Владимир Васильев (Ташкент) - Гостиница

И небольшой круг Его слушателей-почитателей, некогда приходивших к нему на площадь перед Гостиницей,

Стал Кругом Глашатаев, Апостолов и Главных Хранителей Наследия.

И с их помощью Город только-только начал осознавать,

Что некогда в Городе был Поэт!..

Почему-то для того, чтобы обрести, надо потерять…

Глупый Закон Жизни…

Только назовите мне хотя бы один умный ее закон…

Чего стоит уже тот факт,

Что Главным Законом Жизни является Закон Смерти!..

Идиотизм, переходящий в безумие,

Среднее до умеренного… с порывами энтузиазма…

В Круг вошла и Девочка, ныне Девушка,

Которая последней слышала Его.

И ее неисчислимое число раз просили повторить

Каждое сказанное Им Тогда Слово.

Что она с удовольствием и делала.

Но от частого повторения слова истерлись и поблекли.

И ей самой не казались больше столь уж значительными, интересными, тем более — поэтическими.

За исключением, пожалуй, главных, как ей представляется:

«… Я в ответе за Слово, что к людям отпущено мною,Я по Белой Дороге пройду до конца, где бы он ни случился.Постараюсь связать с этим чудом земным — неземное…»

Боже! Как ей хотелось, чтоб Он поскорей возвратился!..

Чтобы двери Гостиницы вдруг распахнулись однажды,

Как тогда, когда Женщина в Город вечерний явилась…

А она на ступенях пред ним, истомленная жаждой,

Взор потупив, в поклоне бы благоговейном склонилась…

Нет! Это было явное Не То… Девушка понимала, что на подобную сусальность не то, что вытянуть Поэта из другого мира невозможно, но и в собственном она — прямой путь к осмеянию…

Если Поэт прав, а она не смела в этом сомневаться, и ее Дед вымечтал Бабушку из небытия, вернее, из инобытия, то какою же материальной силой и энергией обладала мечта, чтобы пробить границу меж двух, столь разных миров?!..

Впрочем, кто и когда оценивал их разницу?.. Может быть, всего-то и надо, что почувствовать два мира как один?.. Может быть…

Собственно, у Поэта есть об этом (как выяснилось, у Него есть обо всем):

«Тогда мечтаНе стоит ни черта,Когда она не плачет, не болит…

Се — маета,В которой пустотаВдруг обретает благородный вид…»

Если честно, у нее и вправду «не плачет, не болит», а всего лишь нудит или зудит… Она слишком мало и слишком плохо знала Его тогда. Была слишком мала, чтобы знать лучше… Разминулись во времени…Но сейчас-то! Сейчас она знает Его, как никто… Может быть, как сам Он себя не знал. Знает, в смысле, чувствует… Пусть не во плоти и быте, а в стихах. Но ведь именно в стихах Истинное и Вечное Поэта. Все остальное — случайное, наносное, необязательное. В лучшем случае — эскиз к Истинному. Потому Поэт в стихах всегда прекрасней поэта в жизни. Но первый невозможен без второго. И, вообще, невозможно их разделять. Человек един!..

Но человека ли она пыталась вымечтать из инобытия?..

Как она могла давать клятву, не понимая, в чем клянется?.. И

разумно ли оставаться верной неразумной клятве?..

Верность клятве и разумность —

Разные формы единого Разума:

Чести и логического мышления.

Честь внерациональна,

Мышление рационально,

Но оба — разумны.

Одно не заменяет, а дополняет другое…

А Поэзия?..

Поэзия едина, как сама жизнь.

Если она внерациональна, то глупа,

Если только рациональна, то мертва…

Способна ли я, — думала Девушка, — понять Поэта, мысля и чувствуя прозой?.. Разве может Поэт варнуться в Город, где нет поэтов? В Город, который покинул Последний Поэт, то есть Он сам?..

А не есть ли явный интерес к его поэзии признак того, что Город ждет Поэта? Что он готов к Его возвращению?..

Вопросы без ответов…

Почему во времена распада в людях возникает аллергия к Поэзии?

Невосприимчивость к ритмическому и рифмованному Слову?..

Потому что каждый за себя, а ритм и рифма — то, что возникает в единстве?

Или потому что невыносимо больно ощущать гармонию, не обнаруживая ее в жизни?..

Несоответствие порождает ощущение лживости…

И поэты становятся прозаиками, публицистами, философами,

А если не получается, то алкоголиками.

В лучшем случае пытаются удержать мир от распада свободным стихом, который и сам — дитя распада:

То, что остается от Поэзии, потерявшей музыку — осколки смыслов и образов,

В идеальном случае, слепленные в мозаику на непритязательно-серой цементной основе,

А то и вовсе обретающиеся в обрезках чужих кинолент…

Когда распадается мир, — подумала Девушка, —

Когда распадается мир на страны-обломки,

Когда распадаются страны на страночки и города,

Когда города распадаются на дома,

Когда дома распадаются на квартиры,

Когда квартиры распадаются на комнаты,

Когда комнаты распадаются на квадратные метры,

Когда квадратные метры распадаются

на обиды, зависти и желание выпихнуть ближнего своего,

Когда человечество распадается на нации,

нации — на племена,

племена — на роды,

роды — на семьи,

семьи — на озлобленные одиночества,

Когда одиночества распадаются на ненависть и тоску,

А слезы высушивает испепеляющее дыхание злобы,

Суховеем проносящееся над распавшимся миром,

Тогда мир воскресит тот, кто останется человеком —

Тот, кто будет продолжать любить…

Девушке и в голову не пришло, что эту мысль можно назвать стихотворением. Во-первых, она не смела считать себя поэтом. Во-вторых, не хватало Музыки, чтобы это можно было отнести к поэзии. Правда, некий первобытный ритм прослушивался… И девушка записала свою мысль в блокнот, потому что ей жаль было с ней расставаться…

И тут ей вспомнились Его строки:

«Когда-нибудь кому-нибудьЯ передам блокнот,И карандаш продолжит путьВглубь…Значит, и вперед.Я представляю связь времен,Как сообщенье душ.Их единение — закон.Все остальное — чушь.Пока я мыслю, у меняВопросов к Богу нет.Хватило б жизни и огняЯ сам найду ответ.А не найду —Мой карандашЗависнет над строкой —И ты ответ заветный дашь —Ты, кто идешь за мной.Забудут наши именаТе, кто продолжат времена,Собьется ритм на миг,Но не прервется связь временИз-за забвения имен,И стих продолжит стих…»

О каком блокноте Он говорит?.. У Него в жизни блокнота не было… Разве только в детстве?.. Или Он имеет в виду тот Единственный Блокнот, страницы которого заполняют все Поэты?..