Анна Бильченко - Полет над грозой

— Что предлагаешь делать? Нельзя же просто сидеть и ждать…

— Начнем с того, что Запредельный не уничтожит Землю взмахом руки. Не зря ведь он привез оборудование: наверное, собирается строить какую-то адскую машину. Наша задача — срочно расстроить его планы.

— И как мы найдем его логово?

— У меня есть соображения на этот счет.

— Поделишься?

— Не сейчас. Слишком мало информации. Как только выпадет шанс поговорить с Эксманом, я выясню то, что меня интересует, и мы…

Майкл запнулся. Сигнал ресивера вклинился в его слова.

— О'Хара, — улыбнулся Ронштфельд. — Я иду к тебе.

Вспышка тоннеля — и зам главкома сделал шаг в прошлое, длившийся ровно пятьсот земных лет. Беспечность, звучавшая в его голосе, настораживала сильнее, чем само появление высокого начальства.

— Как твоя миссия? — спросил Ронштфельд, с интересом оглянувшись.

— Стараемся, — ответил Майкл. — А как дела у нас?

— Дальше некуда. Киноиды начали контратаку, где-то раздобыв пятьдесят новых крейсеров, хотя всего два дня назад мы разгромили их базу на Иллоре… Конечно, нашу оборону они не пробьют, но пока Объединенный штаб во главе с паршивцем Моррисом будет и дальше спускать им это с рук, то главкому придется вмешаться и поставить их на место…

Слышать, как Ронштфельд критикует адмирала Морриса при свидетелях, было, по крайней мере, странно. Как и любой солдат своей эпохи, Майкл был склонен верить Командованию. Его вера не была наивной: интриги, альянсы, борьба за власть, — эти вечные пороки не удалось искоренить и за века. Но между властью эпохи "Quo" и Командованием КС лежала целая пропасть. Командиры космофлота не были мелочными карьеристами, напыщенными вояками или бизнесменами в погонах. Они были высшими, чье поле битвы — Галактика, противники — аллены, дарки и орионцы. После свержения Четвертой Империи главком КС стал тем человеком, от которого напрямую зависела судьба Земли. То же можно было сказать и о его приближенных.

— Если адмирал Моррис, — осторожно начал Майкл, — принимает некомпетентные решения, тогда что тебе стоит их отменить?

— Ничего ты не понимаешь, Майк, — вздохнул Ронштфельд. — Я администратор, а не стратег. В военных вопросах решающий голос принадлежит Командованию… Ладно, забудем о них. Что там стряслось на базе Хьюза? Тоннель в Нереальность? Неплохо было бы взглянуть…

— Я был там, — заметил Майкл. — Абсолютно ничего интересного.

— Неважно, неважно… Пойдешь со мной, а майор пусть сам решает, где ему быть.

— Хорошо. Джонс, ты как?

Майор и Ронштфельд обменялись недобрыми взглядами.

— Не буду вам мешать, — ответил Джонсон с холодной вежливостью.

Поворот событий был неожиданным и нежелательным. Майкл втайне надеялся, что ему удастся проверить, действительно ли Джонсон может свободно выйти из Нереальности: слова о том, что "эпилог" не имеет к ней никакого отношения, его мало убедили.

— Я пойду первым, — сказал Майкл. — Разведаю обстановку.

Ронштфельд кивнул. Мерцание тоннеля скомкало стены, будто тонкий бумажный лист, расправив его той стороной, на которой проступили очертания спины Хьюза. Подошва полковника методично опускалась на лопату; саженцы были разложены рядом, на заляпанной грязью клеенке. Явление Майкла осталось незамеченным. Хьюз продолжил свой труд, напевая о доблестных солдатах и их верных девушках.

Майкл вздохнул. Тоннель послушно захлопнулся. Обрывки светящейся субстанции втянулись в его пальцы. Ронштфельд прибыл через несколько секунд; мысленно предупредив, что полковник не опасен и даже верит в марсиан, Майкл провел начальника до взлетной полосы. Вход в Нереальность остался в прежнем виде. Майкл был слегка удивлен: он думал, что после его попытки прорваться внутрь воин из будущего срочно закроет тоннель.

— Ты был внутри? — спросил Ронштфельд.

— Да. Доски в небе и больше ничего. Дальше не удалось пробиться.

— Дай-ка попробую я.

— А если там сотня воинов с лазерами, которые только и ждут, чтобы заманить к себе заместителя главкома?

— Ты считаешь, что зам главкома не способен справиться с сотней воинов с лазерами? — рассмеялся Ронштфельд, и Майкла совсем не порадовал этот смех.

— Я предлагаю другой вариант, — сказал он. — Только пообещай меня выслушать.

— Хорошо. Выкладывай.

— Предположим — только предположим, — что нам не удастся опередить Запредельного, и установка для уничтожения Земли будет построена. Пока события укладываются именно в эту схему. Но как бы он не старался, у нас есть гарант того, что прошлое останется неизменным. Я думаю, нам стоит обратиться к Координатору.

Последняя фраза далась Майклу нелегко. Он не имел никакого права говорить о Координаторе, а просить его помощи фактически означало полный провал миссии.

— Ноги Зиггарда здесь не будет, — прошипел Ронштфельд.

— Зиггард?.. — изумился Майкл.

— Все еще хочешь с ним повидаться? — бросил Ронштфельд с улыбкой, которая сошла бы за гримасу ненависти.

— Как… он… он жив? Он Координатор эпохи?!

— Будь моя воля, я бы назначил его Координатором местного кладбища! Да, он жив. Да, он Координатор. Это был приказ главкома, и обсуждать его я не хочу. Но запомни, Майк: если ты попробуешь связаться с Зиггом, если только попробуешь, то последствия — и в первую очередь, для тебя — будут очень печальными…

— Осторожней, Майкл, — вдруг прозвучал третий голос. — Разве не видишь: господину заместителю будет ужасно неприятно, если ты узнаешь о том, какими друзьями были он и Зигг во времена Четвертой Империи…

Тишина.

— Кто это? — спросил Ронштфельд, обернувшись к Майклу.

— Как это кто? Запредельный…

— …а особенно о том, — продолжил воин из будущего, — что в тяжелые дни для Империи господин заместитель понял, куда дует ветер, и быстро переметнулся на сторону восставших, за что, собственно, и получил свой первый пост…

— Майкл, в сторону! — крикнул Ронштфельд.

Мощный заряд из "Игнис-3" вспыхнул огненным цветком. То, что случилось мгновением позже, окончательно прояснило, на что способен их враг. Облако слепящего света рассеялось безвредными искорками. Ладонь Запредельного метнулась в сторону Ронштфельда, чьи очертания внезапно расплылись, словно пыль, слетавшая с неподвижной статуи. В ту же секунду Майкл почувствовал, как сама Реальность наносит ему устрашающий удар. Земля выскользнула из-под его ног, время пустилось в пляс, взлетная полоса свернулась оборванной кинопленкой… Последний ее кадр утонул в звоне разбитого стекла и резкой боли в плече.