня? Неужели ей? Но этого просто не могло быть! Она никогда не разговаривала с ней таким тоном!.. Да что там – она ни с кем так не могла говорить… Но сказала ведь! Сказала… Но все же, наверное, не ей, а вот этому высокому, худощавому парню, тоже всклокоченному и тоже испачканному в кирпичной пыли.

Парень показался Зое знакомым, хотя она была уверена, что не встречала его раньше. Скорее всего он просто был на кого-то похож… Ну конечно! У него же лицо Зои Бессоновой, а глаза – один в один Генины. Вот только взгляд у этих глаз совсем не отцовский, а презрительный, жестокий и одновременно испуганный. И устремлен он… на ее доченьку!.. Да что же это такое? Что между ними произошло? Чего они не поделили?..

Зоя хотела у них это спросить, но не успела. Между дочерью и Николаем Бессоновым (конечно же, это был он) начался – а скорее всего продолжился – разговор. Но то, что и как они говорили друг другу, повергло ее в настоящий шок. Зоя и в дурном сне, в самом нелепом кошмаре не ожидала бы услышать от Сони такое!

Впрочем, стоп!.. А это что – разве не сон? Ну, конечно же, сон! Ведь не может же быть, чтобы наяву происходило подобное!.. Никому и нигде не смогла бы выкрикивать Соня такие слова, разве что в бредовых видениях. И уж нигде, кроме как в жутком кошмаре, на ее доченьку не могли бы вот так замахиваться топором, как сделал это сейчас сын Геннадия…

Серая молния мелькнула вдруг перед Зоиными глазами, и она почувствовала, что прижимается лицом к чему-то мокрому и мягкому. Зоя резко дернулась и едва не скатилась на пол. Подняв голову, она поняла, что по-прежнему лежит на диване, а с ее лица на синюю подушку с вышитым белым зайцем часто капают крупные капли холодного пота.

10

Он повернулся на звук голоса и увидел, что из пролома в стене на него смотрит Соня. Она лежала животом на кирпичной кладке и протягивала к нему руки.

– Я зову тебя, зову, а ты будто оглох!

– Зачем ты меня зовешь? Что тебе от меня надо?

– Коль, ты чего? Что случилось-то?.. Вытяни меня к себе, а то я ничего тут не вижу.

– Тут тебе и нечего смотреть. И делать здесь тебе тоже нечего. Убирайся!

– Коля… Это ты шутишь так?.. Если да, то у тебя не смешно получается.

– Я не шучу! – вышел он из себя и, подскочив к Соне, стал толкать ее в плечи. – Убирайся! Ползи назад! Это мое пространство!

Зря он сказал об этом… Нельзя было этого говорить, так он лишь привлек внимание этой любопытной девчонки!

– Твое что?.. – спросила она и, не дожидаясь ответа, вцепилась ему в запястья, вонзив в них острые ногти.

Он закричал от неожиданности и боли, инстинктивно рванувшись назад. Это была его вторая ошибка. Рыжая бестия и не подумала разжимать пальцы, и он невольно вытянул ее из проема, словно пробку из бутылочного горлышка.

Девчонка ударилась ногами о стул, вскрикнула и, отпустив наконец-то руки, со всего маху грохнулась на пол. Она закричала и этим несказанно смягчила саднящую боль в его ободранных запястьях. Он от души, во весь голос рассмеялся. И услышал, что его смех подхватили.

Он обернулся и увидел, что Виктор, опустив кирку, смотрит на него и, притопывая одной ногой, хохочет.

– Так ее, так! – закричало его божество. – Не дай ей встать, пинай ее! Избей и трахни, пока она валяется!

Нет, не зря он так восхищался Виктором! Как же он сам до такого не додумался?!.

Но рыжая стерва тоже услышала, что сказал ему Виктор. Не так уж сильно она, видимо, и расшиблась, раз подскочила так прытко!.. Бросила по сторонам взгляд и оскалила зубы.

– Ну, иди сюда, иди, трахальщик, – процедила она и выставила перед собой руки с нацеленными прямо в его глаза ногтями. – Иди, я тебя поласкаю! А потом доберусь и до Витечки. Я ласковая, меня на всех хватит.

Он невольно попятился, глядя на шевелящиеся в полуметре от его лица пальцы, часть ногтей на которых была обломана, но и тех, что остались, с лихвой хватило бы, чтобы выцарапать ему глаза. А это ведь очень больно и страшно! И как же он сможет потом любоваться на Виктора?!

– Не надо, – жалобно простонал он и снова попятился, выставив перед собой руки. – Убери!.. Уйди!..

– Не на-а-адо!.. – нарочито писклявым голосом передразнила его рыжая дрянь. – Мамочка, забери меня отсю-у-уда!.. – Она уперла руки в бока и сплюнула ему прямо под ноги. – Слизняк! И как же я умудрилась в тебя… – Тут она вдруг замолчала, нахмурилась, будто к чему-то прислушиваясь, и дернула плечом. – Отстань!

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Он пришел в себя и уже почти не боялся. Да и что это с ним? Ведь он намного сильнее ее! И умнее, и лучше, и уж тем более – красивее. Он не понял, кому был посвящен ее последний выкрик, но вполне догадался, что хотела сказать девчонка перед этим. Она в него влюбилась – вот как! Что ж, неудивительно. Смешно, но совсем недавно и ему казалось, что он в нее влюблен! Вот уж сумасшествие!.. Наверняка она его околдовала, рыжая ведьма! Но у нее ничего не вышло – личное пространство сняло с него заклятия и будет защищать его впредь!