Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 1
— Хуже того, как правило, перед тем ты мне признавался, — и Мария вздыхает.
— Мужчина жертвует собой, спасая женщину, которую он любит… ух ты! Ай да я!!
— Говоря откровенно, тебе вообще не следовало совать нос не в свое дело.
— Злая ты.
— Ну попробуй мысленно поменяться со мной местами. Представь, каково это — видеть, как кто-то жертвует собой ради тебя, потому что в тебя влюблен… Мне было больно, потому что на фоне твоих поступков мое высокомерие в попытках заполучить «шкатулку» просто сияло. Это был самый надежный способ разбить мне сердце.
— Нуууу…
Харуаки скорчил гримаску.
Вряд ли он изменит точку зрения, ведь его действия сами по себе не были чем-то неправильным.
— Ну раз уж мы об этом заговорили — сколько раз я тебе признавался, Ая-тян?
— Ровно три тысячи раз.
— К-круто, какой я настойчивый…
— Зато тебя три тыщи раз отшили! Это беспрецедентный рекорд по количеству обломов! Ты потрясающе безнадежен, Хару!
— Заткнись уже, Кири!
Все-таки смешные эти двое.
— Моги… а, нет, я пока что буду звать тебя Отонаси. Отонаси, почему Моги шла на место аварии всякий раз, хотя знала, что она случится?
Мария приподнимает бровь и отвечает Дайе:
— Потому что таковы правила «Комнаты отмены». Омине, я думаю, ты уже меня понимаешь, но все же скажу: я множество раз пыталась предотвратить эту аварию.
— Ну разумеется, вряд ли ты пошла жертвовать собой сразу же. Естественно подумать, что ты вышла на этот путь некоторое время спустя. Хотя лично я ни за что не выбрал бы угодить под машину самому.
— Эй, а чего вы всё про аварию? Ничего ведь не решится, пока мы не найдем Касуми, верно? — перебивает Коконе, склонив голову набок. Дайя отворачивается с недовольным видом.
— Этот человекоподобный шумоизлучатель действует мне на нервы.
— А-ха-ха. Можно подумать, это тебя грузовик переехал 20000 раз, правда?
— Мне просто интересно, Кири, как ты найдешь нам Моги?
— Это… понятия не имею. И вообще, сам-то знаешь?
— Тоже без понятия.
— Ого… Я просто балдею, как тебе удается изображать невинную овечку и при этом меня обзывать шумоизлучателем. Почему бы тебе не стереть свою фамилию «Омине» и не назвать себя «мистер Невинный»? Дайя Невинный. Ух ты, тебе здорово подходит!
— И не только я не знаю. Остальные тоже. Верно?
Мы с Харуаки переглядываемся. В общем-то, он прав. Если б мы что-то знали, сразу предложили бы.
— Таким образом, нам надо искать другое решение. И, следовательно, я обратился к аварии с грузовиком — это явно особое событие в данном повторе. Абсолютно естественная мысль. Мисс Человекоподобный Чушеизлучатель, доходит ли до вас мое объяснение?
— Угг…
Коконе с досадой скрипит зубами, раздавленная словами Дайи.
— Короче, мы можем чего-то добиться, если предотвратим аварию. Стало быть, стоит попробовать. Ты это имеешь в виду, да, Дайян?
Дайя кивает в ответ на резюме Харуаки.
— Именно. Но смысла нет никакого, если мы не можем ее предотвратить.
— Да нет… — качает головой Мария. — Попытаться стоит. Я мало что могла, когда была одна, но сейчас нас много, что-то может получиться.
— А имеет ли значение количество народу? Ноль есть ноль, на сколько его ни умножай. Разве наша проблема не из таких же невозможных вещей? — возражает Дайя.
— Я поняла твой аргумент, но думаю, что возможность все же есть. Ведь условия изменились. Я не Моги, я «Ая Отонаси». Шансы, возможно, уже ненулевые. А значит, уже не бессмысленно улучшать шансы, увеличивая количество народу, верно?
Дайя скрещивает руки на груди и какое-то время размышляет. Наконец он кивает.
— Да, смысл есть.
— Аатлично! Решено, будем пытаться! Как-нибудь да предотвратим ту аварию! Есть возражения?
Возражений на эту реплику Харуаки не последовало.
Да. Что-то, возможно, из этого и выйдет.
* * *Раннее утро. До еще не случившейся аварии остается час.
Мы с зонтами стоим на месте происшествия, на перекрестке.
Наша с Харуаки задача — спасти Марию, если потребуется. Опасная задача, если авария все же случится, но мы оба вызвались добровольцами.
Мария должна была отыскать грузовик и залезть в него. Она высказала мнение, что ее шансы угодить под колеса минимальны, если она будет сидеть за рулем этого самого грузовика.
Я нервничаю. Оплошать нельзя. Всю прошлую ночь я не сомкнул глаз. От тревоги, а также из желания кое-что подтвердить я несколько часов проговорил с Марией по телефону.
Кидаю взгляд на стоящего рядом Харуаки.
Он, в отличие от меня, вроде не нервничает. Его лицо такое же, как обычно. Лицо, которое я всегда видел в «Комнате отмены».
В этот раз, возможно, нам удастся ее уничтожить.
…Н е з а в и с и м о о т т о г о, с л у ч и т с я а в а р и я и л и н е т.
— Харуаки, я хотел бы с тобой поговорить, пока мы ждем. Ты не против?
— Чего так формально? Разумеется, не против!
Слушая стук дождевых капель по зонту, я невольно поднимаю глаза.
— Насчет Моги-сан.
— Касуми? Эмм, ты не про Отонаси-сан, а про настоящую?
Я киваю.
— Я тебе не рассказывал, что она… убила нас, нет?
— Это еще что за страшная история? — Харуаки поднимает бровь.
Не то чтобы я держал это от него в секрете. Я просто не помнил, пока не осознал, что Моги-сан — «владелец».
И едва я вспомнил, кто «владелец», с меня словно оковы свалились — ко мне вернулись все воспоминания предыдущего раза.
— Меня, Марию, Коконе и, скорей всего, даже тебя — нас всех убила она.
— …Она нас убила? Касуми? Но зачем? Для чего?
— Она это делала, чтобы «отменять» других! Изначально ничто в «Комнате отмены» не имеет значения. Так что даже если ты кого-то убьешь, все вернется обратно. Но, похоже, Моги-сан может «отменять» других, если убивает их собственными руками. Думаю, она это делает, потому что тогда она может всем сердцем желать никогда больше не встречать этого человека.
Харуаки кивает с серьезным видом. Я уже объяснял ему, что такое «отмена». Что «отмененного» никто никогда уже не помнит.
— Наша Касуми, хех… просто невероятна. Но… ну, неудивительно, думаю, что даже Касуми стала такой, пережив почти 30000 повторов. Логично.
— Ты правда так считаешь? — спрашиваю я.
— Мм? Я имею в виду, это, конечно, трудно вообразить, но кто угодно сдвинется, застряв в таком болоте, верно?
— Конечно. Но знаешь что? Даже если ты свихнешься, ты все равно не будешь убивать. Эта мысль в норме просто не возникает!
— Ты думаешь? А не слишком ли ты зациклен на собственной точке зрения?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});