Жан ля Ир - Сверкающее Колесо

Что же это за снаряды?.. Что из них летело?.. То, что они бросали из чудовищных воронок, было невидимо, невидимо как ветер! И однако каждый невидимый, но оглушительный залп разил, жег, сметал одноногов…

Может быть это было электричество иной природы, чем земное?.. Или может быть тут происходило непостижимое перемещение воздуха, направляемого как артиллерийский снаряд? И почему, без всякого видимого прикосновения, одноноги вспыхивали как порох от искры?

Все это были тайны, неразрешимые тайны…

— Смотрите, смотрите! — закричал Поль. — Наверху крепости есть кто-то!..

— Меркуриане!..

— Они желтые!..

— И больше ростом…

— У них два глаза!

— И нет ни хобота, ни рта…

— Если они нас заметят, мы пропали.

— Они видят нас! Видят! Вон, они направляют на нас машину!..

Так перекликались Поль и Ахмед-бей, а бешеный поток Золотой реки нес их все ближе к берегу, к неведомой крепости.

В момент самой мучительной душевной боли им пришлось стать свидетелями одной из тех титанических битв, какие происходят между жителями планет в неведомых человеку глубинах пространства. Было очевидно, что эти желтые меркуриане, извергавшие из своих таинственных машин невидимую силу и уничтожавшие легионы черных одноногов, принадлежали к иной, более разумной и развитой породе. Они и физиологически отличались от черных одноногов, с которыми земные жители до сих пор имели сношения.

Из-за чего велось такое ожесточенное побоище между двумя меркуриевскими породами? Это должно было навсегда остаться неизвестным Полю, Ахмед-бею и их товарищам.

Впрочем, среди адского воя, непрерывного грохота машин и урагана отчаянных свистков, пораженные смертельным ужасом люди и не думали ни о чем ином, как только о неизбежной и близкой смерти.

Они предвидели, что буря будет направлена в их сторону и что они в одно мгновение будут уничтожены страшным снарядом.

Как они не потеряли рассудок в эту минуту!

— Лолла! Лолла! — безумно рыдал Поль.

Позабыв про неизбежную смерть, молодой человек прижимал к себе Лоллу, а доктор поддерживал ее нервными руками.

Франциско и Брэд, в своем меркуриальном облике, могли выражаться лишь бессвязным свистом. Они жались к Ахмед-бею и дрожали.

Эти люди, сотни раз бравировавшие смертью, были наконец побеждены страхом неминуемого конца в обстановке невообразимых ужасов, среди кошмарных битв адских чудовищ…

Один лишь Ахмед-бей, благодаря может быть своему знакомству с внеземным миром, был наружно спокоен; но и он в душе дрожал, не за себя, а за Сиврака и Лоллу, интересы которых теперь были ему так же близки, как его собственные.

— Не падайте духом, — кричал он, — не падайте духом!

Но ни один из товарищей не слышал его. Широко раскрытыми глазами они видели, что несутся прямо на крепость, построенную, казалось, из огромных кусков позолоченного кристалла; видели, как что-то, похожее на зеркало, медленно поворачивает к ним с вершины крепости свою ослепительно сверкающую сторону… И по мере того, как вращается зеркало, поворачивается к ним и невидимый воющий шквал… Он неизбежно настигнет их и скосит мимоходом…

— Лолла! Лолла! — жалобно стонал Поль, целуя безжизненные губы девушки.

Горе свалило его. Он грохнулся без чувств.

Ахмед-бей видел, как он упал.

— Ложиться! Ложиться! — закричал он.

И бросил Лоллу Мендес рядом с Полем, которого уносил поток. Одним движением свалил Брэда и Франциско, потом сам упал. Теперь, когда они все лежали, их несло еще быстрее.

Стрелой пронеслись они под шквалом, который поверх их пролетел из крепости с отчаянным оглушающим воем.

Но сейчас же вслед за тем вся фантасмагория пламени и отражений каскадов исчезла как сон, ослепительный блеск сменился желтоватыми сумерками, после раскаленного жара сразу наступила относительная прохлада… Поль открыл глаза.

— Лолла! Лолла! — тихо простонал он. Но почувствовав в своих руках тело девушки, которую инстинктивно схватил, он припомнил все. К нему вернулось присутствие духа.

— Где мы?

— Спасены, — отвечал Ахмед-бей.

— Шквалы… желтые меркуриане… сражение… а — а…

— Все это далеко позади… Когда вы упали и нас понесло быстрее, мой ум тут же озарился мыслью, которая нас и спасла окончательно!.. Я бросил Лоллу, повалил Брэда и Франциско и сам лег, и мы промчались невредимо в узком пространстве между полосой сжигающего ветра и поверхностью реки… А потом поток вынес нас в тесную галерею, где мы сейчас находимся…

— Останемся мы лежать? — спросил Поль.

— Нет, встанем, чтобы легче действовать руками.

Помогая друг другу, все четверо стали на ноги. Доктор опять взял на руки спавшую непробудным сном Лоллу. Они тесно сжались. Мимо них быстро мелькали черные стены галереи.

Постепенно грохот и вой становились слабее, потом и совсем пропали. И эта тишина была так странна, что земножители на минуту усомнились в реальности меркурьевской битвы, в которую они попали и чуть не погибли. Но их состояние было не таково, чтобы допустить возможность галлюцинации или коллективного кошмара… Они дрожали от одного воспоминания о пережитом…

— Давайте думать о будущем, а не о прошедшем, — сказал доктор. — Мы, разумеется, еще встретим меркуриан: течение становится тише, и я думаю поэтому, что мы скоро из горы выйдем на открытое место.

— Теперь нас четверо, — заметил Поль, — и нам легче спастись от чудовищ, в случае если они нападут на нас… Если только встретятся черные меркуриане, а не желтые.

— Ах, — воскликнул доктор, — как бы я желал узнать тайны этой непонятной планеты!.. Но мы еще вернемся на нее, только уже без всяких опасностей!

С минуту он задумчиво глядел в пространство, потом продолжал:

— Г-н Сиврак, я тем более надеюсь на спасение, что мне требуется лишь четверть часа передышки, чтобы развоплотить Лоллу, а потом и нас всех вместе…

— Как вы это сделаете? Вы говорили о каком-то ужасном средстве…

— Ужасном, да, и рискованном. Оно представляет нам один шанс успеха и девяносто девять шансов неудачи… Но это — единственное, которое у нас остается… А в нашем положении не следует пренебрегать и одним шансом.

— Но какое же это средство? Какое?

— Вы это скоро узнаете.

Тон, каким Ахмед-бей произнес последние слова, убедил Поля, что настаивать дальше бесполезно.

Прошло четверть часа. Течение Золотой реки делалось все медленнее. И вдруг путники увидали вдали светлое отверстие тоннеля. Через несколько минут они плыли под открытым небом, среди безграничной равнины; только влево, далеко-далеко, обрисовывались горы.