Майкл Муркок - Ледовая шхуна

- Набег варваров? - сухо спросила она.- Я видела огонь.

- Я имею в виду твоего мужа.

- Ты убил его,- ровным голосом произнесла она.

- Нет, он не смог напасть на меня, как планировал. Помешал набег. Он в своей каюте, закрыт там до конца путешествия.

Она иронично улыбнулась.

- Ты милосерден,- наконец произнесла она и вышла из каюты.

Чуть позже она вернулась с Хансеном и помогла офицеру обработать рану Арфлэйна. В ледовой стране инфекции бывали чрезвычайно редко.

- Сегодня ночью погибло тридцать человек, сэр,- доложил капитану Хансен,- и еще шестеро раненых. Такие потери затруднят дальнейшее путешествие.

Арфлэйн согласно кивнул.

- Я поговорю с вами позднее, мистер Хансен. Нам нужен совет Файдура.

- Он погиб, сэр.

- Понятно. В таком случае, теперь вы - первый офицер "Ледового духа", а Уркварт - второй. Найдите на место боцмана подходящего человека.

- У меня есть на примете, сэр,- Рорченов. Он был боцманом на "Ильдико Ульсенне".

- Прекрасно. Где Уркварт?

- На такелаже, сэр. Он был там во время боя, сидит там до сих пор. Он не захотел ответить мне, сэр, когда я позвал его. Если бы я не заметил его дыхания, можно подумать, что он замерз.

- Попробуйте заставить его спуститься. В противном случае я займусь им сам.

- Слушаю, сэр.

Хансен вышел.

Ульрика задумчиво стояла рядом со своим сундуком.

- Чем ты так расстроена? - спросил Арфлэйн, глядя прямо ей в глаза.

Она вздохнула и села, сложив руки.

- Я думаю, что мы сами виноваты в том, что случилось.

- Что ты имеешь в виду?

- Янека. То, как он себя вел. Мы заставили его сделать то, что он сделал.

- Я с самого начала не хотел брать его. Ты знаешь это.

- Но у него не было выбора. Он вынужден был присоединиться к нам, благодаря нашим же действиям.

- Я не просил его убивать меня.

- Возможно, ты заставил его решиться на это.

- Что ты хочешь от меня, Ульрика?

- Ничего.

- Мы вместе?

- Да.

- Случилось то, что случилось,- сев на койку, произнес Арфлэйн.-Теперь ничего не изменишь.

Ветер бросал в иллюминаторы хлопья снега. Слегка покачиваясь на неровном льду, корабль шел вперед. Позже они лежали и слушали, как воет на палубе буря.

В полдень Арфлэйн вышел на палубу и под обрушившимся на него шквалом снега поднялся по скользкому трапу на мостик, где уже стоял Рорсейн.

- Как вы, капитан? - спросил Манфред.

- Прекрасно. Где офицеры?

- Мистер Хансен наверху, а Уркварт спустился вниз. Я же управляюсь на мостике.

- Как корабль слушается руля?

- Вполне прилично для таких условий.

Рорсейн указал на такелаж. Темные, закутанные в меха фигуры двигались по реям. Паруса были зарифлены.

- Вы подобрали хороший экипаж, капитан Арфлэйн. Как моя кузина?

Вопрос был задан осторожно, но Арфлэйн без труда уловил в нем скрытый подтекст.

Корабль начал останавливаться. Прежде чем ответить, Арфлэйн посмотрел в рубку.

- С ней все в порядке. Вы знаете, что произошло?

- Я ждал этого.- Рорсейн улыбнулся и поднял голову.

- Вы...- Арфлэйн не решался задать вопрос.- Как?

- Это не мое дело, капитан,- перебил его Рорсейн.- Кроме того, все обитатели шхуны полностью в вашей власти.

Ирония была очевидна. Поклонившись Арфлэйну, юноша осторожно спустился с мостика.

Арфлэйн проводил его взглядом. Погода ухудшалась с каждым часом. Они шли к северу навстречу зиме. Без трети экипажа им придется нелегко на пути в Нью-Йорк. Арфлэйн чувствовал себя измотанным как физически, так и духовно.

Как только погасли последние огни, на мостике появился Уркварт. Похоже, что гарпунщик пришел в себя. Держа гарпун на согнутой руке, он приблизился к Арфлэйну.

- Теперь вы с этой женщиной, капитан? - безучастно спросил он.

- Да.

- Она уничтожит вас.- Сплюнув на ветер, Уркварт отвернулся.- Я прослежу, чтобы очистили крышки люков.

Внезапно Арфлэйн подумал, что предостережение гарпунщика основано на обыкновенной ревности, которую он испытывал к Ульрике. Ведь она приходится ему сводной сестрой. Это объясняло и сильную неприязнь Уркварта к Ульсенну.

Прежде чем спуститься вниз, Арфлэйн еще около часа простоял на палубе.

Глава 18

ТУМАН

По мере продвижения корабля к северу осень быстро сменялась зимой. С каждой неделей погода становилась все хуже. Из-за непрекращающихся снежных бурь скорость упала почти до нуля. До Нью-Йорка оставалось несколько сотен миль.

Видимость сократилась до предела. Если прекращался снег, корабль окутывал туман, такой плотный, что уже на расстоянии двух ярдов предметы полностью терялись из виду.

В каюте Арфлэйна любовники тесно прижимались друг к другу, объединенные не столько страстью, сколько общими бедами. Манфред Рорсейн посетил Ульсенна, доложив Арфлэйну, что узник переносит заключение с определенной стойкостью и даже с юмором.

Арфлэйн никак не отреагировал на эту новость. Его природная молчаливость настолько усилилась, что в отдельные дни он не произносил ни слова, с утра до ночи лежа на койке в каюте. В такие дни он ничего не ел. Ульрика лежала рядом с ним, положив голову ему на плечо и прислушиваясь к ударам полозьев о лед, скрипу рей, шуму падающего на палубу снега. Временами казалось, что каюта движется отдельно от корабля. В эти моменты к Арфлэйну возвращалась страсть. Он с каким-то отчаянием предавался любви, как если бы это было в последний раз. После этого он выходил на затянутый туманом мостик и молча выслушивал от офицеров отчет. Для экипажа он сделался зловещим призраком, и все они, за исключением Уркварта, чувствовали себя неловко в его присутствии. Они замечали, как резко состарился Арфлэйн. Его лицо избороздили морщины, плечи поникли. Он редко смотрел на своих матросов, безразлично наблюдал за падающим на палубу снегом, тяжело вздыхал, нервно теребя бороду. В то время как Хансен и Рорсейн были удручены состоянием капитана, Уркварт намеренно не замечал его. Со своей стороны Арфлэйн не обращал внимания ни на Хансена, ни на Рорсейна. Уркварта же он старательно избегал. Не раз, стоя на мостике, он быстро спускался к себе в каюту, едва завидев гарпунщика. Обычно Уркварт не замечал его бегства, но однажды легкая улыбка скривила его губы.

Хансен часто разговаривал с Рорсейном. Юноша был для него единственным человеком, которому он мог доверить свои опасения. Экипаж охватила апатия, вызванная вынужденным бездельем.

- Мне часто кажется, что когда-нибудь мы остановимся окончательно,-признался как-то Хансен,- и проведем остаток жизни среди этого тумана...

Рорсейн понимающе кивнул.

- Выше голову, мистер Хансен. Все образуется. Судьбе угодно, чтобы мы добрались до Нью-Йорка.