Синий мир(Фантастические рассказы и повести) - Тупицын Юрий Гаврилович

Она виновато улыбнулась.

— Не сердитесь на него. И заходите. Обязательно заходите! — Прощаясь, она крепко, по-мужски пожала нам руки.

Сотню, другую шагов по улице мы прошли молча. Сергей шагал быстро, не глядя по сторонам, уткнув подбородок в воротник своего плаща.

— Теперь нам обратного пути нет, — очень решительно сказал я наконец, — хоть сдохни, а Шпагину надо помочь!

— Да, — согласился Сергей, — Михаил прав, надо определенно идти именно по этой дорожке.

Я присмотрелся к нему и понял, что он думает не о Шпагине и вовсе не занят своими переживаниями, Он и так и эдак вертел в своей голове проблему логосов!

Я завистливо вздохнул и спросил с любопытством:

— Что ты имеешь в виду? И долго еще ты будешь играть со мной в прятки?

Гранин покосился на меня и заговорщицки сказал:

— Тихо!

В глазах его появилось лукавство.

— Догадки пугливы, Николенька, они ужасно не любят, когда о них говорят преждевременно. И если что не так — исчезают без следа!

Через несколько дней после памятного визита к Шпагину Сергей во время завтрака вдруг спохватился:

— Да… Постарайся побыстрее разделаться с делами и пораньше приходи домой.

Дожевывая бутерброд, я невнятно проговорил: — А зачем это пораньше?

— В гости пойдем, — коротко ответил Сергей.

Я удивленно посмотрел на Гранина, но он невозмутимо завтракал, не обращая на меня внимания, держа в левой руке вилку, а в правой нож и очень ловко ими управляясь. Он был жутким снобом в этом отношении и всегда вел себя за столом так, точно был на званом обеде, что меня порой слегка раздражало. Неодобрительно следя за Сергеем, я спросил:

— А это обязательно, в гости? Я имею в виду себя.

— Обязательно.

— Но с какой стати? Ты же не ходил со мной к Михаилу.

— Ты и не просил меня об этом. А потом, — Сергей поднял на меня чуточку грустные, чуточку лукавые глаза, — есть некоторые обстоятельства, ты уж поверь мне на слово.

— Ну, если обстоятельства, так и быть, поверю.

В эти самые гости Сергей собирался так долго, словно мы отправлялись на светский раут. Он тщательно побрился, надел свой лучший костюм, три раза менял галстук и поинтересовался, не стоит ли зайти в парикмахерскую подровнять прическу. Я ответил, что не стоит, но, глядя на Сергея, тоже облачился в свой лучший костюм. Мне очень хотелось узнать, к кому мы идем, но, помня просьбу Сергея поверить ему на слово, я сдерживался.

Таинственные знакомые Гранина жили в самом центре города в четырехэтажном здании старой постройки. Войдя в широкий подъезд, я направился было к лестнице, но Сергей остановил меня и взглядом указал на кабину лифта.

— Да он не работает, — сказал я, по опыту зная, что такое лифты в старых домах.

— Работает, — хмуро ответил Сергей, — в этом доме все работает.

Гранин не ошибся, лифт в самом деле работал и исправно поднял нас на третий этаж. Выйдя из кабины, мы оказались перед высокой дверью, на которой была прикреплена массивная бронзовая табличка. На ней крупными буквами значилось «Профессор Гершин-Горин Б. И.», а ниже уже помельче и не так выпукло — «Психиатр». «Понятно, — подумал я, — но не совсем».

Гранин протянул руку и деликатно нажал кнопку звонка. Через несколько секунд что-то щелкнуло раз, другой, загремела цепочка, и только после этого дверь распахнулась окончательно. На пороге стояла молодая, скромно одетая и очень красивая женщина.

— Я вас слушаю, — вежливо, но суховато проговорила она.

Я молчал, несколько ошарашенно разглядывая красавицу, неожиданно появившуюся вместо дряхлого профессора, которого ожидал увидеть. Молчал и Сергей. Я удивленно покосился на него, но в этот момент холодное лицо женщины дрогнуло, и она сказала удивленно, обрадованно и, пожалуй, смущенно:

— Сережа!

— Здравствуй, Лена, — мягко ответил Гранин.

— Долго же ты не навещал нас, — укоризненно заговорила молодая женщина и вдруг спохватилась, — да что мы стоим здесь? Проходите.

