Мария Симонова - Профессия - смертник

"Зеленый", сидевший, свесив ножки, наготове, принялся отковыривать ножом драконье веко, что давалось с очевидным трудом.

"Почему она неподвижна? - в отчаянии думал Степан. - Сеть, конечно, сковывает движения, но не парализует же! Встряхнулась бы, что ли, да просто головой бы мотнула - вполне достаточно, чтобы он с нее кувырком слетел..." Страшным было ощущение собственной беспомощности: обладая мощнейшим оружием, он не в силах был его применить, пока сам оставался в безопасности. "Зверь" преспокойно дрых поблизости и знать не хотел, что сердце хозяина обливается кровью: эта кровь была не по его ведомству. Вот если бы Степану ковыряли глаз это другое дело: тогда тревога, тогда бы он им поковырял - мигом бы проснулся и пообломал все ковырялки к чертовой матери.

И вдруг гнетущая тишина, стоявшая над поляной, разлетелась на куски: ударил гром, среди "зеленых" ярко полыхнуло - некоторые упали, остальные замерли. Затем еще раз! После второго взрыва выжиматели заметались в панике, беспорядочно стреляя. Между прочим, нашлись и такие, что кинулись прикрывать вождя, улепетывающего со всех ног к своей "стрекозе".

Взлет "стрекозы" сопровождался еще одним взрывом, от которого ее слегка занесло, но она быстро выровнялась и косо ушла в небесное молоко. Палили, судя по всему, гранатами, а в перерывах поливали из пулемета, в чей тяжелый стук вплетались еще и автоматные очереди.

Не прошло и минуты, как оазис очистился от выжимателей: те, кто остался жив, неорганизованно покинули поле боя - в их числе и мучитель Арл, скатившийся с нее и дернувший со всех ног в руины.

Снова воцарилась тишина, и скоро стало слышно, как трещат изувеченные растения под чьими-то тяжелыми шагами. А потом на поляну вышел Грумпель большой, размашистый, с толстой пушкой на плече: своеобразным гибридом пулемета с гранатометом. Оба ствола и сам Грумпель еще дымились.

- Живые! - в возгласе нежданного спасителя восторг мешался с удивлением. Когда он, положив оружие, принялся резать связывающие их путы, появился Склайс с автоматом наперевес и первым делом вздохнул облегченно:

- Живые! Успели! - после чего тоже достал нож и активно присоединился к перепиливанию веревок.

- Спасибо, мужики. Как же вы вовремя! - от всего сердца сказал Степан, думая про себя, что судьба тоже может иногда делать подарки - не "зверем" единым... Существует еще в жизни случай или просто удача настоящая, ни от чего не зависящая, о которой он в последнее время напрочь забыл. Но главное - он забыл, вернее, еще не знал о том, что на этом чужом Острове у него уже есть друзья.

Когда путы упали, Степан обратился к драконице, по-прежнему неподвижной, похожей в своем оцепенении на статую:

- Арл, как ты? Как глаза? Очень больно? - хотелось потормошить ее и, конечно, осмотреть рану, но конечности после веревок онемели, и вопрос он задавал, собственно, сидя на земле у ее ног.

- Все в порядке, - произнесла она своим нежным женским голосом. - Они не в состоянии были мне повредить, даже если бы очень захотели.

Эти слова его, конечно, в первую очередь порадовали, однако Степан не забыл ее предыдущего заявления насчет уязвимых мест.

- Но ты же говорила, что глаза...

- Говорила и могу повторить, что глаза - наше единственное уязвимое место. Когда они открыты.

- Единственное? - переспросил Степан. - Ты что, хочешь сказать, что с закрытыми глазами бргрдл вообще неуязвим? - Конечно, это были сказки. Но информация об уязвимых местах (помимо очевидной, насчет открытых глаз) наверняка являлась у них засекреченной.

- Даже выстрели они по мне ракетой, все равно не смогли бы мне повредить, - скромно ответила Арл. - Я могу становиться твердой, как... Ну, как орех.

Их занимательную беседу прервал Склайс.

- Отсюда надо уходить, - сказал он, видя, что Степан уже более или менее владеет конечностями. - Они скоро вернутся - столько мяса тут оставили, да и нас, гм-гм, не отказались бы оприходовать. Выжать то есть.

Как иллюстрация к последним словам послышалось бульканье - Грумпель тоже занимался своего рода выжиманием: усевшись на свое старое место возле разоренного стола, он разливал из большой фляги - до этого он был занят собиранием чарок, раскиданных бурей событий по всей полянке.

- Маски можно снять с этих... - сглотнув, добавил старик и махнул головой в сторону убитых.

- Брыдлу никакая маска не налезет, - подал рассудительное замечание Грумпель. Склайс с досадой стукнул себя по лбу.

- Тогда... Я знаю! Вот что надо делать! - Несомненно, он был оптимистом по жизни и продолжал оставаться им за считаные дни до конца света. - Бргрдл побежит изо всех сил, а мы в масках быстренько пойдем следом. Отбежит на сколько сможет, потом, конечно, упадет, а мы его закамуфлируем...

- Она, - сказал Степан, усаживаяь рядом с Грумпелем. - Брдл - это она. Она отменный воин, ей все нипочем. И я могу сказать точно, даже не спрашивая, что она никуда не побежит. Мне тоже придется остаться рядом. Так что уходите без нас.

Выслушав это предложение, Склайс со вздохом сел и достал из кармана кусок хрюпа.

Вот ведь как получалось! Мужики вернулись, чтобы их освободить. И освободили. Зря, что ли, выходит?.. Опять они остаются ждать выжимате-лей? Степан принял рюмку у Грумпеля, торопливо сказал:

- Наши жизни вне опасности - во-первых, мы им нужны живыми. Они нас в прошлый раз хитростью взяли. Но теперь-то уж мы им покажем!

- А я вам помогу, - сказал Грумпель и без перехода предложил: - Выпьем!

Выпили. Арл тоже не осталась в стороне. Грумпель тихо крякнул, а Склайс залучился такой гордостью, словно сам лично ее выдрессировал, когда драконица аккуратно взяла чашку зубами за краешки и быстро выпрямилась, запрокидывая голову. С такими матерыми приемчиками она легко вписалась бы в любое застолье, а после третьей все бы уже воспринимали ее запросто, почти как обычную собутыльницу, разве что слегка страшноватую.

Звеньк - драконица наклонилась, поставив пустую посуду на свободное место, рядом со Степановой. Оторвав от нее завороженный взгляд, Склайс стал быстренько разливать по новой.

- Ну что с вами делать, - сказал он, выпрямляясь с чаркой в руке. Придется и мне остаться.

- Вам нельзя, - решительно возразил Степан. - Мы - другое дело: Арл неуязвима, даже для ракет. А я... - надо было как-то объяснить им, и он объяснил: - Я - ну просто чертовски везучий парень.

Грумпель шумно вздохнул:

- Все здешние дороги к смерти стали слишком коротки. Но все-таки у нас еще есть выбор. Я выбираю - эту.

- А я не собираюсь умирать, - сообщил Склайс, хрустя своим любимым овощем. - Степан говорил, что их ученые уверены: Остров стабилизируется. А их ученые в этом кое-что смыслят! Вот потреплем выжимателей и еще порадуемся на нашей землице.