Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

- Чем изволите заниматься, Йем?

- Спросите лучше, чем я занимался прежде. - Старик тяжело вздохнул, глядя в стол. - Я был моряком и лучшие годы своей жизни провел в открытом море. И теперь был бы там, кабы не больная нога, - суша слишком тверда на мой вкус.

- Так вы много мест повидали? - спросил Таул как бы между прочим.

- Как же, повидал - и на том берегу, и на этом.

- А не знаете ли вы места, называемого Ларн?

У старика перехватило дыхание. Он помолчал и сказал изменившимся голосом:

- Почему вы спрашиваете об этом месте? Таул решил рискнуть.

- Хочу обратиться к тамошним оракулам.

- Не стал бы я этого делать на вашем месте, - покачал головой Йем. Нет, не стал бы.

- Вы знаете, где это?

- Какой же моряк не знает? - буркнул старик и продолжил уже помягче: Ларн не так уж далеко отсюда. В паре суток к юго-востоку, если идти на паруснике. Это крохотный остров, до того маленький, что ни на одной карте его нет. Но моряки хорошо его знают, потому что место это гиблое. На много миль вокруг острова простираются мели и рифы. Горе мореходу, который собьется с курса и попадет в эти воды.

- Но есть ведь какой-то способ добраться туда? - Таул, чтобы скрыть свое нетерпение, отхлебнул эля.

- Ни один капитан, дорожащий своим судном, не повезет тебя туда. Лучше всего доплыть до границы опасных вод, а остаток пути проделать на шлюпке.

- Далеко ли придется грести?

- Любой капитан в здравом уме не подойдет к острову ближе чем на двадцать лиг.

- Но ведь ездят же туда люди, чтобы посоветоваться с оракулами?

- Никто, если он не спятил окончательно, не станет советоваться с оракулами Ларна, юноша.

- Что вам известно о них?

Йем, хлебнув эля, оглядел комнату и продолжал шепотом:

- Такое о них рассказывают, что даже такому старику, как я неохота это повторять.

- Давайте я поставлю вам еще эля, а вы расскажете мне все, что знаете.

- Ладно, парень. Это будет честная мена.

Таул заказал еще эля; оба в молчании дождались новой порции, и ни один на сей раз даже не взглянул на прелести подавальщицы.

- Оракулы Ларна существуют испокон веков, - заговорил старик. - О них знали задолго до основания города Рорна. Говорят, они появились на острове сразу после Великой Чистки. Во что они верят и каким богам поклоняются, я тебе сказать не могу. Знаю только, каким страшным способом их создают.

Правители Ларна ищут повсюду малых детей - мальчиков, у которых, по слухам, есть зачатки пророческого дара. Родителям таких детей они платят сотню золотых - и тем никогда уж больше не видать своих сыновей. Мальчиков везут на остров и целый год держат в темной комнате, чтобы очистить их души и умы. Дают им только хлеб и воду - другая пища будто бы мешает развиваться дару прорицания.

После года в темноте рост мальчиков измеряется, и для каждого вытесывается громадный тяжелый камень. Эти камни укладывают в Зале Предсказаний, и каждого мальчика привязывают к своему камню.

Их привязывают самыми крепкими веревками, как можно туже, с широко раскинутыми руками и ногами. Мальчик в таком положении даже пальцем шевельнуть не может. Он только смотрит и дышит, больше ничего. И так, в полной неподвижности, он проводит всю свою жизнь. Через несколько месяцев все его члены отсыхают, превращаясь в бездействующие плети, и тайное зрение оракула становится еще острее. Худшей судьбы я не могу придумать для человека.

Оракулов исправно кормят и обмывают. Правители Ларна утверждают, что оракулы стоят ближе к Богу, чем мы, и ценой своего самопожертвования способны узнать его волю. Они проводят свои дни в размышлениях о смысле жизни - и наконец умирают все на том же камне во власти своих безумных видений.

Старик умолк. Таулу с трудом верилось в то, что он услышал. Он содрогался при мысли о судьбе оракулов и думал, в какой же крайности должна находиться семья, чтобы продать своего сына на такие муки. Не в силах молчать дальше, он сказал:

- Старик, от твоего рассказа у меня кровь застыла в жилах Боюсь, что выпивка - чересчур малая награда за это.

Старик ответил сразу, будто заранее обдумал ответ:

- Ты ничего мне не должен. Обещай только держаться подальше от этого проклятого места.

- Этого я не могу обещать тебе. Боюсь, мне на роду написано там побывать. - Старик встал, и Таул удержал его за руку: - Скажи, какую цену они берут за предсказание?

Старик оглянулся.

- Они сами назначают цену. Смотри, как бы они не потребовали взамен твою душу.

Таул посмотрел Йему вслед. Становилось поздно, и ему захотелось к Меган, в кольцо ее теплых рук.

В самой роскошной опочивальне замка королева наблюдала, как купают короля. Этим вечером он не мог вспомнить, как ее зовут. Баралис прав: королю становится хуже. Весной он еще мог сесть на коня, а теперь почти не встает с постели.

Ее супруг перестал быть мужчиной с того самого случая на охоте. Поначалу его рана не казалась столь уж тяжелой. Она быстро зажила, оставив, правда, уродливый шрам на теле, и лекари не проявляли особой тревоги. Но вскоре началась жестокая горячка, совершенно обессилившая короля. Недели превращались в месяцы, и лекари качали головами, предполагая заразу, воспаление мозга, отравленную стрелу, но помочь ничем не могли.

Сначала они ставили горячие припарки, чтобы вытянуть из тела заразу. Потом - пиявок, чтобы очистить дурную кровь. Пытались избавить короля от злокачественной желчи, проколов ему желудок. Ему обрили голову, вырвали зубы, пускали ему кровь - и все напрасно.

Королева, понаблюдав за этими ужасающими мерами, пришла к заключению, что муж ее только слабеет от них, и в конце концов прогнала прочь всех лекарей. Она решила сама ухаживать за королем и призвала себе в помощь знахарку, умеющую лечить травами.

С изгнанием лекарей королю и вправду сделалось лучше. Знахарка заваривала сбитень с можжевельником, давала дышать парами отваров и втирала в тело лечебные масла. К несчастью, ее лечение лишь задержало болезнь, не искоренив ее окончательно. Годы шли, и король делался все немощнее телом и рассудком. Несчетное число раз королева плакала всю ночь напролет лежа в своей одинокой постели. Она была гордая женщина и никому не показывала своих страданий.

Слуга вытер слюну с подбородка короля, и сердце королевы сжалось от этого привычного жеста. Что сталось с ее мужем? Горделивого некогда короля Лескета кормят с ложечки и нянчат, как младенца. А ведь он еще не старик, другие мужчины в его годы находятся в самом расцвете сил.

Королева думала о Баралисе. Он намекал, что обладает средством, которое может помочь королю. Как ни противен ей советник, придется поговорить с ним еще раз. Она готова на все, лишь бы облегчить состояние мужа. Надо встретиться с Баралисом и выяснить, что он имел в виду и чего он от нее хочет. Она не дура и знает, что даром ничего не дают.