Стивен Кинг - Противостояние. Том II

— И тогда мы закатим самую потрясную вечеринку, какую только видел этот городишко, — сказал Брэд.

Правопорядок. Вот что еще беспокоило его. Справится ли Стю Редман с такой задачей? Тот не хотел браться за эту работу, но Ник надеялся, что сумеет убедить Стю… а если коса найдет на камень, он может попросить дружка Стю, Глена, помочь ему. Что действительно угнетало его, так это воспоминания, все еще слишком свежие и болезненные, чтобы отмахнуться от них, об его собственном коротком и кошмарном пребывании в Шойо в качестве тюремщика. Умирающие Винс и Билли и скачущий по камере Майк Чилдресс, вопящий сорванным голосом: «Голодовка! Я объявляю голодовку!»

У него все ныло внутри, когда он думал о том, что им могут понадобиться суды, тюрьмы и… может быть, даже палачи. Господи, здесь же люди Матушки Абагейл, а не темного человека! Впрочем, он полагал, что темный человек не станет утруждать себя такой рутиной, как суды и тюрьмы. Его наказания будут немедленными, действенными и тяжкими. Ему не понадобится пугать тюрьмой — достаточно будет трупов, висящих на крестах из телеграфных столбов вдоль I-15 и кормящих птиц.

Ник надеялся, что большинство нарушений будут несерьезными. Уже было несколько случаев пьянства и мелких беспорядков. Один парнишка, еще слишком молодой, чтобы водить машину, катался на тачке вверх и вниз по Бродвею и пугал людей. В конце концов он въехал в разбитый хлебный фургон и расшиб себе лоб — и, по мнению Ника, еще легко отделался. Люди, которые видели его в машине, понимали, что он слишком мал, чтобы садиться за руль, по ни один не почувствовал за собой права положить этому конец.

«Власть». «Организация». Он написал эти слова в своем блокноте и обвел их двойным кружком. То, что они — люди Матушки Абагейл, не ограждает их от слабости, тупости и дурных компаний. Ник не знал, дети они Господа или нет, но, когда Моисей спустился с горы, тот, кто не поклонялся золотому тельцу, увлекался азартными играми, — это он знал. И они не должны закрывать глаза на вероятность того, что кого-то могут порезать за игрой в карты или пристрелить из-за женщины.

«Власть». «Организация». Он еще раз обвел слова кружком, и теперь они стали похожи на пленников за тройным забором. Как хорошо они сочетались друг с другом… и как грустно звучали.

Вскоре после этого к нему зашел Ральф.

— К нам завтра прибывают еще ребята, Никки, — сказал он. — А послезавтра — целый парад. В той, второй партии больше тридцати.

Хорошо, — написал Ник. — Ручаюсь, скоро у нас будет врач. Так гласит теория вероятностей.

— Ага, — сказал Ральф. — Мы становимся настоящим городом.

Ник кивнул.

— Я тут поболтал с парнем, который привел сегодняшнюю группу. Его зовут Ларри Андервуд. Ушлый он малый, Ник. Острый как гвоздь.

Ник поднял брови и начертил в воздухе знак вопроса.

— Ну смотри, — сказал Ральф. Он знал, что означал знак вопроса у Ника: если можешь, дай больше информации. — Я думаю, он на шесть-семь лет старше тебя и, может, на восемь-девять младше этого Редмана, но он из тех ребят, про которых ты говорил, что их нужно отыскать побольше. Он задает верные вопросы.

???

— Во-первых: кто тут главный? — пояснил Ральф. — Во-вторых: что же дальше? В-третьих: кто за это отвечает?

Ник кивнул. Да, вопросы верные. Но хороший ли он человек? Ральф может оказаться прав. Но он может и ошибаться.

Я постараюсь встретиться с ним завтра и познакомиться, — написал он на чистом листе бумаги.

— Ага, тебе стоит с ним потолковать. Он верно все сечет. — Ральф потоптался на месте. — И еще я немного поболтал с Матушкой Абагейл, пока к ней не пришел этот Андервуд со своими ребятами. Поговорил, как ты меня просил.

???

— Она говорит, нам надо… ну, нельзя мешкать. Надо браться за дело. Она говорит, люди болтаются тут как дерьмо в проруби и нужны парни, которые бы руководили ими и указывали, где встать им и что делать.

