Борис Мешарин - Посланник

— Про ошибку потом, докладывай, как ночь прошла?

— Так мы всем нарядом недавно заступили, минут за десять до вашего приезда.

— А старый наряд где?

— Луговой сказал, что съели что-то, отравились, в санчасть их всех увезли.

— Ты сам лично их видел?

— Нет, товарищ подполковник, не видел. Луговой позвонил, я своих бойцов под-нял. Он попросил не афишировать, всякое бывает, зачем поваров под монастырь подво-дить, если ничего серьезного нет. Промоют кишки ребятам — часа через два назад вер-нуться.

— А самолет, большой самолет, Антей, стоял здесь?

— Вчера грузился, завтра, вернее уже сегодня в одиннадцать улететь должен был.

— И где он, до одиннадцати еще четыре часа?

— Нету, улетел, значит, раньше. Я когда заступил в караул, видел, как он взлетал.

— А еще что ты видел, кто, кроме Лугового, в караулке или рядом находился?

— Никого не было, товарищ подполковник, один Луговой был. Правда машина, видел, как отошла.

— Что за машина?

— Не знаю, только уходящие габаритные огни заметил, темно было. Но по звуку вроде бы ГАЗ-66 был. Луговой сказал, что как раз бойцы в санчасть поехали.

— Эх, Иваненко, Иваненко, наворотил ты дров… Соедини меня срочно с ротным.

— Ругаться будет старший лейтенант…

— Ничего, ты соедини, разговаривать я сам буду.

Прапорщик пожал плечами, неохотно подошел к телефону, набрал номер.

— Как ротного зовут?

— Степанов Андрей Васильевич, старший лейтенант.

Голос в трубке ответил.

— Андрей Васильевич? Это подполковник Брунов, ответственный по управлению ФСБ. Слушай меня внимательно, Андрей Васильевич, надо немедленно, мгновенно под-нять роту, оцепить весь периметр аэродрома, чтобы никто не вошел и не вышел. Все про-пуска на вход-выход отменяются независимо от должностей и званий. Особо это касается полковника Лугового. Это приказ, старший лейтенант. Поднимайте роту, тихо поднимай-те, никому не докладывая, ставьте бойцам задачу и ко мне сюда, в караулку.

— Но что случилось, товарищ подполковник, вы же сами понимаете, что приказ по телефону неустановленным лицом…

— Понимаю, старлей, понимаю. Нет времени на разговоры и объяснения. У тебя личный состав всего караула пропал с боевого поста, это не шутки. Поднимай роту, ставь задачу и ко мне.

— Извините, товарищ подполковник, караул в санчасти…

— В жопу ты себе эту санчасть засунь, в жопу. — Сорвался на крик Брунов. — Мерт-вы все. Приказываю поднять роту, оцепить аэродром, самому прибыть ко мне. Понятно?

— Есть товарищ…

Брунов бросил трубку, не дослушав. «Все у нас через жопу — так никто ничего не понимает», — ругался подполковник.

Он понимал, что блефует и нет уверенности в смерти солдат, одни предположе-ния. Но в данной ситуации лучше перебдеть.

— Иваненко, — окликнул он прапорщика.

— Слушаю, товарищ подполковник.

— Сколько времени до санчасти добираться?

— На машине минут пятнадцать, товарищ подполковник, пешком часа три, чуть меньше.

— Слушай боевой приказ, прапорщик, берешь мою машину и дуй в санчасть. Ра-зузнай там о ребятах, перед местными особистами не светись, не показывайся. Мне нужно знать одно — живы они или нет. Сразу же мне на сотовый позвонишь, вот номер. — Брунов записал на листочке и протянул его прапорщику. — Хоть умри, но узнай и отзвонись. По-нятно?

— Так точно, понятно товарищ подполковник.

— Выполняй.

— Есть выполнять.

Иваненко выскочил из караулки.

Очень важен был доклад прапорщика о солдатах, очень важен. Брунов пока еще о случившемся никому не докладывал, ждал результата. Пятнадцать минут он подождать мог, прикидывал пока план действий. Время не тянулось, оно элементарно стояло. Если солдаты мертвы — надо возвращать самолет назад, на это полномочий у него не было.

Истекли, наконец-то, пятнадцать минут, звонка не было. Прошло еще десять ми-нут. Брунов волновался, ходил туда-сюда по караулке.

— Товарищ подполковник, — обратился к нему один из солдат. — Вы позвоните пра-порщику, я его номер знаю.

— Говори. — Брунов набрал номер. — Иваненко?

— Че надо кому?

— Это Брунов, что с солдатами?

— А, товарищ подполковник, все отравились, мертвые все.

— Сколько?

— Все, товарищ подполковник, одиннадцать солдат и прапорщик Травкин. Доктор сказал, что сильное пищевое отравление, съели чего-то, выяснять будут. Сейчас их в ма-шину грузят, на вскрытие повезут.

— Почему сразу не доложили?

— Так подумал, что погрузят, отъедут и я отзвонюсь.

«Идиот», — проскрежетал зубами Брунов, спросил в трубку:

— Луговой там?

— Здесь, товарищ подполковник, но меня он не видел.

— Это хорошо, Иваненко. Слушай меня внимательно. Солдаты не отравились, их убили. Твоя задача — незаметно проколоть автомобилю все шины и исчезнуть. Их не на вскрытие повезут, а закапают где-нибудь, чтобы не нашли. Проколоть все шины и исчез-нуть. На машину и сюда, приказ ясен?

— Ясно, товарищ подполковник, сделаем. Колоть не строить.

Брунов не мог дальше говорить — внутри у него все кипело. Как этот заморожен-ный дебил в армии служит?

Скрип тормозов — подъехала машина.

— Командир роты старший лейтенант Степанов, — представился вышедший офи-цер.

— Подполковник Брунов. Оцепление выставил?

— Так точно, выставил. Поясните подробнее — что случилось?

— Все твои одиннадцать солдат, Степанов, и прапорщик Травкин убиты. Весь ка-раул до единого. Луговой их увез отсюда в санчасть, пытается выдать убийство за пище-вое отравление, вывезти и уничтожить трупы. Я отправил туда прапорщика Иваненко, он подтвердил по телефону факт смерти и что Луговой пытается увезти мертвых. Приказал ему проколоть все шины на труповозке и вернуться сюда. Твоя задача, Степанов — не дать никому зайти-выйти с аэродрома, блокировать трупы в санчасти и задержать Лугового. Справишься или помощь потребуется?

— Справлюсь, товарищ подполковник, Лугового лично на портянки порву.

— Нет, старлей, его надо тихонько, без шума задержать и ко мне сюда привезти. Бери солдат и дуй, караул у мертвых поставишь, потом наши их заберут, выяснят, что за яд применили. А я с начальством свяжусь, много народа понаедет скоро. И еще, Лугового аккуратно бери, яд у него, живых солдат не потрави. Яд может быть контактного действия — пожал руку и все. Лучше его вырубить неожиданно, обязательно наручники одеть сзади, на воротник внимание обрати, туда часто яд вшивают. Сам его не обыскивай, здесь особый спец нужен. Давай, старлей, удачи тебе.

Брунов остался с одним солдатом в караулке, присел на табурет, закурил. Пора наступила и начальству доложить. Он достал сотовый. Внезапно вернулся Степанов.