Мария Симонова - Профессия - смертник

- Не судите по общим меркам тех, кто стоял у границ отчаяния, кому довелось заглянуть в разверстую пасть смерти!

"Скушал порцию дерьма? Теперь отрыгни", - подумал про себя Степан и "отрыгнул" в лицо идеологу:

- В пасти у смерти оказались те, кого вы тут заколбасили. Сначала - у смерти, потом - у вас.

- Смерть? Да что вы знаете о смерти, вы - праздные любопытные мотыльки из сытых, благополучных миров, залетающие сюда с единственной целью - пощекотать дряблые нервы? - его выжимательство оседлал любимого конька и, похоже, готов был разродиться спичем. Время его не поджимало - до пятницы, то есть до конца света, он был абсолютно свободен. Аудитория согласно кивала, ловя каждое слово - вся, кроме Степана, не чаявшего, как свернуть эту людоедскую политинформацию и разогнать поганый клуб. Внезапно его осенило.

- Да уж побольше вашего! - заявил он, заглушив в зародыше набухающую тираду. - Дело в том, - сказал Степан, - что я сам и есть смерть. В чистом виде. - И подождал, пока на лицах появятся презрительные усмешки. Особенно широко усмехнулся заваливший его давеча мелкий начальник. - Не верите? - На Земле в чистую правду верят редко. Кто сказал - национальная особенность землян? Дудки. На этой планете в нее верили не больше нашего. - Тогда попробуйте меня убить.

Да, это их зацепило. Особенно после патетических слов идеолога. Пришелец сытая самоуверенная морда, даже близко не ведающая того ужаса, что довелось пережить им, летящим в преисподнюю верхом на агонизирующей матери-планете, жонглирует такими словами! Дерзает называть себя смертью, чей вкус вот уже месяцами вязнет у них на зубах и сильно отдает бывшими согражданами!

Не один ствол поднялся, желая указать гостю границу дозволенных шуток, через которую он непременно переползет, но не далеко - как раз настолько, чтобы успеть разглядеть и в полной мере прочувствовать на своем горле безгубые челюсти смерти.

- Не сметь! Не стрелять! - почти взвизгнул главный. Ага, испугался! Припекло наконец! Он на миг утратил контроль над ситуацией, и ценный пленник едва не спровоцировал собственный расстрел. Жаль, так и не довелось ему увидеть, чей бы это на самом деле был расстрел! "Ну что ж, два-ноль в твою пользу. Но вторая попытка почти удалась! -г подумал Степан. - А на третьей я тебя сделаю".

- Вы хотели от нас ускользнуть? (Степан отметил эти его подчеркнутые "нас", "нам" и "наши". Его выжимательство как бы отождествлял себя с народом, а по сути, просто величал свою персону во множественном числе.) Самым быстрым и надежным способом - убив себя, поскольку другого выхода у вас нет. Неужели вам так претит мысль спасти кучку обреченных, - сказал он с горечью, - эвакуировав их на свою планету?

- Вам там не место, - отрезал Степан, а про себя добавил: "Там и без вас дерьма хватает. Но вам об этом знать необязательно. Пускай считают мою родину вместилищем благородных сердец, где каждый скорее сам умрет за соотечественника, чем раскатает губы его съесть. И где не боятся гибели, когда она становится единственным способом избавить свой мир от подонков".

- Ну хорошо, оставим вашу планету. Она ведь не единственная, существуют и другие, пригодные для жизни, во вселенной их должны быть тысячи, миллионы! Отправьте нас на какую-нибудь из них - на дикую, суровую, но не умирающую! ("Сколько там, Грумпель сказал, им осталось? Семь дней? Неделя? Да при таком раскладе и наша Колыма раем обетованным покажется".) Выберите для нас мир сами, на свое усмотрение, - он почти просил, - мы сумеем приспособиться к любым условиям!

"Ну ты-то приспосабливаться не будешь. Верноподданные все для тебя приспособят - окажись вы хоть в Антарктиде, хоть в пустыне Каракумы". Степан засмеялся:

- Я не могу вас никуда отсюда переправить. Как, впрочем, и себя. Странно, что вы этого до сих пор не поняли: сами же пришли к выводу, что смерть для меня - единственная возможность улизнуть. А была бы другая, так я давно бы уже ей воспользовался.

- Это неубедительно, - отмахнулся его выжимательство, однако нахмурясь. Не может быть, чтобы у вас не имелось с собой прибора для возвращения. Значит, вы спрятали его где-то здесь, на островке.

Степан пожал плечами:

- Ищите.

- Мы, конечно, могли бы прочесать это место, - задумчиво прищурился его выжимательство. - Но мы не будем этого делать. Вы сами принесете нам прибор.

- Я бы с удовольствием. - Как это ни удивительно, Степан и впрямь с дорогой душой послал бы выжимателей куда подальше, в переносном и в буквальном смыслах - хоть телепортом, хоть бандеролями. Тем паче, что гибель планеты отодвигалась в необозримо далекое будущее, в связи с его временным проживанием на ней, грозящим перерасти в бессрочное. Но... - ЕСЛИ бы не одно но, - сказал он. - У меня нет такого прибора.

- Вы мне его принесете. - Впервые его выжимательство идентифицировал себя в единственном числе. Помолчал и добавил: - В зубах.

Забавно, что такое оскорбительное уточнение не разозлило, а, напротив, очень обрадовало Степана: оно означало, что оглоед созрел. И был готов приступить к пыткам.

- Для начала, - сказал его выжимательство, - займемся вашим динозавром. Пожалуй, выколем-ка мы ему глаза.

По его знаку один из "зеленых" быстро взобрался на загривок к неподвижной, опутанной сетями Арл. В его руке блеснул длинный нож и замер над ее веком, за мгновение до того плотно закрывшимся.

Расчет был идеален: "Значит, ты с планеты благородных? Презирающих смерть? Склонных к самопожертвованию ради ближнего? Сейчас тебе докажут, как дважды два, что таких планет не бывает. Как нет простого выбора между добром и злом. Потому что добро относительно, а зло, как вирус, имеет тенденцию делиться. И с роковой неизбежностью возникает выбор - из двух зол".

- Итак?.. - его выжимательство вопросительно поднял бровь.

- У нас действительно не было с собой прибора.

- Да? И как же вы собирались возвращаться?

- Сегодня вечером сюда должна прибыть группа с прибором ("во-о-от с таким!").

Он не собирался признаваться в том, что их забросили сюда умирать вместе с планетой: прежде чем поверить в это, выжиматели все равно ослепят Арл: вдруг он лжет, а если и нет, то какой резон церемониться с обреченными? Другое дело, если к ним на подмогу прибудет группа с прибором, может, и не с одним да с огнестрельным - тогда не избежать наказания за ослепление представителя высокоразвитой расы.

- И у вас нет никаких запасных вариантов - на случай опасности, например?

- Сложности с техникой, - зашел Степан с испытанного козыря. - На всю нашу исследовательскую группу один прибор. Приходится выкручиваться.

- Не верю. - Его выжимательство, похоже, предпочитал покер. По крайней мере он прекрасно понимал, что такое блеф. И что у него, в отличие от противника, на руках одни тузы. Что он и продемонстрировал, сделав легкий взмах в сторону дракона: - Приступай!