Колин Уилсон - Башня

Выждав, когда шары скроются за горизонтом, путники выбрались из укрытия и пошли берегом озера. Найл уточнил:

— Я смотрю, не очень-то вы с паучками осторожничаете.

— Как-нибудь научились с ними обходиться, — откликнулся, пожав плечами, Хамна.

— Но… — Поймав упреждающий взор отца, Найл осекся.

С рассветом поднялся ветер. Его направление менялось несколько раз, в конце концов возобладал северо-западный. По мере того как утро разгоралось, он окреп, сделался сухим и жарким. И вот уже пахнуло раскаленным дыханием пустыни. Вскоре это уже и ветром нельзя было назвать; походило скорее на бурю, несущую косматые сонмы пыли и колкого песка, от которого из глаз неудержимо струились слезы. Хамна и Корвиг сникали на глазах, было видно, что увеселительная прогулка все больше превращается для них в испытание на выносливость. Свои накидки они обернули вокруг лица, оставив лишь узкую щель для глаз, и так шли, с силой превозмогая порывы встречного ветра. Примерно через полчаса Улф предложил им повернуть назад. Те вначале отнекивались, считая делом чести сопровождать путников хотя бы первый день пути. Улф заметил, что главная ценность совместного пути — словесное общение — при такой погоде явно теряется. Больше уговаривать не пришлось. Они обнялись, пообещали друг другу непременно встретиться вновь и расстались. Хамна с Корвигом повернулись к ветру спиной с явным облегчением.

Теперь Улф озабоченно прикидывал, разумно ли будет отправиться через горы. Это легче, чем через плато, зато дольше, хотя в секущем этом ветре, от которого растрескивались губы, разница скрадывалась. Согнувшись в три погибели и щурясь сквозь напряженно подрагивающую щель в намотанной на голову материи, путники упорно двигались вперед, проделывая в час около пяти миль. Найл с вожделением поглядывал на подернутые крупной рябью воды соленого озера, но знал, что купание на пользу не пойдет. Если, искупавшись, не смыть соленую воду в ручье, ощущения будут еще хуже.

К той поре, когда солнце достигло зенита, оба выбились из сил. Привал и обед договорились устроить в ближайшей же рощице или кустарнике, как только те подвернутся. Но вот еще две мили позади, а вокруг ни деревца, ни кустика. Через полчаса путники определили, что находятся на западной оконечности озера и дорога теперь лежит через пустыню к изрезанным горным отрогам и пересохшим руслам рек.

В этом месте Найл неожиданно для себя различил в паре сотен метров справа предмет, напоминающий большой валун. Тронув отца за плечо, он молча указал головой в сторону камня. Улф кивнул, и они заспешили туда. Прошли с полсотни метров, и стало ясно, что это не камень, а остатки строения. Основная его часть была погребена под слоем песка, к небу всходили лишь изломанные контуры стен.

С западной стороны строения надуло целую песчаную дюну. Взобравшись туда, где полуразрушенная стена была пониже, отец с сыном увидели запорошенный толстым слоем песка внутренний дворик. В глубине, на противоположной стороне двора виднелись ступени, изрядно выщербленные ветром. Ступени всходили на вершину башни, теперь уже укороченной вдвое по сравнению с прежними размерами. В целом строение напоминало ту самую крепость на плато, только более мелкую и обветшалую. Какое-никакое, а пристанище от ветра. Спрыгнув на мягкий песок внутри стен, путники испытали несказанное облегчение: все же оазис покоя.

Оба так вымотались, что следующие полчаса просто сидели, опершись спиной о стену и радуя покоем натруженные ноги. Ветер, казалось, взвывал от отчаяния, досадуя, что не может добраться до них. Сидя так с закрытыми глазами, Найл слушал, как постепенно унимается сердце и уютные волны спокойствия накатывают, освобождая от всякого волнения.

Улф коснулся руки сына; Найл, оказывается, ненадолго задремал. Юноша поднял голову посмотреть на положение солнца и удивленно обнаружил, что в небе просвета не видно из-за туч. Ветер неистовствовал, и, хотя защита стен казалась надежной, песок на дальнем конце двора вихрился смерчем. Небо угрожающе потемнело, и вскоре опустилась мутная мгла, смешанная с песчаной взвесью. Ветер обрел такую мощь, что Найл начал уже опасаться, как бы он не свалил стену, давшую им прибежище.

Путники достали из кузова шелковые полотнища и завернулись в них. Впечатление было такое, будто ветер задувает со всех сторон сразу, пытаясь добраться до двух бродяг, а туча песка тяжело перекатывалась через стену, как вода через мол. Подумалось о Хамне и Корвиге: хорошо, если успели добраться домой до начала бури. Казалось, сама судьба навела их в момент крайней нужды на эту спасительную крепость. Если понадобится, можно будет остаться здесь хоть на всю ночь.

Внезапно буря стала ослабевать, а небо проясняться, насыщаясь светом, напоминающим рождение зари. Вскоре ветер утих совершенно, и в одно мгновение прорезался пронзительный солнечный свет, что показался вначале просто ослепительным. Солнце стояло по-прежнему высоко — судя по всему, было около двух часов пополудни. Оказалось, отца с сыном занесло песком по самую шею. На противоположной стороне двора песок образовал насыпь возле стены. Найл нетвердо поднялся (ноги, оказывается, затекли) и потянулся. Хотел посмотреть через стену, но роста чуть не хватило. Найл прошел через двор, увязая ногами в зыбучем песке, и влез по насыпи на стену.

У Найла перехватило дыхание. Внизу открывался вид на руины незнакомого города. Обнаженные бурей останки строений находились по меньшей мере на десяток метров ниже стены. Прямо напротив стояло здание с высокими колоннами — не грузными и квадратными, как в крепости на плато, а стройными и круглыми; некоторые все еще подпирали то, что осталось от оконных перемычек и стен. А как раз по центру, между колоннами, находилось нечто, отстреливающее под солнцем слепящие блики.

— Отец, скорее сюда, глянь-ка! — крикнул Найл.

Улф уже через секунду стоял рядом.

— Вот как. Мне, сдается, доводилось кое-что слышать об этом, — задумчиво произнес отец. — Город, которым правил Бейрак, отец Каззака.

— Они жили над землей?

— Пока их не выжили смертоносцы.

— И основал город тоже Бейрак?

— Нет. Он стоит здесь с незапамятных времен. Говорят, его построил какой-то древний народ. А звались они латины.

— А вот там что, не знаешь? — Найл указал на сверкающее нечто.

— Не знаю. Во всяком случае, видно, что сделано из металла.

Около десяти минут, пядь за пядью одолевая щербатые стены, они спускались вниз, на песок. С наружной стороны было заметно, что крепость представляет собой квадратное строение, сложенное из обтесанных блоков, скрепленных меж собой цементом. Окна — высокие и узкие. Высоким и узким был дверной проем, а вверху на стене выдолблены непонятные символы. Проход весь как есть завален разрушенной каменной кладкой, забит песком. В город от него вела двойная колоннада — впрочем, от нее остались лишки обрубки, а обломки камня валялись на дороге. На некоторых колоннах сохранились каши ели с изображением виноградных гроздьев и листьев.