Роберт Хайнлайн - Гражданин галактики. Между планетами

— Рад быть у вас на борту, Шкипер.

— Очень приятно. В чем дело? — Он взглянул на Торби. — Один из ваших офицеров?

— И да, и нет.

— Э?

— Шкипер, этот юноша — Торби Баслим, приемный сын полковника Ричарда Баслима. Полковник поручил мне доставить его к вам.

Глава 15

— Что?

— Это имя что-то значит для вас?

— Конечно, значит. — Он взглянул на Торби. — Но сходства я не вижу.

— Я сказал, что он приемный сын. Полковник усыновил его на Джаббуле.

Полковник Брисби прикрыл двери.

— Полковник Баслим мертв, — сказал он Краусе. — Или же «пропал и предположительно мертв» в последние два года.

— Я знаю. Мальчик был со мной. И я могу сообщить некоторые детали о смерти полковника, если до сих пор они остаются неизвестными.

— Вы были одним из его связных?

— Да.

— И вы можете доказать это?

— Икс-три-оу-семь-девять, код ФТ.

— Это необходимо проверить. Но в данный момент примем это за истину. Но что заставило вас принять… Торби Баслима?

Торби не прислушивался к разговору. В ушах его стоял постоянный гул, как у изнемогающего от усталости наводчика, комната то разбухала, то съеживалась в размерах. Он понимал, что этот офицер знал папу… и это было хорошо… но что там говорилось относительно того, что папа был полковником? Папа был Баслим Калека, дипломированный нищий милостью… милостью…

Полковник Брисби резко приказал ему сесть, что он с удовольствием и сделал. Затем полковник включил вентилятор и повернулся к Капитану Краусе.

— Хорошо, вы купили меня с потрохами. Я еще не знаю, куда нас направят… предполагается, что мы будем оказывать содействие людям из корпуса «Икс», но это еще не совсем точно. Но я не могу подвести полковника Баслима.

— Человек в беде, — напомнил Крауса.

— Что? Я не представляю, как на планете, принадлежащей Гегемонии, человек в самом деле может оказаться в беде. Но я все сделаю.

— Благодарю вас, Шкипер, — Крауса посмотрел на часы. — Могу ли я идти? В сущности, я уже должен.

— Минутку. Вы просто оставляете его со мной?

— Боюсь, что так оно и должно быть.

Брисби пожал плечами.

— Как скажете. Но оставайтесь на завтрак. Я хотел бы порасспросить вас о полковнике Баслиме.

— Простите, не могу. Если у вас будет необходимость, вы сможете найти меня на Встрече.

— Попытаюсь. Ну что ж, кофе на прощание. — Командир корабля нажал на кнопку.

— Шкипер, — с легким раздражением сказал Крауса, снова бросая взгляд на часы, — я вынужден уже оставить вас. Сегодня у нас День Памяти… и похороны моей Матери состоятся через пятьдесят минут.

— Что? Почему вы не сказали мне об этом? Боже мой! Ведь вы же не успеете.

— Очень боюсь, что… но я должен успеть.

— Мы поможем. — Полковник рывком распахнул двери. — Эдди! Аэрокар для Капитана Краусы! Сию секунду! Взять его на борт и высадить там, где он скажет. Мигом!

— Есть, Шкипер!

Повернувшись, Брисби вскинул брови и вышел в приемную. У Краусы, сидевшего лицом к Торби, горестно искривился рот.

— Пора, сынок.

— Да, Отец.

— Я должен идти. Может быть, ты сможешь побывать на Встрече… когда-нибудь.

— Я постараюсь, Отец!

— А если нет… что ж, кровь на стали и сталь в крови. Ты по-прежнему принадлежишь «Сису».

— Сталь в крови.

— Отличное дело, сынок. Будь хорошим мальчиком.

— Отличное… дело. О, Отец!

— Перестань! А то и я не выдержу. Сегодня я передам от тебя приветы. Ты не должен больше показываться.

— Да, сэр.

— Твоя Мать любит тебя… и я тоже.

Брисби постучал в открытую дверь.

— Машина ждет вас, Капитан.

— Иду, Шкипер. — Крауса расцеловал Торби в обе щеки и внезапно повернулся, так что единственное, что Торби удалось увидеть, была его широкая спина.

Вернувшись, полковник Брисби уселся, посмотрел на Торби и сказал:

— Я толком даже не знаю, что с тобой делать. Но мы придумаем. — Он притронулся к тумблеру. — Эдди, пусть кто-нибудь поищет место у мастера по вооружению. — Он повернулся к Торби. — Мы все наладим, если ты не очень придирчив. Я знаю, что вы, торговцы, живете в роскоши.

— Сэр?

— Да?

— Баслим был полковником? Вашей службы?

— М-м-м… да.

Торби задумался на несколько минут — старые воспоминания с силой нахлынули на него.

— Думаю, что у меня есть послание для вас, — медленно сказал он.

— От полковника Баслима?

— Да, сэр. Желательно, чтобы я был в легком забытьи. Но думаю, что смогу начать и так. — Торби тщательно процитировал несколько кодовых групп. — Это для вас?

Полковник Брисби снова торопливо закрыл двери. Потом он сказал со всей серьезностью:

— Никогда больше не употребляй этот код, пока не будешь совершенно уверен, что его слушает лишь тот, кому он предназначен и что помещение проверено и не прослушивается.

— Простите, сэр.

— Ничего, все в порядке. Но содержание этой шифровки жжется. Я надеюсь, что она не остыла за эти два года. — Он снова нажал клавишу переговорного устройства. — Эдди, мастер по вооружениям отменяется. Пришли ко мне офицера-психолога. Если он вне судна, найди его! — Он посмотрел на Торби. — Я по-прежнему не знаю, что с тобой делать. Я должен присмотреться к тебе.

Длинное послание было вытянуто из Торби лишь в присутствии полковника Брисби, его заместителя подполковника Станка и психолога корабля медицин-капитана Исадора Кришнамурти. Дело шло медленно; доктор Криш старался не прибегать к гипнотерапии. Торби был в таком напряжении, что невольно сопротивлялся, и Заместитель проклинал все на свете, записывая данные. Наконец психолог выпрямился и вытер лицо.

— Думаю, что это все, — устало сказал он. — Но что это?

— Забудьте все, что вы слышали, док, — посоветовал Брисби. — А еще лучше, перережьте себе горло.

— Спасибо за совет, босс.

— Давайте пропустим его еще раз, — предложил Станк. — Когда наш псих-доктор погружает его в сон, дела идут лучше. А то у него дикий акцент, как бы чего-то не спуталось.

— Чепуха. Мальчишка использует чистый язык Земли.

— О'кей, значит, дело в моих ушах. Они подвергались плохому влиянию — я слишком долго был на борту. А как быть дальше с этой историей? Я хотел бы отсеять шумы.

— Док?

— Хм-м-м… Субъект очень устал. Нет ли другой возможности?

— Он будет у нас. Ладно, будите его.

Пока Торби расправлялся с несколькими литрами кофе, подносом с бутербродами и куском жареного мяса, полковник с помощником расшифровали тысячи слов старого Баслима, доставленные в последнем донесении Нищего. Наконец Станк откинулся на спинку стула и присвистнул: