Александр Мееров - Право вето

— Инса, вы апостол Ваматра!

— Я не очень горжусь этим, но и не стыжусь этого.

— Из всего сказанного вами мне близка одна мысль — бороться можно и нужно только в том случае, если очень хорошо знаешь, против чего и за что борешься. Вы открыли мне доктора Ваматра с совершенно неведомой стороны. Но и насторожили еще больше.

— Чем именно?

— У меня создалось впечатление, что доктор Ваматр способен раньше, чем кто-либо, вырвать пробку из бутылки. Судя по вашей характеристике, сделать это он может, руководствуясь самыми разными поводами — и излишне уверовав в человека и просто для того, чтобы посмотреть, что из этого получится.

— Не буду убеждать вас, Крэл. Ни в чем. Решать будете сами. Вам многое придется решать самому… Если сможете не попасть под влияние Нолана или Ваматра. Скажу вам только одно — это касается способности Ваматра хранить бутылки — здесь, в Холпе, есть физиологи, биохимики, физики, электроники, врачи. Вот сегодня приехали астрономы. И нет ни одного… ни одного энтомолога, не считая, конечно, Ваматра.

— Не понимаю.

— Никто, кроме него, не знает, как можно вывести протоксенусов. Никто, случись с ним что-нибудь, не сможет повторить опыт и из земных насекомых сделать такое… такое чудо.

Инса ушла, так и не рассказав об астрономах. В «клуб» идти запретила ослушаться нельзя! — и ничего не оставалось, как вернуться в коттедж. Немного знобило, но, казалось, обострение болезни пошло на убыль, и можно будет начать налаживать установку для определения характеристики излучения… Может быть, даже завтра… завтра в башню!

«Завтра» не получилось. Временное улучшение кончилось, и Крэл не смог подняться с постели… Длительное недомогание — какая это гадость. Тело не слушается мозга, а мозг утомляется быстрее обычного. Болезнь скорее раздражала его, чем тревожила, а чаще всего вызывала досаду… Вот надо бы сейчас начать монтаж установки, а врачи…

Три дня прошли незаметно. Процедуры, медсестры, сменяющие одна другую; постоянно навещали сотрудники (Инса не зашла ни разу). Ялко любил приходить по вечерам. С ним Крэл наслаждался молчанием, как можно наслаждаться только молчанием. Крэл полулежал на высоких подушках — меньше донимала боль, — Ялко устраивался рядом в кресле, и их разделяла только шахматная доска. Каждую фигуру Ялко брал с застенчивой улыбкой. Обычно он держался непринужденно, порой немного развязно, но, когда дело касалось игры в шахматы, внешне робел, смущался.

— Вы превосходный шахматист, Петер, — заключил Крэл, понимая, что выиграть у Ялко он так и не сможет.

— Ну уж и превосходный. Просто я много времени работаю с протоксенусами. — Ялко сделал ход и поднялся с кресла. — Мат. А выигрываю я только в Холпе. В городе я бы с вами не справился. Спокойной ночи, Крэл. И не болейте, ладно?

А ночь получилась неспокойная. Крэл часто просыпался, и каждый раз первой мыслью было: а что происходит в башне? Сколько их там, и что они могут. Ваматр не дает им размножаться, сохраняется строго определенное количество особей, вернее конгломератов, какой-то общей массы. Еще и не понять толком — одно это существо или колония, связанная единой системой, единым биополем. Может быть, несколько колоний, влияющих друг на друга и создающих вокруг башни какое-то биополе… Вокруг башни? А на каком расстоянии от башни?.. Крэл еще не был в ней, не видел протоксенусов, а неотступно думал о них. Не мог не думать, и думать о них было удивительно приятно. Само слово «башня» приобрело особенное значение, неразрывно связанное с ними, с их эйфорическим воздействием. Тянет, тянет к ним даже тогда, когда еще не подошел к ним. Что-то привлекает к ним людей, и это они, вероятно, создают у всех здесь хорошее настроение.

В общем, в Холпе все очень милы, добродушны, веселы, не уезжают отсюда, охваченные особенной приподнятостью, постоянным, не ярким, а удивительно приятным чувством.

Под утро он заснул. Крепко, без снов и счастливо. Проснулся бодрым и тотчас стал одеваться.

Вошла медсестра и испугалась:

— Вам ведь не разрешили вставать!

— Простите, сестра, но я должен послать ко всем чертям медицину. По крайней мере сегодня.

— О!

— Это относится к медицине, а не к медикам. Особенно к медичкам. И позвольте мне пройти — через пять минут, я хочу быть в лаборатории.

— Я пожалуюсь доктору Рбалу, — улыбнулась сестра, — это остановит ваш трудовой порыв?

— Нет.

— Тогда только пальчик.

— Это можно.

Сестра проколола ему кожу на безымянном пальце, набрала крови и, продолжая мило улыбаться, обрадовала Крэла:

— Все вчерашние ваши анализы хороши. Медленно, но верно количество лейкоцитов возрастает.

— Я готов вас расцеловать, сестра!

— Но вы так спешите в лабораторию!

Крэл звонко поцеловал кончики своих пальцев и оставил медсестру в некоторой растерянности.

С веранды он сбежал быстро, но, пройдя несколько шагов, почувствовал слабость. Стало одновременно смешно и грустно, когда непослушные, будто изготовленные для куклы ноги неверно ступали по тропинке, ведущей в лабораторию. Не успел он подумать: «Непременно где-то перехватит меня Инса» — и Инса появилась перед ним.

— Почему вы встали? — выкрикнула она с испугом.

«А почему вы всегда преследуете меня?» — захотелось выкрикнуть в ответ, но он сдержался.

— Я решил пренебречь болезнью, Инса. Бросьте причитать надо мною и давайте, если хотите, займемся одной любопытной проверкой. Прикажите доставить сюда гиалоскоп. Я сейчас принесу свои кюветы с индикатором. Усилим действие индикатора, соединив его с прибором, и — в путь! Путь начинается у башни.

Он рассказал о задуманной проверке. Инса поняла сразу, не стала спорить и взялась помогать ему. Через час всё было готово. Крэл, возбужденный, уже предвкушая наслаждение от самого процесса проведения опыта, напевал, в последний раз проверяя схему. Удовлетворившись проверкой, он торжественно глянул на Инсу и нажал кнопку. Стрелка гиалоскопа не дрогнула.

— В чем же дело? Здесь, у самой башни! Да ведь прибор должен зашкаливать! — Крэл снова стал просматривать схему, идя от узла к узлу. — В чем же дело?

— Крэл, — мягко сказала Инса, — вы не подумали, что здесь, в Холпе, обстановка деловая и вместе с тем радостная, действительно несколько приподнятая, создается не в результате какой-то «протоксенусовой наркомании», а просто потому, что людям хорошо? Каждый занят увлекательным делом, всё работают с удовлетворением, дружно, живут в приличных условиях.

Крэл недоверчиво смотрел на нее, а она продолжала:

— Поверьте, Ваматр не станет излишне рисковать. Техника безопасности, Крэл, разработана неплохо. — Инса направилась к входу в башню и оттуда, от дверей, крикнула: — Я скажу, чтобы открыли один сектор экранировки.