Анна Бильченко - Полет над грозой

— О чем вы?

— Что вы пытаетесь доказать? И кому?

— Если я скажу, что не понимаю вас, вы поверите?

— Думаете, меня устроят отговорки? Если бы вы не хотели ничего и никому доказывать, то не стали бы спорить с очевидным.

— С вами сложно разговаривать, Эшли.

— Да? — язвительно бросил Стил. — А с чего бы это?

— Если вы уже знаете мой ответ на ваш вопрос, то стоило ли его задавать?

— Если вас раздражает общение со мной, — холодно заметил Стил, — могли бы выслушать, что вам сказал О'Хара. В сущности, это одно и то же.

— Я выслушал. И мне до сих пор не понятно, почему вы так беспокоитесь о "Шторме".

— А мне казалось, беспокоиться нужно в первую очередь вам.

— Вы думаете, я поддерживаю проект только ради личной выгоды?

— Неужели нет?

— Если я скажу "нет", вы поверите?

— Не поверю.

— Отлично. И что в таком случае вы хотите услышать?

— До меня доходили разные слухи о собственной персоне. Большинство из них сходится в одном: я не умею просить, но очень хорошо умею убеждать.

— Револьвер с вами? — улыбнулся Эксман.

— Потратил на О'Хара все патроны.

— А я почему-то думал, что после того давнего инцидента вы с Майклом такими друзьями не будете…

— Да что вы, — произнес Стил с издевкой. — Зачем так говорить о генерале О'Хара? Он все-таки мне жизнь спас, как вы знаете.

— А вы тоже хороши, Эшли, — скромный человек, не любите рассказывать о своих подвигах. Если бы Майкл знал хоть немного из того, что знаю о вас я, он бы трижды подумал, чью жизнь ему стоит спасать: вашу или собственную.

— Хорошо сказали, — произнес Стил с тем насмешливо-презрительным выражением, которое заменяло ему улыбку.

Разговор затих сам собой. Стил не находил нужным говорить о чем-то просто для поддержания беседы, а Эксману вряд ли хотелось возвращаться к теме об истребителях.

— Я вот что хотел сказать, — бросил генерал сквозь сжатые зубы, в которых оказалась сигарета. Он взял паузу, пристально посмотрел на Эксмана и продолжил:

— Я прекрасно понимаю, что соглашаться на мое предложение не в ваших интересах. Вы и не согласитесь, это очевидно. Я предлагаю вам сделку: если не хотите уступить мне, то можете честно проиграть.

— Интересный ход. И что же я вам, возможно, проиграю?

— Условия просты. Если выиграю я, вы организуете еще один испытательный полет для "Шторма", где и когда захотите. Если случится так, что вы окажетесь победителем, я торжественно обещаю, что отвечу на любой ваш вопрос, даже в том случае, если этот ответ обойдется мне слишком дорого.

Улыбка Эксмана стала ядовитой.

— Вы ставите меня в тупик, — усмехнулся он. — Ваше предложение слишком заманчиво, чтобы отказаться, но мне почему-то не верится, что вы дадите мне выиграть.

— Почему же?

— Мне сложно представить, что мое воображение подскажет мне такие условия, при которых у вас был бы реальный шанс проиграть. Вы хотите свести ситуацию к моему чисто символическому проигрышу?

— Ваша проницательность поражает, — заметил Стил. — Вы только не хотите признать, что ваш возможный проигрыш может обернуться огромным выигрышем.

— Значит, вы все-таки хотите, чтобы я заведомо проиграл?

— Ваша правда, — бросил Стил, прервавшись на очередную затяжку.

— Я кое-что придумал, — сказал начальник штаба, улыбнувшись хитрой улыбочкой.

— Внимательно слушаю.

— Раз уж мой проигрыш должен сыграть мне на руку, я дам вам такой шанс. "Шторм" взлетит с палубы авианосца "Химмельсбоген". Пилотом будет О'Хара. За полчаса до начала полета я приглашу его к себе и задам вам в его присутствии один-единственный вопрос. Все это время на моем столе будут лежать черновые копии двух документов: первый — неудовлетворительное заключение о ходе испытаний, второй — официальное письмо министру и конгрессменам с полным одобрением проекта. Ситуация покажет, что именно я буду подписывать. Мой вопрос — скромная плата за то, что я вам поверю. Я знаю вашу способность "убеждать", но не думаю, что вам удастся убрать с дороги нас двоих прежде, чем один из нас пустит в ход то, что я у вас выясню.

— Вы издеваетесь? — глухим голосом спросил генерал.

— Почему вы так считаете?

— По-вашему, я допущу, чтобы генералу О'Хара достался компромат на меня?

— Если он достанется мне, вы возражать не будете?

— Вы умеете молчать. Он — нет.

— Вы совсем не верите в моего заместителя. Вам нужны гарантии? Назовите их.

Ответа не последовало. Стил замер в странной задумчивости. Его глаза, блиставшие холодной презрительностью, вдруг лишились всякого выражения.

— Что с вами, Эшли? — спросил начальник штаба, наблюдая за болезненным блеском его глаз.

— Нет, ничего, — ответил Стил, хотя его лицо заметно побледнело. — Насколько вы ему доверяете?

— Майклу? Чуть меньше, чем моим швейцарским часам.

— Я сегодня не в настроении для словесных игр. Спрошу по-другому. Он в курсе ваших дел?

— Практически нет. Ему это не интересно, мне — невыгодно.

— А вы знаете, что ваш О'Хара далеко не безгрешен?

— У меня есть свидетельства, — мягко произнес Эксман, — которые могут сыграть против генерала О'Хара, если он нарушит наш джентльменский договор. Вы ничем не рискуете. Так что, договорились?

— Считайте, что да, — ответил Стил. Его пальцы скользнули в карман. Эксман отвлеченно проследил за тем, как генерал достал платок, прижал к губам и откашлялся.

— Я не скажу ему ничего сверх того, что он потребует. А потребовать много он не сможет, так как в курс дела я его не введу. Вас это устроит?

— Что?.. — произнес Стил. От Эксмана не скрылось, что генерал не уделил его словам никакого внимания. Его взгляд был по-прежнему устремлен в одну точку, и лишь жилка, проступившая на лбу, нарушала холодное оцепенение своей пульсацией.

— Вы когда-нибудь были в Праге? — внезапно спросил Эксман.

Взгляд Стила, брошенный исподлобья, не предвещал ничего хорошего ни вопросу, ни его автору.

— Приходилось, — бросил он.

— Чудесный город, — заметил Эксман, слегка улыбнувшись. — Моя бабушка была из Чехии. Дед был немцем.

Бровь Стила приподнялась в исковерканном удивлении.

— Теперь мне стала понятна ваша склонность к вранью, — заметил он.

— Вас, Эшли, в этом никто не переплюнет.

Окинув Эксмана мрачным взглядом, Стил скомкал платок и направился к двери. Начальник штаба пробыл в одиночестве несколько пустых минут. Наконец, он поднялся и прошелся вдоль стола, скользя пальцем по спинкам стульев. Его улыбка играла всеми оттенками коварства.