Майкл Муркок - Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик

У входа его встретил Ульсенн.

— Как вы посмели…

— Я арестовываю вас, — морщась от боли, отрезал Арфлейн.

— За что? Я…

— За попытку убить меня.

— Это ложь!

— Потчнефф все рассказал мне, — не желая выдавать Ульрику, произнес Арфлейн.

— Потчнефф мертв.

— Он сделал это перед смертью.

Ульсенн пожал плечами.

— В таком случае он солгал. У вас нет доказательств.

— Они мне не нужны. Я — капитан.

Лицо Ульсенна сморщилось, как будто он хотел заплакать.

— Что вам от меня нужно, Арфлейн? — едва слышно произнес он.

На мгновение Арфлейна охватила жалость и чувство вины перед ним.

Янек умоляюще посмотрел на него.

— Где моя жена? — спросил он.

— Она в безопасности.

— Я хочу увидеться с нею.

— Нет.

Закрыв лицо руками, Ульсенн сел на койку.

Арфлейн вышел из каюты и закрыл дверь. Выйдя оттуда, он позвал двух моряков.

— Каюта лорда Ульсенна — третья справа. Он арестован. Подоприте дверь брусом и стойте на страже, пока вас не сменят.

Подождав пока его приказ выполнялся, Арфлейн отправился к себе.

Там на его койке спала Ульрика. Оставив ее спать, он прошел в ее каюту, сложил вещи в сундук и под любопытными взглядами часовых поволок его по коридору. Занеся сундук в свою каюту, он разделся и осмотрел плечо. Кровотечение остановилось. К утру все будет в порядке.

Он лег рядом с Ульрикой.

Боль

Утром боль в плече усилилась. Вздрогнув, он открыл глаза. Ульрика уже встала. Открыв кран в большой бочке с водой, она намочила тряпку. Вернувшись к койке, она приложила тряпку к раненому плечу. Однако это только усилило боль.

— Лучше найди Хансена, — сказал ей Арфлейн. — Он знает, как лечить раны.

Молча кивнув, она направилась к выходу. Он схватил ее за руку.

— Ульрика, знаешь ли ты, что произошло сегодня ночью?

— Набег варваров? — сухо спросила она. — Я видела огонь.

— Я имею в виду твоего мужа.

— Ты убил его, — ровным голосом произнесла она.

— Нет. Он не смог напасть на меня, как планировал. Помешал набег. Он в своей каюте, закрыт там до конца путешествия.

Она иронично улыбнулась.

— Ты милосерден, — наконец произнесла она и, повернувшись, вышла из каюты.

Чуть позже она вернулась с Хансеном и помогла офицеру обработать рану Арфлейна. В ледовой стране инфекции бывали чрезвычайно редко, но на лечение требовалось определенное время.

— Сегодня ночью погибли тридцать человек, сэр, — доложил капитану Хансен, — и еще шестеро ранены. Такие потери затруднят нам дальнейшее путешествие.

Арфлейн согласно кивнул.

— Я поговорю с вами позднее, мистер Хансен. Нам нужен совет Файдура.

— Он погиб, сэр!

— Понятно. В таком случае теперь вы — первый офицер «Ледового Духа», а Уркварт — второй. Найдите на место боцмана подходящего человека.

— У меня есть на примете, сэр, — Рорченоф. Он был боцманом на «Ильдико Ульсенн».

— Прекрасно. Где Уркварт?

— На такелаже, сэр. Он был там во время боя, сидит там до сих пор. Он не захотел ответить мне, сэр, когда я позвал его. Если бы я не заметил его дыхания, можно было подумать, что он замерз.

— Попробуйте заставить его спуститься. В противном случае я займусь этим позже.

— Слушаю, сэр.

Хансен вышел.

Ульрика задумчиво стояла рядом со своим сундуком.

— Чем ты так расстроена? — спросил Арфлейн, глядя прямо ей в глаза.

Пожав плечами, она вздохнула и села, сложив руки.

— Я думаю, что мы сами виноваты в том, что случилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Янека, то, как он себя вел. Мы заставили его сделать то, что он сделал.

— Я с самого начала не хотел брать его. Ты знаешь это.

— Но у него не было выбора. Он вынужден был присоединиться к нам, благодаря нашим же действиям.

— Я не просил его убивать меня.

— Возможно, ты заставил его решиться на это.

— Что ты хочешь от меня, Ульрика?

— Ничего.

— Мы вместе?

— Да.

— Случилось то, что случилось, — сев на койку, произнес Арфлейн. — Теперь ничего не изменишь.

Наверху застыл ветер, бросая в иллюминаторы хлопья снега. Слегка покачиваясь на неровном льду, корабль шел вперед. Позже они лежали и слушали, как воет на палубе буря.

В полдень Арфлейн вышел на палубу и под обрушившимся на него шквалом снега поднялся по скользкому трапу на мостик, где уже стоял Рорсейн.

— Как вы, капитан? — спросил Манфред.

— Прекрасно. Где офицеры?

— Мистер Хансен наверху, а Уркварт спустился вниз. Я же управляюсь на мостике.

— Как корабль слушается руля?

— Вполне прилично для таких условий.

Рорсейн указал на такелаж, частично закрытый падающей стеной снега. Темные, закутанные в меха фигуры двигались по реям. Паруса были зарифлены.

— Вы подобрали хороший экипаж, капитан Арфлейн. Как моя кузина?

Вопрос был задан осторожно, но Арфлейн без труда уловил в нем скрытый подтекст.

Корабль начал останавливаться. Прежде чем ответить, Арфлейн посмотрел на рубку.

— С ней все в порядке. Вы знаете, что произошло?

— Я ждал этого, — Рорсейн, улыбнувшись, поднял голову.

— Вы… — Арфлейн не решался задать вопрос. — Как?..

— Это не мое дело, капитан, — перебил его Рорсейн. — Кроме того, все обитатели шхуны полностью в вашей власти.

Ирония была очевидна. Кивнув Арфлейну, юноша осторожно спустился с мостика.

Пожав плечами, Арфлейн проводил его взглядом. Погода ухудшилась с каждым часом. Они шли к северу навстречу зиме. Потеряв треть экипажа, им придется нелегко на пути к Нью-Йорку. Арфлейн чувствовал себя измотанным как физически, так и духовно.

Как только погасли последние огни, на мостике появился Уркварт. Похоже, что гарпунщик пришел в себя. Держа гарпун на согнутой руке, он приблизился к Арфлейну.

— Теперь вы с этой женщиной, капитан? — безучастно спросил он.

— Да.

— Она уничтожит вас, — сплюнув на ветер, Уркварт отвернулся. — Я прослежу, чтобы очистили крышки люков.

Внезапно Арфлейн подумал, что предостережение гарпунщика основано на обыкновенной ревности, которую он испытывает к Ульрике. Ведь она приходится ему сводной сестрой. Это объясняло и сильную неприязнь Уркварта к Ульсенну.

Прежде чем спуститься вниз, Арфлейн еще около часа простоял на палубе.

Туман

По мере продвижения корабля к северу осень быстро сменялась зимой. С каждой неделей погода становилась все хуже. Перегруженный работой экипаж едва справлялся с управлением кораблем. Из-за непрекращающихся снежных бурь скорость упала почти до нуля. До Нью-Йорка по-прежнему оставалось несколько сотен миль.