Абрахам Меррит - Лунная заводь

— Откуда вы явились, чужеземцы, и как вы нашли дорогу сюда? — спросил зеленый карлик.

Я махнул рукой в сторону утеса, находившегося у нас за спиной. Карлик недоверчиво прищурился.

Он выразительно обвел взглядом отвесный склон утеса, по которому не смог бы спуститься и горный козел, и засмеялся.

— Мы прошли через камень, — уточнил я, отвечая на его невысказанную мысль. — И мы пришли с миром, — добавил я.

— Ну что ж, пусть мир будет с вами, — сказал он и с легкой иронией добавил: — Если так пожелает Сияющий Бог.

Он снова пытливо оглядел нас.

— Покажите мне, о чужеземцы, где вы прошли через скалу, — приказал он.

Мы подошли к тому месту в скале, откуда, спустившись по лестнице, явились на свет божий.

— Вот здесь, — сказал я, ткнув пальцем в утес.

— Но я не вижу никакого выхода, — вкрадчиво возразил карлик.

— Он закрылся за нами, — ответил я; и тут впервые понял, сколь невероятно звучит подобное объяснение.

В глазах карлика вновь мелькнул насмешливый огонек. Тем не менее он с важным видом вытащил кинжал и постучал по камню.

— Вы как-то непонятно выражаетесь, — сказал он. — И ваша манера говорить такая же странная, как и смысл ваших ответов. — Он лукаво поглядел на нас. — Интересно, где вы этому научились? Ну ладно, все это вы сможете объяснить Афио Майе.

Карлик наклонил голову и широко развел руками, изображая гостеприимное приветствие.

— Соблаговолите пройти со мной, о чужеземцы, — закончил он коротко.

— С миром? — спросил я.

— С миром, — ответил он. И затем, помедлив, добавил: — Со мной, во всяком случае.

— Поспешим же, док, воспользоваться приглашением! — воскликнул Ларри. Раз уж Мы сюда попали, нельзя упускать возможности обозреть местные достопримечательности, — Aliens, mon vieux,[26] — весело обратился он к карлику.

Последний, угадав если не смысл, то дух сказанного, посмотрел на Ларри с одобрением, а затем повернулся к огромному норвежцу и, восхищенно оглядев его с головы до пят, потянулся, чтобы пощупать невероятной величины бицепс.

— Уж Лугур-то вам будет рад меньше всех, — буркнул он себе под нос.

Карлик сделал шаг в сторону и вежливым движением руки пригласил нас пройти. Мы перешли через дорогу. У подножия мостового пролета нас ожидала одна из сказочных скорлупок.

Чуть поодаль сбилось в кучу еще десятка два таких экипажей: их владельцы что-то обсуждали между собой с большим воодушевлением — судя по всему, наши особы. Зеленый карлик махнул рукой, указывая нам на груды подушек, и потом взгромоздился рядом сам. Машина плавно тронулась с места и с бешеной скоростью понеслась по зеленой автостраде, направляясь к огромному сооружению, украшенному семью террасами, причем мы плыли словно по воздуху, без обычного для земных автомобилей грохота и тряски.

Пока мы летели по трассе, я пытался определить, где же находится источник движущей силы, но безрезультатно. Я не увидел никаких признаков приборов и механизмов, хотя и не сомневался, что движение скорлупки зависит от какой-то формы энергии: водитель сжимал в руке маленький рычаг, повороты которого, безусловно, оказывали влияние не только на нашу скорость, но и на направление движения.

Мы резко свернули с дороги и помчались по боковой дорожке, проходящей по одному из садов; вскоре машина плавно затормозила перед украшенным колоннами павильоном. Теперь я увидел, что павильон был значительно больше, чем мне показалось сверху.

Строение, подле которого мы остановились, занимало под собой площадь, как я прикинул, не меньше акра. По периметру прямоугольника здания через равные расстояния стояли окрашенные в разные цвета изящные колонны; стены представляли собой раздвижные ширмы — что-то вроде японских шодзи.

Зеленый карлик поспешно подвел нас к широким ступеням лестничного марша. По бокам его охраняли огромные, вытесанные из камня змеи, крылатые и чешуйчатые. Наш провожатый дважды ударил в мозаичный гонг, подвешенный между двумя колоннами, и ширма отодвинулась в сторону, открывая за собой просторный холл с разбросанными там и сям низкими диванчиками. На них, развалившись в ленивой истоме, полулежали одетые так же, как наш спутник, и такого же карликообразного вида мужчины; их было человек десять или чуть больше.

Карлики направились к нам ленивой фланирующей походкой, к удивленному интересу, написанному на их лицах, примешивалось уже подмеченное мною нечеловеческое выражение, одновременно сочетавшее в себе злобу и веселость: похоже, что такая характерная смесь чувств была свойственна всем, проживающим в этом подземном мире.

— Афио Майя ожидает их, Радор, — сказал один из карликов.

Зеленый карлик кивнул и, сделав нам знак следовать за ним, направился, пересекая длинный холл, к маленькой комнатке, чья задняя часть была закрыта чем-то темным и непрозрачным: на эти темные пятна я обратил внимание еще когда разглядывал живописную картину из нашего орлиного гнезда на утесе. Так и загоревшись жгучим любопытством, я направился к ней, намереваясь исследовать эту черноту.

Она не походила ни на ткань, ни на вещество: она вообще, по-видимому, не являлась чем-то материальным, хотя у меня отчетливо сложилось ощущение, что это какая-то преграда. В этом месте происходило полное исчезновение, абсолютное поглощение света; черная вуаль в одно и то же время производила впечатление невещественной и вместе с тем осязаемой субстанции. Я непроизвольно протянул к ней руку и почувствовал, что эта загадочная штука быстро отодвинулась.

— Вы так быстро хотите найти свой конец? — прошептал Радор. — Впрочем, я и забыл, вы ведь не знаете, что это такое, — прибавил он. — Если вы дорожите своей жизнью, ни в коем случае не прикасайтесь к ней. Это..

Он замолчал, ибо внезапно в непроницаемой для света завесе появилось изображение дверного проема, словно она возникла на экране кинематографа. Мы увидели комнатку, наполненную мягким розовым светом. Приподнявшись с кушеток, заваленных подушками, и перегнувшись через низкий, сделанный из какого-то материала, напоминающего джет[27], столик, уставленный цветами и незнакомыми мне фруктами, нас разглядывали мужчина и женщина.

В комнате (по крайней мере, в той части, которую я мог видеть) стояло несколько непривычной формы стульев, сделанных из того же материала, что и столик. Высокие серебряные треножники поддерживали три больших шара; именно от них исходил розовый свет. Рядом с женщиной стоял шар меньшего размера, по его розовой поверхности бежала рябь голубого света.

— Входи, Радор, входите и вы, чужеземцы, — произнес мелодичный голос.