Владимир Колотенко - Стена плача
Зато нам с Юлей удалось то, о чём никто другой не мог даже мечтать: мы увезли с собой биополе вождя! Это значило, что в скором времени мы не только создадим геном Пакачутека, но и воссоздадим в нашей Пирамиде надёжные принципы управления и совершенного социального сосуществования! Инки были твёрдо уверены в бессмертии души, и это было как раз, то, что нам было надо!
Что же касается объектов, то священными наряду с храмами становились не только горы, озёра и реки, но даже цветы и деревья, и даже камни...
Я сомневался в том, что Юля сможет так быстро выкарабкаться из своего бронхита. К счастью, тот чай из лекарственных трав, которые предложил нам Пака в качестве лечебного средства, в считанные часы поставил Юлю на ноги! Он даже танцевал вокруг костра и выкрикивал заклинания. Нам было всё это очень любопытно - в наш век!
А утром Юля уже щебетала:
- Ой смотри, смотри, какие орхидеи!
И орхидеи, и бегонии были превосходны!
С тех пор я дарю ей не только розы, от которых моя Юля сходит с ума, но и бегонии, и орхидеи... И конечно, ромашки, лесные ромашки...
С Юлей...
А в Луизиане снова разгул стихии: смерчи, торнадо... Есть жертвы...
... великолепный Храм Трех Окон, знаменитая обсерватория инков, комплекс «Царская группа»...
Нам жаль было расставаться с раем...
Проходит неделя...
- Держи! - говорит Юля.
- Что это?..
- Ты же просил.
- Ах, да!.. Ты не забыла!
Я любуюсь подарком - сверкающим на солнце капканом с цифровым датчиком сжатия «челюстей».
- Надо же!.. Спасибо!.. Пирамида - как капкан совершенства!
- Я ничего не забываю.
Я только киваю: я знаю.
- Чтобы высвободиться из совершенства, - говорит Юля, - нужно отгрызть себе лапу.
Я только киваю: я согласен. Это уже проговорено.
Оказалось, что Берег Слоновой Кости это вовсе не берег (Кот-д'Ивуар. Там и берега то - кот наплакал!) и не слоновая кость нас туда завлекла.. Мы искали кости первого человека, неандертальца или уже кроманьонца, того, кто смог бы точно сказать, как он так бездарно мог распорядиться своим генофондом!
- Адама?
- Homo antecessor (Человек предшественник, - лат.), - уточняю я.
- Точно сказать?
- Мы надеялись получить клон и насесть на его геном с тем, чтобы...
Меньше всего мне хочется загружать Юлин мозг генами кроманьонца.
- Интересно, - говорит Юля, - как интересно!
Надо же!
- Нас преследовали на слонах! - говорю я.
- Надо же!
Мой неожиданный отъезд в Палестину (не все дела оказываются завершенными) вызывает у нее чувство тревоги:
- Там не все так мирно, как об этом пишут газеты.
- Не пройдет и суток, - говорю я.
Мне эта Палестина нужна, как корове паяльник!
На пороге Юля долго не отпускает мою руку.
- Все будет в порядке, - говорю я.
Ей снилось, говорит она, что меня унесло бурным потоком, и она не смогла удержать меня за руку.
- Правда, ты потом выбрался на тот берег... Сон цветной...
- Вот видишь, - говорю я, - я выберусь...
- Значит там небезопасно? Почему ты едешь без меня?
- Мне пора, - говорю я, пытаясь высвободить свою руку и коротко целуя ее в щеку.
- Звони хоть.
Я киваю: конечно...
- Послушай, - Юля удерживает мою руку, - я хочу тебе вот что сказать...
Я жду.
- Когда ты смотришь на меня, - говорит Юля, - ты смотришь так, как будто всех этих лет не было, и ты не знал ни горя, ни зла, ни женщин, ни любви, ни весны.
- Да.
- Когда ты улыбаешься мне, ты улыбаешься так, как будто все печали и неудачи, обиды и несбывшиеся желания канули в самую глубокую пропасть и заснули на много тысячелетий сладким сном, оставив тебе одну безоблачную чистую радость.
Я слушаю.
- Когда ты касаешься пальцами моего лица, ты делаешь это так, будто касаешься лица Снегурочки, и боишься теплыми ладонями растопить снег на ее щеках.
Я беру в ладони ее лицо, как берут восходящее солнце, помогая ему подняться над миром.
- Когда ты обнимаешь меня, ты делаешь это так, как будто пытаешься удержать призрак.
Теперь в моих крепких руках ее хрупкие плечи.
- Когда ты целуешь меня, ты делаешь это так, как будто спустя долгие дни скитаний, умирая от жажды, ты нашел озеро в пустыне...
Теперь ее губы просто тонут в море бесконечного наслаждения, и куда-то бежит голова, а ноги подкашиваются, и мне, чтобы нам вдвоем не осесть на пол, приходится взять ее на руки.
- Куда ты меня несешь? - еле слышно спрашивает она.
- Палестина подождет, - шепчу я.