Последнее слово фразы относилось ко мне и было сказано совсем в другом ключе — приветливо, но без всякой теплоты. Пропуская нас в переднюю, Лена обернулась через плечо и крикнула:

— Боря! К нам гости!

В ответ раздался приглушенный, неопределенный звук, что-то вроде «ну вот» или «опять», что привело меня в легкое смятение.

Пока мы раздевались, Лена продолжала по-семейному упрекать Сергея за то, что он так долго не показывался, а я думал: может быть, профессора психиатрии и экстравагантные люди, однако они вряд ли позволяют дочерям называть себя по имени, а поэтому Лена, очевидно, не дочь, как я решил сначала, а жена профессора. В таком случае у нее какие-то странные взаимоотношения с Сергеем, а впрочем, кто их знает, красавиц. Для меня они всегда были чем-то вроде комплексных чисел, которые удобно и приятно использовать при решении многих задач, но истинный смысл которых непостижим для человеческого ума.

Скрипнула дверь, и в переднюю вошел высокий полноватый мужчина средних лет с крупными и правильными чертами лица. Несколько мгновений он разглядывал нас, щуря красивые темные глаза, а потом несколько театрально развел руками.

— Ба, Сергей Владимирович, — четко проговорил он приятным баритоном и крепко пожал руку Сергею.

Сергей довольно церемонно представил меня хозяевам дома, а я машинально отвесил легкий поклон. У меня было такое ощущение, точно это не я, а кто-то другой, виденный мною в каком-то зарубежном фильме, двигается и говорит за меня в этой квартире. Я чувствовал себя настолько уверенно благодаря этому, что меня не смутил даже пристальный взгляд Гершин-Горина, которым он оглядел меня сквозь любезную улыбку, привычно сидевшую на его холеной физиономии.

— Да, что же вы остановились? Проходите, — предложила Лена.

Проследив за ее приглашающим жестом, я разглядел уголок комнаты, вероятно, гостиной: тяжелый ковер на полу, ультрасовременное кресло, тусклый блеск полированной мебели, фарфор и хрусталь за стеклом.

— Прости, Лена, но я по делу, — извинился Сергей и повернулся к Гершин-Горину, — к вам, Борис Израилевич.

— Всегда одно и то же, — слегка кокетничая, обиделась молодая женщина, — дела, дела дела. Надеюсь, Сережа, ты потом и для меня найдешь несколько минут.

— Непременно, — светски ответил Сергей.

— Если по делу, — Гершин-Горин снова остановил на мне испытующий взгляд, — то прошу в кабинет.

К моему удивлению, из-за контраста с виденным мною уголком гостиной кабинет психиатра был обставлен в подчеркнуто строгом, академическом стиле: рабочий стол, книжный шкаф, какая-то сложная радиотехническая аппаратура, кушетка за ширмой и полумягкие стулья. Никаких украшений, ничего лишнего, ничего похожего на роскошную гостиную. Гершин-Горин любезно усадил нас и сам сел рядом с нами, а не за докторское место за столом, подчеркивая, видимо, этим неофициальность беседы.

— Ну, — проговорил он, снова ненадолго останавливая на мне свой пристальный взгляд, — слушаю вас, Сергей Владимирович.

И, чуть приподняв брови, изобразил на своем красивом лице любезное и несколько снисходительное внимание. Гранин усмехнулся и мимоходом заметил:

— Если вы, Борис Израилевич, считаете моего друга своим потенциальным пациентом, то глубоко заблуждаетесь. С психической точки зрения он совершенно безупречен.

Меня в жар бросило, а Гершин-Горин негромко и вкусно рассмеялся.

— Признаюсь, я думал именно об этом.

Только теперь я догадался, что означали пристальные взгляды профессора психиатрии. Я сидел красный, Сергей посмеивался, а Гершин-Горин лениво сказал мне:

— Полноте, не стоит сердиться на естественную ошибку специалиста.

Повернувшись к Сергею, он продолжал уже в другом тоне:

— Но, Сергей Владимирович, какое же другое дело могло привести вас ко мне?

— Мне нужен ваш совет.

— Советы — моя специальность, — начал было Гершин-Горин, но его прервал стук в дверь.

— Да, да, — с ноткой недовольства слегка повысил он голос.