Александр Житинский - Полдень XXI век 2009 № 05

— Нет, ну, в самом деле, подумай, Андрюшка — зачем тебе это дряхлое тело, когда ты умрешь? Если уж тебе так хочется, я могу после смерти отрезать у тебя, например, палец и с пафосом похоронить его. На те деньги, которые мы не будем платить за ипотеку, я смогу устроить твоему пальчику достойные похороны. А потом буду в черном платочке ходить на могилку и ронять скупые вдовьи слезы.

— Почему ты уверена, что я откину коньки первым? — спросил я.

— Женщины живут дольше мужиков, это всем известно, — засмеялась она.

Переехали мы в конце августа.

Я уже закончил свою смену, а Светка еще была на работе. Валяясь на диване, я лениво переключал каналы телевизора. Сериал, реклама, «синоптики прогнозируют, что зима в Новосибирской области будет теплой», реклама, «очуметь, Максим Викторович, вы наконец-то сказали это», реклама, «медики сообщают, что после сердечного приступа министр находится в критическом состоянии», и снова сериал. Смотреть абсолютно нечего. Я приглушил звук и решил подремать, Светка сказала, что сама доберется на метро, так что за машиной идти не надо.

Проснулся я часа через три. Посмотрел на часы. Это где же она пропадает? За окном уже начало темнеть, и я потянулся к телефону. «Абонент временно недоступен». Может, едет в метро? Еще через час я начал серьезно волноваться. Светкин телефон по-прежнему не отвечал, в их офисе тоже никто не брал трубку. Я перерыл все блокноты и нашел номер Наташи со Светкиной работы.

— Что? Нет, Андрей, мы вместе выходили с работы, часа четыре назад. За мной Коля приехал, она с нами не поехала, в метро пошла.

Черт! Я еще час походил по квартире, а потом набрал 02.

Милицейская «девятка» приехала, когда во дворе стало уже совсем темно. Будто в тумане я ответил на вопросы хмурого усатого сержанта, написал заявление и отдал им Светкину фотографию. На ней она стоит на балконе, держит в руках стакан оранжевого сока и весело улыбается. Почему я выбрал именно этот снимок, их ведь у нас сотни. Наверно, надо было дать ее фотографию в офисном костюме, она ведь в нем сегодня ушла. Не знаю, я тогда плохо соображал.

— Не волнуйтесь, оставайтесь дома. Как только что-нибудь станет известно, мы вам позвоним, — сказал сержант.

Это была самая долгая ночь в моей жизни. Я зажег все люстры и светильники и просто ходил из комнаты в комнату, каждые полчаса набирая ее номер. «Абонент временно недоступен, абонент временно недоступен…»

Из зыбкого сна, которым я забылся уже под утро, меня вырвал звонок, я схватил телефон, но через несколько секунд понял, что звонят в дверь.

Светка! Я бросился к двери. За ней оказался какой-то незнакомый парнишка в зеленой униформе.

— Вам письмо, — протянул он мне большой конверт.

— От кого?

— Я просто курьер, распишитесь здесь, — сунул он мне ручку.

Отметив, что ручка явно не за 10 и даже не за 100 рублей — уж больно тяжелая и красивая, — я поставил свою подпись в папке.

— До свидания, — курьер, не дожидаясь лифта, стал спускаться по лестнице.

Я взглянул на конверт — на месте, где обозначается отправитель, было напечатано: «3 Horses».

— Эй, постой, — крикнул я парнишке, но в ответ лишь услышал, что внизу хлопнула дверь. — Быстро бегаешь.

Конверт я открыл лишь после того, как несколько раз услышал «абонент временно недоступен» и что в милиции ничего нового по поводу исчезновения Беленковой Светланы Игоревны пока сказать не могут. Милиционеры проверили больницы и морги, но похожих женщин туда накануне не поступало, поиски продолжаются.