Никакая Палестина, никакие Берега не в состоянии соперничать с блеском Юлиных глаз!
Вдруг я-таки признаю: жизнь измеряется не числом вдохов и выдохов, а числом мгновений, от которых перехватывает дыхание.
«Откройте окна!» - хочу крикнуть я.
И не кричу...
Я понимаю: с Юлей, с моей Юлией я просто обречён на удачу!
- О, кей, - говорит Юля, - это было прекрасно!..
«Ты - богиня!» - хочу крикнуть я.
Моя Ййууу только улыбается.
- А теперь - иди...
В 1532 году жители Мачу-Пикчу таинственно исчезли. Вдруг, внезапно... Но у нас полная сумка камней!..
- Иди-иди, милый, - теперь иди...
Я спокойна.
Глава 5
Вот так и был провозглашен наш «Манифест». Я, еще будучи в Москве, начал его сочинять. Была зима, канун Нового года. Я пытался рассказать его суть. Не все выходило складно. Многие скептически ухмылялись. Поддержал меня только Жора и Танечка Сарбаш. И Ната Куликова, да!.. Она тогда просто бросилась, как она всегда это делала, бросилась мне на шею, прижавшись всем телом...
- Да, ты говорил, - говорит Лена, - Ната и твоя Наталья... Жорина жена!
- Да! А как меня с моим «Манифестом» тогда поддержала Юля! Ведь
многие, казалось, искренне восхищались нашим проектом, но, я знал, что все они в глубине души считали его очередным прожектом, пресловутым воздушным замком, который никто и не собирается строить. Юля ясно и просто выложила на тарелочке, так сказать, с голубой каемочкой всю суть нашего совершенства. Это было как раз под Новый год, мы сидели и, болтая, пили кофе. Юля пришла с мороза и ветра, сдернула с себя свой дутый роскошный пуховик, свою вязанную пушистую шапку и, как Пушкин перед лицеистами, встала перед нами с огнем в глазах, с рассветным жаром на щеках...
- Слушайте, вы, - сказала она, - слушайте же!..
Она еще раз шумно вдохнула и, тряхнув головой, высвободила из-под льющихся черной смолой нарочито небрежно взъерошенных волос, придававших ей особую привлекательность, свой высокий белый лоб. Она всегда была одарена той красотой, от которой слепнут.
- Я хочу поделиться с вами наставлениями и пожеланиями моего друга Kiyosaki. Пусть они помогут нам в этом новом году приблизиться к своему абсолюту.
Мне показалось, что нет в мире голоса призывней и слаще!..
Я не знал, что у нее есть такой друг, я всегда думал, что она и сама в состоянии нести в мир похлебку совершенства, не расплескивая его по капелькам. Ведь ее «Геометрия совершенства» стала для меня да и для всех нас не только таблицей умножения, но и нашей Е = mc2. Ага - нашей Вселенной!
Она говорила, мы слушали...
- Негативные - медленно убивают. Думай конструктивно!
Если бы не нити прошлого, конструктивные мысли давно бы уже выстроили нашу Пирамиду. Но не хватает ни ножниц, ни топоров, чтобы отсечь все то, что еще удерживает нас в прошлом.
- Расширяй зону комфорта. Осваивай новое. Учись! Нарабатывай навыки. Исследуй неизведанное! Тогда ты сможешь чувствовать себя уверенно в самых разных обстоятельствах...
«Учись!», «Исследуй неизведанное!»... Прекрасно!.. Прекрасно!.. Юля, переминаясь с ноги на ногу, с закрытыми все еще глазами и чуть покачиваясь, говорила все тише и тише. Мы слушали. Кто-то попытался ее остановить, но она не дала себя прервать.
- Выбери стратегию расширения! Потому что иначе придётся поступаться даже тем, что уже есть, а навык развития окажется утрачен...
Она снова открыла глаза и затихла. Затем:
- И вот еще что: не пытайтесь мстить. Живите будущим, а не прошлым. А кто жаждет мстить, пусть готовит себе могилу.
Она слово в слово повторила эту китайскую мудрость, медленно обвела всех нас ласковым взглядом, улыбнулась и добавила:
- Будьте счастливы и прекрасны! Искренне Ваша, Юлия...
Слово «Ваша» она произнесла с большой буквы. Мы все это почувствовали. Тишина была такая, что слышно было, как плавится воск свечи. Наш кофе оставался нетронутым. У меня до сих пор звучит в ушах та интонация, с которой Юля проповедовала нам свои пролегомены.
- Какая мощная экспрессия генов, - прошептал мне на ухо Жора, - экспрессия с импрессией! А?! И какой пленэр!..
Как тот бедуин у Экзюпери, чтобы сделать хоть крохотный глоток, собирал по капельке в предрассветной пустыне с растений росу, так и Юля, чтобы утолить жажду человечества в справедливости, так и Юля собирала по капельке росу знаний о совершенстве... Чтобы потом обрушиться водами Ниагарского водопада на ветхую плотину неверия и скептицизма.
