Стивен Кинг - Противостояние. Том II

Он вернулся к страничке в блокноте, на которой черкал, когда вошел Ральф, и уставился на слова, которые обвел не одним, а тремя кружками, словно для того, чтобы они не убежали. «Власть». «Организация». Неожиданно он написал еще одно слово под ними — там как раз оставалось место. Теперь слова, обведенные тройным кружком, гласили: «Власть». «Организация». «Политика».

Но он постарался убрать Лодера со сцены не только из-за того, что чувствовал, как Стю и Глен Бейтман пытаются потеснить его. Конечно, он в определенной степени ощущал обиду. И было бы странно, если бы нет. В каком-то смысле они с Ральфом и Матушкой Абагейл основали Свободную Зону Боулдера.

«Сейчас здесь сотни людей и еще тысячи — на пути сюда, если прав Бейтман, — думал он, постукивая карандашом по трем обведенным словам. Чем дольше он смотрел на них, тем противнее они казались. — Но когда я, Ральф, Матушка, Том Каллен и все остальные из нашей группы приехали сюда, единственными живыми существами здесь были кошки и олени, которые пришли из парка подкормиться в садах возле домов и… даже в магазинах. Помнишь того, который ухитрился залезть в супермаркет на Тейбл-Меса, а потом никак не мог выбраться оттуда? Он обезумел, носясь по помещению, сшибая все на своем пути, падая и снова поднимаясь, чтобы опять метаться и крушить все подряд.

Мы, конечно, тоже новички, мы не живем здесь еще и месяца, но мы были ПЕРВЫМИ! Поэтому маленькая обида есть, но не в этой обиде кроется причина того, что я хочу избавиться от Лодера. Я хочу избавиться от него, потому что я ему не доверяю. Он все время улыбается, но у него остается очевидное (улыбковидное?) несоответствие между ртом и глазами. Одно время между ним и Стю был какой-то напряг из-за Фрэнни, и все трое утверждают, что все позади, но я сомневаюсь, что это действительно так. Иногда я вижу, как Фрэнни смотрит на него, и ей явно не по себе. Она выглядит так, словно пытается вычислить, насколько это и впрямь „позади“. Он достаточно смышленый, по… ненадежный».

Ник покачал головой. Это было еще не все. Он не один раз задавался вопросом, не сумасшедший ли Гарольд Лодер.

«В основном из-за его ухмылки. Я не хочу, чтобы мне пришлось делиться какими-то секретами с тем, кто так ухмыляется и выглядит всегда каким-то невыспавшимся.

Никакого Лодера. Им придется с этим смириться».

Ник закрыл блокнот и сунул его в нижний ящик стола. Потом он встал и начал раздеваться. Ему хотелось принять душ. Он чувствовал себя невыносимо грязным.

Этот мир, подумал он, подчиняется не законам совести, а законам супергриппа. Этот дивный новый мир. Но он не казался ему ни дивным, ни новым. Все произошло так, словно кто-то подложил здоровенную красную мину в коробку с детскими игрушками. Раздался грохот — и коробка разлетелась вдребезги. Игрушки разнесло на части и расшвыряло по всей комнате. Какие-то вещи починить уже было невозможно, какие-то поддавались ремонту, но большая часть была просто разбросана по углам. Эти предметы были еще слишком раскалены, чтобы играть ими, но все будет нормально, как только они слегка остынут.

Сейчас же работа заключалась в том, чтобы рассортировать их. Выбросить те, которые никуда не годились. Отложить в сторону игрушки, поддающиеся ремонту. Составить список всего, что не пострадало. Достать новую коробку для игрушек — хорошую коробку. Прочную. Пугающе, потрясающе легко — и это привлекает — разрушать. Неизмеримо труднее собирать все заново. Сортировать. Ремонтировать. Вести учет. И конечно, избавляться от того, что никуда не годится.

Только… сможешь ли ты найти в себе силы, чтобы избавиться от непригодного?

Ник замер на полпути в ванную — голый, держа одежду в руках.

Какая тихая ночь… Но разве не все его ночи были наполнены симфониями тишины? Почему его тело внезапно покрылось гусиной кожей?

Да просто потому, что он вдруг ощутил, что не игрушки придется собирать комитету Свободной Зоны, совсем не игрушки. Он неожиданно осознал, что присоединился к странному кружку кройки и шитья человеческого духа — и он, и Редман, и Бейтман, а и Матушка Абагейл, и… да, даже Ральф с его большим радиопередатчиком и мощной установкой, рассылающей сигналы Свободной Зоны по всему мертвому континенту. Каждый из них обладает иглой, и, возможно, все вместе они работают, чтобы смастерить теплое одеяло, способное защитить от зимней простуды… или, быть может, они — после короткого перерыва — стали просто заново шить громадный саван для человеческого рода, рьяно принявшись за дело, продвигаясь вперед стежок за стежком.

После любовной близости Стю заснул. В последнее время ему мало удавалось спать, а вчера он бодрствовал всю ночь с Гленом Бейтманом, напиваясь и составляя планы на будущее. Фрэнни надела халат и вышла на балкон.

Дом, где они жили, стоял в центре города, на углу Перл-стрит и Бродвея. Их квартира была на третьем этаже, и сверху ее взгляду открывался перекресток: Перл-стрит тянулась с востока на запад, Бродвей — с севера на юг. Ей здесь нравилось. Под окном был удобный компас. Ночь выдалась теплой и безветренной, черный монолит неба светился миллионами звезд. В их слабом и холодном мерцании Фрэнни были видны глыбы гор Флэтайронс, вздымавшиеся на западе.

Она провела рукой по своему телу, от шеи до бедер. Халат на ней был шелковый, а под ним — голое тело. Ее ладонь нежно погладила грудь, а потом вместо того, чтобы опуститься прямо к бедрам, прошлась по округлости живота, не столь выпуклой еще две недели назад.

Уже становилось заметно — пока не очень, но Стю заговорил об этом сегодня вечером. Его вопрос прозвучал довольно прямолинейно, даже комично: «Сколько мы еще сможем заниматься этим, чтобы я… мм… не задавил его?»

«Или ее, — ответила она, ощущая прилив радости. — Как насчет четырех месяцев, шеф?»

«Отлично», — ответил он и восхитительно сладко скользнул в нее.

Прежний разговор на эту тему был гораздо более серьезным. Вскоре после того, как они добрались до Боулдера, Стю сообщил ей, что говорил о ребенке с Гленом, и тот высказал мысль — очень осторожно, — что споры или вирус супергриппа все еще могут находиться рядом. Если так, ребенок может умереть. Это была тревожащая мысль (всегда можно рассчитывать на Глена Бейтмана, подумала она, если хочешь получить парочку-другую Тревожащих Мыслей), но ведь наверняка, если мать обладает иммунитетом, то младенец…

Однако здесь было полно людей, которые потеряли детей из-за эпидемии.