Евгений Прошкин - Слой Ноль

— Ночуй, мне-то что...

— Боря! — крикнула Людмила, словно испугавшись, что через мгновение будет уже поздно. — Насчет твоей теории... Всех этих отражений, нулевого слоя... и что можно их свести обратно... Ты сам-то в это веришь?

— Верю, — ответил он.

— А если не получится? Ну, найдем слой. Машину эту найдем. Починим ее... или сломаем... там видно будет. А дальше? Если от этого ничего не изменится?.. Если исправить ничего нельзя?

— Я думаю, так оно и есть, — он виновато улыбнулся. — Наверно, уже нельзя...

Она собиралась сказать что-то еще, но вдруг шагнула назад и напряженно огляделась.

— Кто вы?.. Где я?!

Иного от семнадцатилетней девушки никто и не ожидал. Мухин отметил, что сам он по-прежнему находится здесь, и молча проводил ее до прихожей.

— Туфли не забудь, пожалуйста.

Она с опаской, не поворачиваясь к нему спиной, переобулась и прихватила сумочку.

— Как я сюда попала-то?..

— Неважно, Люда. Иди домой, — сказал он, открывая дверь. И зачем-то добавил: — Какая же ты красивая...

— Да пош-шел ты!

— Яйца оторвешь. Знаю.

Он стоял на лестнице, пока девушка не спустилась вниз, и вернулся, лишь услышав хлопок парадного. В большой комнате храпели так, что на столе дребезжали рюмки.

Борис опять смотрел в окно, точно любовался неким феерическим пейзажем. Ничего феерического во двор не было: пыльные кусты, расшатанная детская горка, ряд переполненных помоек.

— Ну, попрощаемся, — сказал он, по-стариковсю тяжело поднимаясь с кровати. — Долго я вас тут промурыжил... Ладно, вам же на пользу.

— В каком смысле?

— Счастливо, Витя.

— Ты о чем это?.. — насторожился Мухин. — Что случилось?

— С тобой, кажется, все в порядке. Люду жалко.Она мне симпатична. — Борис невесело рассмеялся. — Звучит, будто откровение педофила, да?.. Я уже начал забывать, сколько мне лет на самом деле. Всего лишь сорок два. Ей — двадцать девять. Разница не принципиальная...

— Боря, не темни, пожалуйста!

— Ты ее теперь не скоро увидишь. Я тоже.

— Что с ней?!

— До встречи, Витька.

— Да объясни же!.. — вышел из себя Мухин, но увидел, что говорит с пустотой.

Со стороны это, вероятно, было похоже на перебро Людмилы и кого угодно еще — когда человек начинае фразу, а закончить не может, потому что его уже нет.

Виктор взмыл вверх, но не в небо, — неба как там вого здесь не оказалось. Земля внизу была плоской, лес тоже был плоским — и почти бесконечным. Мухи поднялся над деревьями так высоко, что они слились в сплошные зеленые кудри. Впрочем, нет, далеко не сплошные... Тут и там чернели выгоревшие проплешины. Огня Виктор не видел, да и деревья напоминали скорее некие символические фигурки, чем что-то живое. Наверно, это Борис... Сравнение с лесом — его придумка.

На гладком поле выделялось несколько ярких крон, также весьма условных, но чем-то знакомых. Их Мухин различал безо всякого труда: вот здесь он существовал как Сука. Тлеющий слой... А здесь он был бит разочарованными наркошами, здесь же они с Константином ездили на Воробьевы горы за последним закатом... От этого слоя осталась какая-то пегая головешка, с ним уже все кончено. А вот здесь он по-прежнему существует как ботаник. Значит, стрелок в вертолете все-таки раздумал... Здесь — как оператор... Сюда Виктор и стремился, но не по своей воле, а по какому-то неизреченному внутреннему закону.

Мухин узнавал и другие слои, хотя в то же время они оставались простыми пиктограммами. Лишь нулевого слоя он, как ни старался, не нашел. Не вспомнил. Не почувствовал.

Полет оборвался внезапно, словно Виктора выдернул из транса кто-то посторонний. Проморгавшись, он увидел над головой черную глубину ночного неба. Это было совсем не то место, куда он всегда возвращался.

Часть II ЛИНИЯ СМЕРТИ

Глава 15

—Г-г-де я?..

— Так, ну жить-то теперь он будет, — сказал душевный лысенький мужичок в клетчатой рубашке и полосатом галстуке. Обращался он вроде к Виктору, но в то же время и не к нему. — Состояние стабильное, но я его, конечно, забираю.

— Конечно же, нет, — произнес Немаляев.

Виктор повернул голову и увидел в дальнем углу Костю, Сан Саныча и Сапера. Людмилы не было.

— Кома — не триппер, уколом не обойдешься, — деловито заметил клетчато-полосатый. — Я вызову машину.

Молодой человек у него за спиной укладывал в пузатые алюминиевые кейсы какой-то электрический скарб.

— Сам поправится, — беспечно ответил Константин. — Он у нас крепенький. Правда, Витя?

— Угу...

Мухин почесал левую грудь и относительно легко встал. Стены в комнате почему-то поменяли цвет с кремового на приятно голубоватый и ощутимо раздвинулись. И еще... напротив кровати появилось окно — oгромный стеклопакет с видом на темные ели и уходящую в даль ЛЭП. Потолок поднялся и выгнулся стеклянным конусом. Через него были видны звезды.

— Как ты, Витя? — осведомился Немаляев.

— Прилично.

Виктор снова потрогал грудь и, нащупав маленький квадратик пластыря, машинально его оторвал. Продолжая почесываться, Мухин обнаружил, что испачкал пальцы в крови. Под пластырем у него в теле оказалась маленькая дырочка.

— Чего это ты в меня втыкал? — недовольно спросил он.

— Адреналин втыкал... — медленно выговорил врач. — Колол, в смысле... В сердце.

Его помощник, вероятно брат милосердия, также замер и уставился на Мухина.

— Я должен его забрать, — сказал доктор. — То, что он ходит... это еще ни о чем...

— Ты нам ничего не должен, — отрезал Константин. — Мы-то тебе сколько?..

— Я зарплату получаю, — нервно ответил доктор.

— Ну да, и звездочки... Тогда все, спасибо за внимание. Начальству привет и передай, что мы благодарны. Этому, духу твоему... — Костя кивнул на санитара. — Пусть и ему тоже... Пусть хоть премию, что ли, отпишут. Чемоданы твои тащил.

— Спасибо, мы сами разберемся.

— Мы тоже.

Халатов на медиках Виктор так и не увидел и сделал вывод, что это были медики особые. Не формалисты. И еще он понял, что за время транса переместился из подвала в элитную многоэтажку на границе города.

Костя проводил доктора и, через минуту вернувшись, встал напротив Мухина.

— Гнида ты...

Он произнес это абсолютно спокойно, и Виктор очень удивился, когда Сапер, прыгнув к Константину, начал выкручивать ему руки. Даже Сан Саныч, несмотря на возраст, сделал какое-то порывистое движение, словно тоже собирался куда-то броситься.

— Вы чего?..

— "Чего"! — зло передразнил Немаляев. — У него нож всегда с собой!

— Ну так... — растерялся Мухин. — Я-то при чем?

— Ты-то?.. — Сапер придавил Косте шею и встал коленом ему на запястье. В разжавшихся пальцах показалась деревянная ручка — нож Константин держал по филиппински, лезвием вниз. — Ты-то?.. — хрипло п вторил Сапер, но опять ничего к этому не добавил.