Три лошади… Я не общался с ними уже два года, с тех пор, как мы переехали в эту квартиру. У меня к ним не было никаких вопросов или претензий — квартиру нам дали отличную, с евроремонтом, в хорошем районе. Периодически натыкался на их рекламу по радио и телевизору, еще как-то прочитал небольшую статью в «Деловом квартале» — мэр Новосибирска выражал благодарность корпорации за инновационный подход к решению жилищной проблемы города. В общем, у них все, видимо, шло хорошо, как и у нас до вчерашнего дня. Светка, где же ты, что случилось? Никаких мыслей в голове не было, и я открыл конверт.

«Уважаемые Андрей Алексеевич и Светлана Игоревна. Настоящим письмом корпорация «3 Horses» доводит до вашего сведения, что ввиду нарушения вами условий договора, а именно пункта 3.19, корпорация вправе по своему усмотрению выполнять соглашения, прописанные в главе 5 настоящего договора № 247-А. Благодарим, что сотрудничаете с нами».

Что? Что, черт их раздери, это значит? Какой пункт 3.19?

Я открыл шкаф и достал коробку из-под Светкиных сапог, где мы хранили разные документы. Усатый сержант сказал мне оставаться дома, и хотя мне страшно хотелось прыгнуть в машину, чтобы поехать по городу в поисках Светки, я думаю, страж порядка был прав. Вдруг она вернется, а меня нет? Да и где ее искать? Я выудил среди инструкций и квитанций нужную папку и принялся листать толстенный договор. Честно признаться, два года назад я хоть и пытался изучить его внимательно, но выдохся уже на половине и поручил это Светке, в конце концов, по работе она имеет дело с такими вот бумагами, а мы, таксисты, люди простые. Она отнеслась к делу ответственно и провела за чтением весь вечер. «Я думаю, все нормально, Андрюшка. Написано по делу, обмана я не вижу», — сказала она тогда.

Так, 3.17, 3.18, 3.19, вот оно: «…не имеют права прописывать в указанной квартире третьих лиц без получения на это разрешения от корпорации». Я схватился за голову и застонал. Нет! Нужды искать главу 5 не было, про нее мне рассказывал наш персональный менеджер Соколов. В главе 5 говорилось, что корпорация, получив наши тела, распорядится ими по своему усмотрению. Светка, ну что же ты наделала?

— Андрюшка, ты не против, если мой двоюродный брат пропишется у нас, в этой квартире? — спросила она несколько месяцев назад.

— Да не знаю, а зачем? — поинтересовался я, вспомнив ее брата, лохматого нескладного парня в круглых очках.

— Понимаешь, ему предложили хорошую работу в крупной фирме, программистом, но нужна новосибирская прописка. А он до сих пор прописан у нашей тетки в Ачинске.

— Может, лучше пусть купит прописку, сейчас это, кажется, не проблема.

— Ну, не будь букой. Ничего страшного в этом нет, просто прописка, — сказала тогда она.

Неужели Светка забыла про пункт 3.19? Или пропустила его при изучении договора? И я тоже хорош, поленился лишний раз включить мозги и прочитать несколько бумажек! Но что же тогда получается? Они забрали ее? Странно, до этого момента я на самом деле всерьез не задумывался о том, что корпорация заберет наши тела. Нет, конечно, я согласился на этот договор, получил квартиру. Наверно, все дело в том, что формулировка «заберет ваши тела после смерти» звучала для меня примерно так же, как «на пенсии я буду ходить на рыбалку». Мне представлялось это настолько далеким, что было почти нереальным. Когда-нибудь я умру, когда-нибудь умрет моя жена, и это будет через много-много лет, примерно так я рассуждал. Но, боже мой, разве они могут разделать нас на органы при жизни? Это же бред, такого быть не может! Я схватил мобильник и нашел в телефонной книге номер Соколова. Короткие гудки, занято. На папке был указан номер приемной, 222-24-18, тот самый номер. Короткие гудки, занято. Еще раз набрав номер Соколова и услышав короткие гудки, я бросился одеваться. Больше оставаться в квартире я не мог.