Анна Бильченко - Полет над грозой

— Почему ты уверен, что Земля должна быть уничтожена?

— По статистике, это желание беспокоит каждого третьего, кто незаконно перемещается в прошлое, — ответил Майкл.

Джонсон кивнул. Окно, у которого он остановился, выходило на тихую летнюю улочку. Редкий шум двигателя, одинокие прохожие, паутина из листьев, стянувшая солнечный свет, — ничто не хотело подыгрывать мрачной иронии, звучавшей в их голосах.

— А это вообще возможно? — спросил майор. — В одиночку уничтожить планету?

— Теоретически? Да.

— А практически?

— Думаю, что тоже. Подобное случалось… один раз… но, к счастью для Земли, вторая межпланетная ракета не была запущена.

— Кто это сделал?

— Представь человека, вернее, аллена, — вздохнул Майкл, — который решил уничтожить Землю не потому, что она представляет угрозу, и даже не ради власти, а просто так, для развлечения. Звучит дико? Увы, но это правда, оплаченная жизнями миллионов. Первая ракета была запущена по приказу Кэнада. На Торре, главной планете алленов, он был и остается очень влиятельным политиком.

— Вы воевали с алленами?

— Отнюдь. Атака была внезапной, отбить ее мы не успели. Ни причин нападения, ни причин отказа от второго запуска нам так и не соблаговолили объяснить. Это было очень давно, Джонс. Тогда никто не считался с какими-то "людишками". Прошли столетия, пока мы отвоевали право распоряжаться нашим сектором космоса. В техническом плане мы по-прежнему далеко позади. Как видишь, ни одной логичной причины нападать на нас у алленов не было.

— Ты видел их когда-нибудь? Этих алленов?

— Мне посчастливилось столкнуться с самим маэстро массовых убийств.

— С Кэнадом? И… каков он?

Губ Майкла коснулась мрачная улыбка.

— Он был в белых гетрах.

— И это все, что тебе запомнилось?

— Представь себе холеного аристократа в форме пехотинца времен Первой мировой. Исключительность и заурядность под одной этикеткой. Слишком красив для человека, слишком хорошо сложен, слишком безразличен ко всему, что не заслуживает его внимания. Я столкнулся с ним по случайности, да и сказать мне ему было нечего: как можно вести беседу с существом, на руках которого кровь миллионов землян? Даже смотреть ему в глаза было невыносимо…

— Я уже ничего не понимаю, — сознался майор. — Если у людей с алленами такие плохие отношения, тогда почему они передали вам документ, предупреждающий об угрозе Земле? Не логичнее было бы спрятать его или просто уничтожить?

— Документ подлинный — это все, что нам известно. Мы провели психолингвистическую экспертизу, его действительно написал человек. Остальное — слухи, догадки и домыслы. Насколько я знаю, бомбардировка Земли, устроенная Кэнадом, не была одобрена алленским руководством — но и не была осуждена, хотя для алленов было бы гораздо выгоднее поработить нас, чем уничтожить. К счастью, те времена, когда по Земле рыскали тысячи алленских агентов, пришли к закономерному концу.

Губы Джонсона дрогнули. Он немного промолчал, прежде чем задать новый вопрос:

— Ты знаешь, в каком году был написан документ?

— По стилю и подбору слов можно отнести его к далекому прошлому.

— Странная штука… Тебе не приходило в голову, что для людей из далекого прошлого "воин из будущего" не обязательно должен быть воином из вашего будущего — то есть, не обязательно из-за Предела?

— Хочешь сказать, он из моей эпохи прибыл? — усмехнулся Майкл. — А как же тоннель, который видели десятки свидетелей?

— Ладно, не буду спорить. А что с орионцем? Ты обещал рассказать о вашей встрече.

— Рассказывать-то и нечего…

— Тогда хотя бы о самих орионцах. Кто они такие? На каких планетах живут? Сколько их?

— Некоторые подозревают, — ответил Майкл, сбившись на тревожный шепот, — что Арк — единственный орионец во Вселенной.

— Что за чушь, — усмехнулся Джонсон. — Единственный — и такой могущественный?

— По крайней мере, за четыреста лет других у нас не побывало… Их сектор космоса в туманности Ориона так прочно законсервирован, что их границы не смог пересечь ни один корабль. Кто такие орионцы, что они такое — на этот вопрос я не смогу ответить.

— Насколько они сильны?

— Они всесильны. И безжалостны. Орионцы не люди, и даже не аллены, у них нет морали, ничего, что могло бы их ограничить. Представь себе кусок стекла, который падает с высоты в пару десятков этажей. Это верная смерть — мгновенная, жестокая. Но разве стеклу есть дело до того, в чьей крови будут измазаны его осколки? Для орионцев мы — предметы, неодушевленные фигурки, которые можно расставить в любом порядке, можно заселить ими планету, а можно запросто швырнуть в огонь.

— Но с Арком ты ведь говорил, и не раз. Чем тогда он отличается от Кэнада?

— Я слишком слаб, чтобы понять его истинную силу. Если Кэнад — это существо из плоти и крови, которое считает, что его бесценная кровь стоит больше, чем наша, то Арк — это судьба. Рок. Этакий призрак неизбежности. Как понимаешь, судьбе бесполезно мстить.

— Надеюсь, что наша судьба пока что не покинула наши руки, — съязвил Джонсон, достав новую сигарету. — У тебя есть мысли насчет мотивов Запредельного?

— Есть разве что догадка. Если сравнить нашего друга из будущего с остальными, кто уходил в прошлое под тем же предлогом, то выходит…

— Подожди. Ты же говорил, что они — просто кучка сумасшедших.

— Это не совсем так.

Лицо Майкла нахмурилось.

— Не хотелось загружать тебя тонкостями нашей политики, — пояснил он, — но в мою эпоху становятся популярными настроения, которые могли бы на многое пролить свет. Видишь ли, с тех пор, как объединенная власть над Землей перешла к военным, сведения о том, какие решения, кем и когда принимаются, просто так не добудешь. Но слухи всесильны. Многие считают — и не беспочвенно, — что за последние пару сотен лет Командование находилось под слишком сильным влиянием алленов, которые в буквальном смысле управляли Землей. Чем сильнее становится наш космофлот, чем смелее мы строим перспективы, тем больше появляется противников алленско-земного сотрудничества. Особо радикальные группы предлагают вооружиться техникой наших времен, вернуться в прошлое и радикально изменить ход земной истории — вычеркнуть из него алленов.

— Мне кажется, или ты их втайне поддерживаешь?

— Я ирландец, Джонс, — грустно улыбнулся Майкл. — Им никогда на месте не сидится. Что касается твоего вопроса, военным преступником я не был и приказы не нарушал. Кроме того, в последний раз, когда людьми владели такие настроения, на Земле настала Черная эра, которую далеко не всем удалось пережить.