Лариса Петровичева - Следы на воде

— Понятия не имею, вернется ли она, — призналась Лиза. — Это зависит от слишком многих вещей.

— Она — бог, — сказал Стратег с какой-то болезненной тоской. — Мы ведь должны думать вперед, не так ли? Падение Светоносного изрядно поколебало мироздание, и я боюсь предположить, к чему приведет падение Совершенного.

— Странно, что вы не понимаете, — перебила его Лиза. Слова Стратега по степени неважности напомнили ей жеваную жвачку. — Она же еще ничего не видит сама. Я прикоснулась к ней, когда Jibbril поднимал щит, и там пока все настолько мелко, что даже нет смысла ни за что браться. Вот подрастет, схватит пинков от жизни, тогда можно будет говорить о Миссии. Это же естественно, Beshter. Я была о вас более высокого мнения.

Стратег презрительно фыркнул. Лиза поймала его неприкрытую мысль: «тоже мне, гений Вселенной» и послала ответную: «тоже мне Высшие, на таком спотыкаетесь». Глава Совета, разумеется, был уязвлен, однако виду не подал.

— Что будет со Светоносным? — спросила Лиза, решив сменить тему. Стратег поджал губы.

— Уж не думаете ли вы, что я уступлю ему место Главы Совета? — в его голосе звучала натуральная обида. — Ему, преступившему присягу Управителю?!

Лиза хотела было сказать, что Управитель давно ушел творить новые миры в недоступных и непостижимых областях за Хаосом и наверняка думать забыл о созданных им ранее, но тут поляна внезапно озарилась ярким слепящим светом.

Стратег не удержал изумленного вскрика. А Лизе вдруг показалось, что истоптанная, залитая кровью поляна внезапно обернулась огромным танцевальным залом.

«Вы приглашаете меня?»

Радость, прозрачная и легкая, словно осенний воздух, пьянящий волной прокатила по телу. Лиза увидела, как над распростертым в снегу Провозвестником воссиял золотой искристый ореол. Нимб? Много бы они понимали в этом, человеческие священники и живописцы!

— Кокон! — восторженно выдохнул Стратег. — Он окукливается!

Снова…

Слезы, струившиеся по щекам Лизы и срывавшиеся вниз, прожигали снег и замерзшую землю. Горячая соленая волна распирала грудь.

Вы… приглашаете меня?

Ей почудилось, что где-то вдалеке свежо и торжественно зазвенели колокола.

Алина бежала в пустоте, глотая вязкий ледяной воздух, пахнущий копотью. Кругом была тьма — сгустившаяся, плотная, не ведавшая прикосновения света и понятия не имевшая о том, что свет существует. Алина бежала во тьме за тем, кто тащил ее за ворот докторовой дубленки, и кто-то еще цеплялся липкими пальцами за ее ладонь, то отпуская, то судорожно хватаясь вновь. Где-то за спиной оседал гортанный вскрик Лизы-Lissabeth — Уводи! Уводи ее, Labbiil! Бегите!

Потом бег прекратился. Ворот дубленки выпустили, и Алина осела на что-то теплое и упругое; тотчас же кругом мелькнули и погасли бело-голубые искры, послышался слабый электрический треск, и появился свет. Алина увидела, что находится в узком коридоре с бугристыми стенами и догадалась: это и есть червоточины пространства — времени. Исцелитель стоял поодаль, привалившись к стене, и видно было, что побег от Совета дался ему нелегко: архангел тяжело дышал, по его лбу и щекам скатывались крупные бусины пота, а лицо посерело. «Сказать кому — никто не поверит, — подумала Алина. — Я сама себе не верю».

— Что… — начала было она, но слова вызвали мучительный кашель. Едва передвигая ноги, Исцелитель подошел и опустился рядом; Алина поняла, что у него нет сил избавлять ее от банального кашля.

— Все, Алина, — промолвил он. — Мы оторвались.

Круглые стенки коридора дрогнули. «Как будто в кишках, — пришло Алине на ум, — и они сокращаются, чтобы нас вытолкнуть». Она шевельнулась, устраиваясь удобнее, и наткнулась взглядом чуть поодаль, там, где свечение стенок угасало и воцарилась тьма, на руку, выброшенную вперед и вцепившуюся скрюченными пальцами в одну из складок пола.

— Дэн! — завопила Алина и кинулась к нему. Разумеется, ноги ее не удержали, она шлепнулась на колени и продолжила путь по-простому, на корячках. Рука Дэна была покрыта темной кровью, а сам он — теперь Алина с трудом, но могла разглядеть его тело, валяющееся, словно куча ненужного тряпья — лежал совершенно неподвижно. Но стоило Алине взять эту окровавленную руку, как изломанные изувеченные пальцы дрогнули и сжали ее ладонь.

— Дэн… Дэн!

Коридор засветился: Исцелитель брел к ним, держась за стены.

— Алина…

Лицо Дэна казалось уродливой маской. Отек на правой скуле оттягивал глаз книзу, свежий шрам через висок и щеку заплывал желто-бурым гноем, на шее наливался сине-черным отпечаток руки — умирающий Провозвестник из последних сил пытался сломать убийце гортань.

— Дэн! Господи, Дэн!

— Не плачь, — со сдавленным стоном нефалим попытался приподняться на локтях, но не смог; с ужасом Алина заметила рану на его груди — не просто рану от меча, а чуть ли не дыру, словно кто-то пытался выдрать ему сердце голыми руками и преуспел. — Не надо… все хорошо.

Встав на колени рядом, Исцелитель неразборчиво что-то произнес и положил ладонь Дэну на лоб. Тот вскрикнул, запрокинув голову, дернулся, пытаясь отстраниться, но архангел ухватил его за грязный свитер, притянул к себе и зашептал на ухо слова Первоязыка, давно забытого всеми. И нефалим прерывисто вздохнул и, всхлипнув, ткнулся лбом Исцелителю в плечо, а через несколько мгновений уже неясно было, кто из них кого поддерживает: обессиливший архангел нефалима или наоборот. Алина увидела, что раны на лице Дэна успели зарубцеваться и даже ужасная дыра в груди заросла.

— Не плачь, — повторил он.

Исцелитель действительно вычерпал силы до донышка, врачуя нефалима, но смог восстановиться довольно-таки быстро, припав к нужному каналу в стене коридора. А Дэн и Алина сидели рядом, отходя и пытаясь хоть как-то определить, что делать дальше. Будет ли их искать Совет?

— Я не знаю, кем мы выйдем отсюда, — сказал Исцелитель. — Мы ведь теперь почти отступники.

И Алине вдруг совершенно четко, ясно подумалось: ему нет дела до себя. Все мысли — только о них.

«Как настоящий ангел, — мелькнуло в голове, и Алина одернула себя: — Почему как? он и есть настоящий».

— Вы думаете, — начал Дэн, — они нас ищут?

— Нет, — покачал головой архангел. — Но Совет может закрыть наш выход из коридора. А если и нет, то есть еще и такая вещь, как вариации… Тихо!

Если до этого в коридоре царила абсолютная тишина, то теперь и вдали слышались шаги. Кто-то двигался прямо к ним, эластичные стены ритмично сокращались, и Алина могла теперь видеть, что они прошиты тонкими и толстыми пульсирующими нитями.