"Млечный Путь, XXI век", 1 (42), 2023 - Владимир Анатольевич Моисеев
Дождь заставил меня задержаться в огромном и сейчас почти пустом доме, хотя при других обстоятельствах я бы давно уже была далеко отсюда.
Придется провести здесь ночь. Вряд ли мне захочется занять какую-нибудь из комнат второго этажа. Сама мысль о том, что нужно подняться по старой скрипучей лестнице, была способна вогнать меня в такую тоску...
Я понимала, что от камина никуда не пойду. До утра осталось не так много времени. Где-то наверху старые часы, довольно громко напоминали о себе. Если они не врут, то полночь прошла пару часов назад.
Нет, нежданное наследство совсем не принесло мне ни радости, ни удовлетворения. Но мое любопытство было растревожено, слишком много из того, что происходило, было непонятно, нелогично и окружено тайной.
Я вернулась в большое мягкое кресло, расположенное довольно близко от камина, удобно устроилась и продолжила свои размышления и воспоминания.
Несмотря на мое непонятное положение в семье, здесь когда-то обитавшей, мне нравилось в этом доме. Меня с детства притягивало все необычное и таинственное. И было совсем неважно, какое место мне было отведено во всех этих событиях. Когда-то мне было очень досадно, что этот дом - всего лишь мое временное пристанище. Я испытывала к этим стенам странную любовь, непонятно откуда взявшийся жгучий интерес ко всему, что здесь когда-либо происходило. Я завидовала Полине, которая могла здесь оставаться столько, сколько захочет. Не подумайте, что я жалуюсь, меня здесь не обижали, просто никто не притворялся, что любит меня или дорожит мною. Мне предоставили приют, обо мне позаботились, выполняя свой христианский долг, но не более того. Никто не произносил при мне обидного слова "подкидыш", однако никто и не назвал меня ни дочерью, ни сестрой, ни хотя бы племянницей.
Когда я подросла, меня отправили учиться в монастырскую школу, но на праздники я могла навещать своих благодетелей, даже в мыслях я не называла их иначе.
Впрочем, после того, как мне исполнилось шестнадцать, я покинула стены монастыря, а сюда тоже больше не приезжала. До этого момента, когда воспоминания вывернулись наизнанку, обнажив старые обиды и мечты.
О том, что здесь случилось за последние десять лет, я узнала только сегодня. Вернее, кое-что я узнала чуть раньше, когда мне сообщили о трагической смерти Полины и ее странном завещании.
Меня начало клонить в сон, глаза сами закрылись, да, заснуть бы ничуть не помешало. Время пройдет быстрей и с большей пользой. Но неожиданно я четко услышала шаги. Кто-то прошел по коридору второго этажа, затем заскрипели ступени. Я открыла глаза, но не шевелилась. Свечи на каминной полке вдруг погасли одна за другой, и все вокруг теперь освещалось только пока еще достаточно ярким огнем камина.
Господи! Не помню, догадалась ли я закрыть дверь! Вот шаги уже совсем рядом. Как в ночном кошмаре: я хочу закричать и не могу. Дверь медленно открывается.
В комнату вплывает, поскольку звука шагов я больше не слышу, высокая худая женщина в длинной белой ночной сорочке из легкой чуть светящейся ткани. Я не столько узнаю ее, сколько догадываюсь, что это Полина или, точнее, ее призрак. Она молча приближается ко мне, несколько мгновений смотрит мне в глаза, взгляд ли это? А затем она поднимает правую руку и показывает на подсвечник. Потом просто исчезает, словно мне все это приснилось, померещилось в полудреме. Или действительно приснилось?
Я смотрю на каминную полку и вижу, что все шесть свечей по-прежнему горят. Значит, это был просто сон, облегченно вздыхаю, но что-то заставляет меня встать и подойти к камину. Какое-то время я разглядываю подсвечник, затем беру его и отодвигаю в сторону. Вдруг вижу, что под его массивным основанием лежит сложенный вчетверо лист бумаги.
Я разворачиваю записку, руки мои дрожат. Очень странный текст.
"Все обязательно вернется. Нет тайны рождения, как и нет тайны смерти"
***
Проснувшись, поежилась. Спать сидя вообще неудобно. Огонь в камине погас, но в комнате было не слишком холодно и достаточно светло. Я встала, подошла к большому окну и раздвинула шторы. От вчерашнего ненастья остались лишь все еще мокрые дорожки сада и блестящие, словно покрытые лаком листья на деревьях. Попытка открыть тяжелые рамы ни к чему не привела, и я оставила все как есть.
Когда я вспомнила, что произошло этой ночью, мне захотелось как можно быстрее покинуть этот дом. Но есть ли в нас что-то, что могло бы преодолеть любопытство? Даже страх далеко не всегда способен заставить человека отказаться от действий, ведущих к раскрытию тайны.
Записка все еще лежала на каминной полке. Я взяла ее и внимательно рассмотрела.
Наверное, это был почерк Полины, который не был мне знаком. Но что означают эти слова?
Я собиралась уехать, лишь только будет возможность дойти до перекрестка, где ровно в полдень можно сесть на Большой автобус.
Что я буду делать со своим наследством, я пока не решила. Поскольку мне достались еще и кое-какие деньги, я поручила стряпчему Генри Сомерсу найти управляющего и пару горничных, чтобы содержать какое-то время этот дом в порядке. Я надеялась, что управляющий прибудет вовремя.
Но пока было довольно рано, поэтому я могла осмотреть комнаты второго этажа. У меня было чувство, что там я смогу найти ключ к тайне.
Таинственного в моей жизни было более чем достаточно. Я даже не знала какое-то время толком, кто я. Смутно помню, что жила когда-то в большом доме, что вокруг было много постоянно суетящихся людей. Странно, но я совсем не помню своей матери, словно у меня ее никогда и не было. Впрочем, я ведь помню себя лет, пожалуй, с трех. Но это очень приблизительно.
День, когда меня привели в приют, ставший впоследствии на несколько лет моим домом, я помню хорошо, но кто меня привел? Сколько ни пытаюсь, вспомнить не могу. Вообще, память подкидывает мне иногда довольно яркие картинки, но все они как-то слабо связаны между собой. Воспоминания ли это?
Я поднялась на второй этаж. Вот библиотека.
В памяти опять всплыла яркая картинка-воспоминание. Моя ли это память сохранила, или это из чужой жизни и судьбы? Попробую описать этот полусон:
Однажды на Рождество,
