Иван Беляев - Фригорист

Кушнарь довольно крякнул, допив коньяк и, не протягивая руки, простился.

– Маша, – Магомедов нажал кнопку на селекторе, – давай ко мне Граблина.

Через минуту в кабинет вошел Юрий Антонович.

– Садись, – бросил Магомедов, сведя на переносице свои кустистые черные брови.

Граблин сел на стул и приготовился слушать.

– Взрывом в лаборатории заниматься будут спецслужбы, – Мамед Мамедович сурово глянул на Граблина, – но ты это дело не бросай. Только давай поконспиративней. Меня интересует любая информация о невидимке. Похоже, он на самом деле существует, если к расследованию подключились люди Кушнаря.

– Вам предложили заморозить расследование? – проницательно спросил Граблин.

– Предложили, – сердито буркнул Магомедов.

– А если они пронюхают?

– А ты сделай так, чтоб не пронюхали, – ядовито усмехнулся Магомедов, – думаю, трех-четырех человек в штатском будет достаточно. Мне нужен этот невидимка!

– Зачем нам невидимка? – заморгал пушистыми светлыми ресницами Граблин.

– Там видно будет…

Визит Кушнаря многое прояснил для Магомедова. Не отличаясь особой сообразительностью, он имел нюх на деньги. Он чувствовал, что дело о взрыве, если его правильно повести, если учесть все нюансы, если не вляпаться в дерьмо, может принести ему колоссальную выгоду. И он не хотел упускать такого шанса. Что, если поймав невидимку, он предложит ее магнату Азарову? От волнения, вызванного этой блистательной перспективой, у Магомедова пересохло горло. Он вернулся за стол, взял чашку чая и сделал несколько быстрых глотков. Напиток остыл, но Магомедов меньше всего сейчас обращал на это внимание, хотя в жару предпочитал пить исключительно горячий чай.

– Разузнай все об этом Стрелкове, – приказал он Граблину, – только аккуратно, мне он срочно нужен, – многозначительно добавил он.

Белая «Нива» остановилась у трехэтажного особняка, стоявшего на отшибе, у самого леса. Крутой склон горы, поросшей густым ельником, закрывал дачу с юго-востока, дальше простиралась широкая равнина, усеянная коттеджами разной высоты и размеров. В самой дали, вдоль вонючей речки ютились мелкие дачки и частные дома, наседая друг на друга, теснясь к горизонту. Вечер не принес ожидаемой прохлады, он лишь напитал духоту дополнительной влагой, сотворив из нее удушливый полог, накрывший дремотно расслабленный город. Петру Сидоровичу казалось, что он – единственный, кто сохраняет бодрость и энергию.

Он окинул профессиональным взором второй и третий этажи особняка, сторожевую вышку с парившимся на ней охранником, который внимательно наблюдал за «Нивой», высокий забор, стальные ворота. Основательно, ничего не скажешь! На его узких змеиных губах заиграла хитрая усмешка. Он посигналил. Из двери, находящейся с правой стороны ворот, вышел высокий плечистый парень в белой майке и широких спортивных штанах. Он узнал Петра Сидоровича и, кивнув, стал открывать ворота. «Нива» въехала во двор.

Петр Сидорович различил темный прямоугольник бассейна, спокойная поверхность воды загадочно светилась в летних сумерках, будя думы о морской прохладе средиземноморских вилл и флоридских особняков американского бомонда. Тени пальм, росших в огромных керамических кадках, усиливали это впечатление. Их листва мерно раскачивалась, обдаваемая легким ветерком, и было как-то нелепо и странно знать, что за пределами этого роскошного жилища в простых совдеповских постройках живет трудовой народ. Окна дома приветливо светились – гостя ждали. Открывший ворота парень предложил загнать «Ниву» в гараж, но Петр Сидорович заверил его, что прибыл с коротким визитом. Парень пожал плечами и исчез в темной глубине двора. У стены дома Петра Сидоровича поджидал другой шкафообразный субъект, выступивший провожатым. Петр Сидорович небрежно поздоровался с детиной и вслед за ним поднялся по одной из двух парадных лестниц в дом.

В отделанном натуральным дубом холле, на широком диване из коричневой кожи его ждал хозяин. Седоволосый, со впалыми щеками и кривоватым острым носом, с плотно сжатыми губами, он казался всегда серьезным и сосредоточенным. Его татарские глаза с узкими веками и редкими ресницами изучали собеседника с каким-то хищным вниманием, в котором было что-то неодобрительно-насмешливое и жадное. На нем была черная рубашка, освещенные тусклыми бра, зачесанные назад волосы отливали бледным золотом пляжного песка.

– С чем пожаловал? – со скрытым внутренним напряжением осведомился он.

Петр Сидорович не спеша устроился в кожаном кресле и, скрестив ноги, в упор посмотрел на седоволосого.

– То, что мы с тобой намечали… придется это доделать, – холодно сказал Петр Сидорович. – Времени в обрез.

– Я так не считаю, – ухмыльнулся мужчина, – торопиться некуда. И потом, я тебе ничего не обещал.

– Ошибаешься, – усмехнулся Петр Сидорович, – ты также как я заинтересован в быстрой развязке. Это к прямой твоей выгоде.

– И к твоей, – желчно произнес седоволосый, – даже больше к твоей, чем к моей. Мне нужны гарантии, что никто из моих людей, а главное, мой бизнес не пострадает.

– Кто в наше время может дать тебе такие гарантии? – недоверчиво усмехнулся Петр Сидорович. – Не забывай, Геннадий Иванович, информация может дойти до Азарова и тогда…

– Интересно, – усмехнулся Геннадий Иванович, – как она может до него дойти? Разве что кто-нибудь накапает…

Он не стал называть конкретного имени, но Петр Сидорович и так все прекрасно понял.

– Какой мне смысл? – Мячиков прищурился и устремил на своего собеседника долгий пронизывающий взгляд, от которого Полкану стало не по себе.

Он хоть и разговаривал с майором почти на равных, но никогда не забывал, с кем имеет дело. У него была кое-какая информация на Петра Сидоровича, которую он в самом крайнем случае готов был подсунуть начальству Мячикова, но такой случай еще не настал. Впрочем, майор был тоже далеко не глуп и хорошо представлял себе натуру Геннадия Ивановича.

– Действительно, – заговорил наконец Полкан, – какой тебе смысл? Не хочешь чего-нибудь выпить? – предложил он, чтобы немного разрядить обстановку.

– Минералки, – согласился майор.

Наклонившись к низкому стеклянному столу, он наполнил стоявший на нем фужер шипящей прозрачной жидкостью и с удовольствием сделал несколько глотков.

– Я догадываюсь, – сказал Полкан, когда Мячиков поставил фужер на стол, – что со мной может сделать Азаров, если узнает, что мои люди разгромили его лабораторию. Но ведь он может узнать, что сделал я это с твоей подачи, – растянул рот в ехидной усмешке хозяин дома, – думаешь, он тебя не замочит?