Ник откинулся на спинку стула и беззвучно расхохотался. Потом он написал: Я был уверен, что она так думает. Я поговорю завтра со Стю и с Гленом. Ты напечатал афишки?

— Аа! Те самые! Черт, конечно! — воскликнул Ральф. — Я же полдня там проторчал. — И он вытащил и показал Нику один экземпляр. Все еще сильно пахнувшая чернилами мимеографа листовка была большой и броской. Графическое оформление Ральф придумал сам.

ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ!!!

ВЫДВИЖЕНИЕ И ВЫБОРЫ ПРАВЛЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ!

8.30 вечера, 18 августа, 1990.

МЕСТО:

открытая сцена в парке Каньон-Бульвар — если ЯСНО;

конференц-зал Шатокуа в парке Шатокуа — если ПАСМУРНО.

ВО ВРЕМЯ СОБРАНИЯ БУДУТ ПОДАВАТЬСЯ ОСВЕЖАЮЩИЕ НАПИТКИ.

Под этим размещались две простенькие карты улиц для новоприбывших и для тех, кто еще плохо знал Боулдер. Еще ниже довольно красивым шрифтом были отпечатаны имена, на которых Ник, Стю и Глен сошлись после короткой дискуссии сегодня утром:

ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ КОМИТЕТ

Ник Андрос

Глен Бейтман

Ральф Брентнер

Ричард Эллис

Фрэн Голдсмит

Стюарт Редман

Сюзан Стерн.

Ник указал на строчку в афишке, касавшуюся освежающих напитков, и недоуменно поднял брови.

— Ах да… Ну, тут зашла Фрэнни и сказала, что мы скорее соберем всех, если чего-нибудь приготовим. Она со своей подружкой Патти Кроугер этим займутся. Печенье и минералка «За-Рекс». — Ральф скорчил гримасу. — Если мне придется выбирать между «За-Рексом» и бычьей мочой, я еще подумаю. Я тебе уступлю свою порцию, Никки.

Ник ухмыльнулся.

— Что мне не по душе, — уже серьезно продолжал Ральф, — так это то, что вы, ребята, засунули в комитет меня. Я знаю, что значит слово «комитет». Это значит: «Примите поздравления, вам теперь делать всю тяжелую работу». Что ж, это меня не колышет, я пахал как следует всю свою жизнь. Но у комитетчиков должны быть разные идеи, а вот с идеями у меня туговато.

Ник в блокноте быстренько нарисовал большой радиопередатчик, а на заднем плане — радиобашню с электрическими разрядами, разбегающимися во все стороны от ее верхушки.

— Да-а, но это совсем другое дело, — мрачно протянул Ральф.

Ты отлично справишься, — написал Ник. — Поверь мне.

— Как скажешь, Никки. Я постараюсь. И все-таки я думаю, у тебя выйдет лучше с этим парнем, Андервудом.

Ник покачал головой и похлопал Ральфа по плечу. Ральф пожелал ему спокойной ночи и отправился к себе наверх. Когда он ушел, Ник долго и задумчиво разглядывал афишку. Если Стю и Глен уже успели повидать копии — а они наверняка успели, — они знают, что он без их ведома вычеркнул имя Гарольда Лодера из списка членов организационного комитета. Он не знал, как они к этому отнесутся, но тот факт, что они до сих пор не появились у его дверей, возможно, был хорошим признаком. Они могут настоять, чтобы он отказался от каких-то своих кандидатов, и, если придется, он согласится на это, лишь бы держать Гарольда подальше от верхушки. В крайнем случае он может пожертвовать Ральфом. Ральфу и самому не очень хочется занимать такое положение, хотя у Ральфа, черт бы его побрал, есть огромная природная смекалка и почти бесценная способность обходить острые углы любой проблемы. Его стоит выбрать во временный комитет, да и, потом, Ник считал, что Стю и Глен насовали в список достаточно своих друзей. И коли он, Ник, хочет вычеркнуть Лодера, им придется проглотить это. Если они хотят гладко тащить телегу этого руководства, у них не должно быть никаких разногласий. «Скажи, ма, как этот парень ухитрился вытащить кролика из своей шляпы?» — «Сынок, я не уверена, но мне кажется, он мог воспользоваться старым трюком: „Отвлеки их внимание печеньем и „За-Рексом““ — он обычно срабатывает».