Жан ля Ир - Сверкающее Колесо

Сколько времени длился рискованный спуск? Ни Лолла, ни Франциско не могли бы определить. Может быть двадцать минут, может быть целые часы…

Франциско наконец заговорил:

— Сеньорита, мы на широкой площадке. Ставьте ногу.

Девушка спрыгнула с его плеч.

Они в самом деле стояли на площадке, но светлый туман не позволял видеть ее границ. Осторожно подвигались они, повернувшись спиной к стене. Ручей падал вниз, потом жидкая масса быстро текла по каналу. Они пошли вдоль канала и увидали что-то вроде золотого озера, где терялись воды ручья. А справа низвергалась огромная масса Золотой реки, без шума, точно масло, которое льют в масло же. Теперь уже прямо перед ними, должно быть на другом берегу озера, слышался грохот и вой.

— Пойдем берегом, — сказала Лолла.

Они пошли направо. Внезапно они очутились под самым каскадом большой реки. Золотая жидкость образовывала над ними громадную арку.

И вдруг они стали как вкопанные, потрясенные до глубины души. В четырех шагах перед ними лежало человеческое тело, а два однонога стояли над ним на колене.

— Поль! — вырвался раздирающий крику Лоллы.

Она вырвала у Франциско свою руку и припала к телу Поля Сиврака.

— Он умер! Он умер! — стонала она.

И в безумии отчаяния прижимала к себе неподвижное тело, целовала его.

Потрясенная неожиданностью, волнением, скорбью, она сама в изнеможении упала.

Франциско опустился на колени перед своей госпожой, когда почувствовал, что его трогают за плечо. Над ним стоял одноног и делал хоботом знаки. Сначала он ничего не понял, но понемногу хладнокровие к нему вернулось и он разобрал, что одноног указывает на Поля Сиврака, потом делает жест отрицания.

— Они не умер? — спросил Франциско.

Отрицательный жест повторился.

Тогда Франциско приложил ухо к груди Поля: сердце билось!

— Слава святому Иакову! — воскликнул он. — Сеньорита! Вставайте! Он жив!..

У него на поясе все еще была фляжка от коньяка с водой. Он открыл ее, влил несколько капель в губы Лоллы, затем — Поля. Прошло минуты две. Лолла лежала как мертвая, но Поль пошевелился и вскоре открыл глаза.

— Где я?.. — слабым голосом спросил он.

— Сеньор, сеньор! — воскликнул Франциско.

При этом знакомом голосе Поль моментально приподнялся. Его растерянные глаза узнали Франциско, увидели Лоллу без признаков жизни. Потрясение было так сильно, что он снова упал с глубоким вздохом.

Но эта новая слабость была не долга. Молодой человек открыл глаза, с трудом встал, подошел к Лолле, долго смотрел на нее и приложил руку к ее сердцу.

— Она жива!.. — сказал он. — Найдена!.. Наконец-то… найдена!..

Спазмы сдавили ему горло. Но он одолел волнение и стал говорить спокойно.

— Ее обморок пройдет сам собою. Ну, как вы там жили, Франциско?

Наскоро, в нескольких словах, испанец рассказал все.

— А как вы, сеньор?

Поль показал на двух одноногов, стоявших около, и сказал:

— Франциско, вот доктор Ахмед-бей, — он пришел с земли. — А вот наш друг Артур Брэд.

— Сеньор, сеньор! — забормотал испанец.

Он подумал, что Поль Сиврак сошел с ума. Молодой человек угадал его мысль.

— Ты меня считаешь сумасшедшим, — сказал он с улыбкой. — Успокойся Франциско, и слушай!

И рассказал подробно все, что с ним произошло после их разлуки. Объяснил сущность перевоплощения. Франциско был поражен.

Франциско открыл рот, чтобы говорить, но Ахмед-бей подошел к ним, протянул руку с алмазом на когте и написал на камне:

— Надо, чтобы Франциско сейчас же дал развоплотить себя и перешел в мое меркуриальное тело. Тогда мне можно будет говорить и лучше действовать в наших общих интересах.

— Virgen del Pilar! — воскликнул Франциско, — да это колдовство!..

Но Поль стал убеждать. Они разъяснил слуге, что мистическая операция вовсе не представляла опасности. Владея телом Франциско и человеческою речью, доктор Ахмед-бей может легче объясняться с ним, Полем, чтобы действовать к их выгоде…

— Он разбудит Лоллу, — заключил Поль, — и спасет нас…

— Ладно! — решился Франциско. — Что надо делать?

— Тебе надо лечь на землю и ждать.

— Ну, вот!

Испанец растянулся на земле.

Но Ахмед-бей опять написал на камне перед Полем.

Объясните ему, какая перемена произойдет в его внешнем существе, когда он воплотится в тело, которое я занимаю.

Поль объяснил Франциско, что ему нельзя будет говорить, а только свистеть. Он будет такой же, как и Брэд.

— Bueno! — согласился бравый испанец. — Свистать так свистать!

Ахмед-бей стал перед пациентом и приступил к магнетическим пассам. При этом он особенно свистел — вероятно мысленно произносил формулу заклинания. Тело Франциско передернулось и на губах выступила пена. Тогда доктор лег рядом с ним. Из губ Франциско и из хобота доктора вылетели искры; они стали прыгать в воздухе, потом как молнии скрестились; та, что вышла из Франциско, вошла доктору в хобот, а другая скрылась во рту у Франциско.

А спустя две минуты бывшее тело Франциско встало, оживленное ученой душой доктора; меркуриальное же тело, только что служившее оболочкой доктору, а теперь занятое испанцем, высоко подпрыгнуло, побежало и стало рядом с Брэдом.

Перемещение двух душ закончилось.

ГЛАВА IV,

разъясняющая некоторые тайны и ставящая перед Полем Сивраком ужасную дилемму

Без сомнения, душе Франциско сначала было не очень удобно в меркуриальном теле. Одноног, ставший испанцем, или вернее испанец, ставший одноногом, принялся размахивать ногой, рукой, хоботом, свистеть и вращать единственным глазом самым комичным образом. Но бесстрастная поза Брэда дала ему понять, что энергичная душа не должна ничему удивляться, и он успокоился.

Что же касается души Ахмед-бея, то ей очевидно было не дурно в теле Франциско; она могла говорить по-человечески.

— Monsieur, — сказал доктор Полю, — как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — ответил Сиврак, пожимая доктору руку. — Это падение меня оглушило, но благодаря своей легкости и упругости жидкости в озере я остался цел.

— Тогда нужно заняться барышней; ее обморок слишком продолжителен. — И доктор, под видом Франциско, подошел к Лолле. Поль уже был возле нее. Брэд с Франциско стояли поодаль. Немного дальше лежало, вероятно мертвое, тело меркурианина, насильно увлеченного в водопад Золотой реки.

В огромной пещере по-прежнему раздавался ритмический грохот, покрываемый по временам ужасающим воем.

Но теперь все были заняты Лоллою и мало обращали внимание на эти звуки, объяснение которых должно было придти позже.