Борис Мешарин - Посланник

— Товарищ подполковник, сколько солдат вы сказали в санчасти?

— Одиннадцать и прапорщик Травкин.

— В карауле двенадцать было, значит одного солдата нет.

— Да-а, дела. — Брунов задумался. — Здесь солдата с того караула тоже нет, Луговой с ним на контакт не пойдет, не тот уровень. И автоматы все, — рассуждал подполковник. — Полагаю здесь возможны два варианта — Иваненко обсчитался в санчасти или он в уле-тевшем Антее.

— Почему в Антее?

— Не знаю. Что гадать — отзвонишься из санчасти. Езжай уже — время идет.

Брунов вздохнул и набрал номер своего начальника.

ХХVIII глава

Фролов с Суманеевым сидели в приемной.

— Скажи, Иван Сергеевич, зачем я директору понадобился. Знаю — ты сам напро-сился.

Фролов чувствовал себя увереннее, свободнее как бы, все-таки выходец из этих стен.

— Я когда звонил директору, просил о встрече, он быстро согласился. Сказал, что как раз хотел тебя пригласить. Значит темы разные, но вместе обсудим, если на одно вре-мя вызвали. Извини, Петр Степанович, больше ничего не подскажу, сам не знаю.

Обычно директор не держал долго сотрудников в приемной, не имел такой при-вычки и считал подобное недопустимым. «Работать надо, а не в приемных околачивать-ся», говорил иногда сам.

Вскоре их пригласили. После стандартных приветствий заговорил Бортовой.

— Давай, Иван Сергеевич, с тебя начнем. Петру Степановичу тоже интересно по-слушать, может, посоветует что-то дельное в процессе. Начни с того, как работается с По-сланником, с личных ощущений — мы же его так мало знаем.

«Сегодня директор не экономит на нас время, серьезно относится к проблеме», — подумал Фролов.

— Работается с ним хорошо, — начал Фролов, — обычный человек, внешне не выде-ляющийся, не амбициозный, не кичится своим положением. Цепкий, хваткий ум, я бы подчеркнул — с необычно развитой логикой. Иногда задаешь себе вопрос — мысли он что ли читать умеет? Способен принимать правильные, не стандартные решения. Как, напри-мер, с Загурским, он попросил его выпороть.

— Не понял — что сделать? — Удивился директор.

Фролов заволновался.

— Вы знаете, Александр Васильевич, Загурский, конечно, голова. Но с подчинен-ными груб, амбициозен, не корректен, ни во что их не ставит. Он так и к Посланнику от-несся, определив место шестерки и слушать даже ничего не хотел. Посланник ему гово-рит, а он просто не слушает. Как же это снизойти, чтобы кого-то неизвестного слушать. Потом извинился, естественно, когда все понял.

— И как понял?

— Так выполнили мы просьбу — выпороли.

— Это как?

— Сняли штаны и ремешком солдатским по попке.

Бортовой откровенно расхохотался.

— И что?

— Пришлось выслушать, а извинился уже самостоятельно. Сказал, что и отноше-ние к подчиненным изменит, просил не рассказывать никому.

— Так ты уж, Иван Сергеевич, не рассказывай больше никому, — сквозь смех по-просил директор. — Да-а, такого я еще не слышал, чтобы генерального конструктора ре-мешком учили. Вот, оказывается, жизнь-то, какая бывает. Хорошо, давай предложения по существу.

Фролов собрался с мыслями.

— По существу два предложения, товарищ генерал-полковник. Первое — вернуть войсковую часть связистов на место прежней дислокации. Второе — место жительства По-сланнику сменить, построить коттедж в другом месте. Есть в пригороде элитные поселки, там сами бизнесмены охрану держат, посторонних на территорию не пускают. Аргументы следующие.

— Подожди. Что ты, Петр Степанович, по этому поводу думаешь?

— Думаю, что предложение дельное. Со связистами понятно — еще одна капля на нашу игру с ЦРУ. Они успокоятся на первое время, но, как только появится информация о самолетах и подлодках Посланника, а она появится, они просто взбесятся в поиске. А на прежнем месте ничего нет, с нуля все начинать надо. Только я бы не строил коттедж в элитном поселке, подобраться там легче к Посланнику. Лучше отдельный домик на кра-юшке какого-нибудь лесочка. Образно говоря — в степи всегда виднее, чем в тайге.

— Хорошо, согласен. Иван Сергеевич, ты свободен. А с Суманеевым мы еще неко-торые региональные вопросы обсудим. Домой, Иван Сергеевич, не придется заехать, у вас опять ЧП. На аэродроме уже Синицин ждет, там тебе все расскажет. А Суманеев тебя догонит, не переживай.

ХХIХ глава

— Послушай, Коленька, а почему мы с тобой в лесу никогда не гуляли? Какой воз-дух, сосны — просто прелесть, как хорошо! И никого нет, мы с тобой вдвоем.

Ирина опередила его на полшага и повернулась, заглядывая в глаза.

— Да, родная, вдвоем чудесно. Мне тоже надоели чужие люди. — Он притянул ее к себе, прижал, ощущая запах родных волос. — Хочется выйти во двор и никого. Заведем собачку, она тоже будет членом семьи. Ты какую породу хочешь?

— Не знаю, только не этих мордатых и злобных.

— А давай заведем двух. Кеесхонда, например, и Мясоеда.

— Ой, я таких и названий не слышала. Зачем нам что-то импортное?

— Импортное, говоришь, — Николай рассмеялся. — Это шпицы и даже чем-то похо-жи друг на друга. Средних размеров, очень пушистые, добрые, отзывчивые и игривые. Кеесхонды обычно серого окраса, а самоеды более белого. Это собака северных народов. Уверяю тебя, милая, тебе очень понравятся такие псы.

Ирина взяла мужа под руку, и они продолжили путь.

— Хорошо, Коля, тебе я верю. А когда заведем?

— Поищем, где можно купить и возьмем. Может, ты что-то другое посоветуешь. Посмотри в интернете породы собак и определись.

Они шли тихонько вдвоем, наслаждаясь тишиной, вбирая в легкие запах леса.

— Наверное, мы уедем отсюда скоро. Скорее всего к Новому Году.

— Как уедем, в другой город? — Не дала ему договорить Ирина.

— Нет, в другой лесок, даже поближе к городу. Будем строить свой собственный коттедж, без присутствия посторонних лиц.

— Как здорово, Коленька, хорошо.

— И ты мне честно скажи — каким бы хотела видеть свой дом. Больше, меньше се-годняшнего по размерам, в какой планировке, какие пристройки во дворе — банька, бесед-ка, может быть сад, огород? Деньги есть, хватит на любой домик с пристройками.

— Ты меня так озадачил, но я подумаю. Свой дом — это же здорово!

— А ты начни думать вслух.

— Думать вслух… попробую думать вслух, — она улыбнулась. — Наш, конечно, большой сейчас, можно немного меньше. Зачем столько квадратов?

— А дети появятся?

— А ты хочешь, Коленька?

— Что за глупости, конечно хочу.

— Так есть, наверное, уже, — она погладила живот.

— Что же ты молчишь, Ирина? — Обрадовался Николай. — Милая моя девочка. — Он схватил ее на руки, закружил в объятиях. — И когда?