Скотт Вестерфельд - Мятежная

Но ржавников на свете давно не существовало. Какому дураку пришло бы в голову восстанавливать их безумные машины?

Тэлли летела в сгущающемся сумраке и пыталась высмотреть хоть какие-нибудь знаки, имеющие отношение к следующему намеку из записки Шэй — «Ту, что не любишь, выбирай через четыре дня». И еще она гадала, какие сюрпризы ей может преподнести наступающая ночь.

В одном сомнений не оставалось: она в этих краях не была одинока.

Позже этой ночью река раздвоилась.

Тэлли притормозила, остановилась и окинула взглядом слияние. Одна река явно была шире, вторая больше походила на широкий ручей. «Приток», — вспомнила Тэлли, так называют маленькую речку, впадающую в большую.

Может быть, ей стоило держаться над большой рекой. Но хотя от места последней загадки она ушла всего три дня назад, ее скайборд летел быстрее большинства других моделей. Может быть, уже настала пора для новой загадки.

— «Ту, что не любишь, выбирай через четыре дня», — пробормотала Тэлли.

Она пристально смотрела на две реки, озаренные луной. Луна, кстати, успела подрасти, оставалось совсем недолго до полнолуния. «Какую из этих двух рек я не люблю? Или какую должна невзлюбить, по мнению Шэй?» И большая река, и приток казались Тэлли совершенно обычными. Может быть, какая-то из них вела к чему-то нехорошему, что разглядеть можно было только при свете дня?

Но ждать дня означало потерять ночь и спать на холоде, в темноте, без спального мешка.

Тэлли напомнила себе о том, что разгадка строчки может крыться и не в этом слиянии рек. Вероятно, ей все же стоило держаться над главной рекой до тех пор, пока не встретится что-нибудь более очевидное?

— «Ту, что не любишь»… — прошептала Тэлли и вдруг кое о чем вспомнила.

Она поднесла руки к лицу. Когда она показывала Шэй свои морфы, она упомянула о том, что работу в этой программе она начинала с того, что дублировала левую половину лица, а правую всегда ненавидела. Шэй наверняка запомнила это.

Не хотела ли Шэй тем самым намекнуть Тэлли, что надо двигаться вправо?

Вправо уводил приток реки. Горы с этой стороны были ближе. Возможно, до Дыма оставалось уже не так далеко.

Тэлли не отрывала взгляда от двух рек, сверкающих в темноте, от большой и маленькой. Она вспомнила слова Шэй о том, что симметрия красоты глупа и что она бы предпочла иметь лицо, составленное из двух разных половинок.

Тогда Тэлли этого не поняла, но для Шэй это был очень важный разговор. В тот день она впервые сказала о своем желании остаться уродкой. Если бы только Тэлли об этом вовремя догадалась, она, быть может, сумела бы отговорить подругу от побега. И сейчас они обе, красивые, веселились бы в бальной башне.

— Вот именно, — вздохнула Тэлли и направила скайборд к притоку реки.

К тому времени, как взошло солнце, Тэлли уяснила, что выбор сделала верно.

Если представить себе, что река может течь вспять, то приток реки забирался все выше в горы, а поля вокруг наполнялись цветами. Вскоре ослепительно белые чепчики из лепестков стали расти густо, как трава, и прогнали с окрестностей все прочие цвета. В лучах рассвета казалось, будто земля светится изнутри.

— «Потом ищи среди цветов глаза жуков огня», — проговорила Тэлли про себя, гадая, не стоит ли ей сойти со скайборда.

Может быть, тут водятся какие-то жуки с огненными глазками, которых надо поискать? Она плавно подлетела к берегу и сошла с доски.

Цветы подступали к самой кромке воды. Тэлли опустилась на колени, чтобы рассмотреть один цветок получше. Пять длинных белых лепестков изящно изгибались, отделяясь от стебля и образуя зев. Внутри, в самой глубине цветка, желтела крошечная серединка. Один из лепестков под зевом был длиннее других, он тянулся почти до самой земли. Что-то мелькнуло поблизости, и Тэлли заметила маленькую птичку, порхавшую среди цветов. Птичка перелетала от цветка к цветку, усаживалась на длинный лепесток и засовывала клюв внутрь зева.

— Какие красивые!.. — вырвалось у Тэлли.

И их было так много! Хотелось улечься посреди цветов и заснуть.

Но при этом она не видела вокруг ровным счетом ничего такого, что можно было бы назвать «глазами жуков огня». Тэлли встала и обвела взглядом горизонт. Ничто не попадалось на глаза, кроме холмов, поросших ослепительно белым ковром цветов, и сверкающей реки, взбиравшейся все выше в горы. Все выглядело так безмятежно, это был совсем иной мир, не тот, который взбудоражила вчера вечером летающая машина.

Тэлли снова встала на скайборд и продолжила путь. Теперь она летела не так быстро, внимательно глядя по сторонами в поисках чего угодно, что походило бы на разгадку зашифрованной строчки из записки Шэй. Она не забыла приклеить солнцезащитный пластырь, поскольку солнце поднималось все выше.

Двигаясь против течения, Тэлли улетала все выше в горы. Отсюда ей стали видны голые полосы и прямоугольники среди полей цветов, участки сухой песчаной почвы. Этот лоскутный пейзаж представлял собой странное зрелище — будто кто-то взял и прошелся наждачной шкуркой по прекрасной картине.

Несколько раз Тэлли опускалась, сходила со скайборда, осматривала цветы и искала насекомых или хоть что-нибудь, что подходило бы под слова «глаза жуков огня». Но день шел своим чередом, а Тэлли пока не попадалось ничего похожего.

К полудню речка стала постепенно сужаться. Рано или поздно Тэлли доберется до ее истока, горного родника или тающего ледника, а дальше придется идти пешком. Устав после долгой ночи, девочка решила устроить привал.

Она обвела взглядом небо, гадая, нет ли поблизости других летающих машин, похожих на те, которые были у ржавников. Мысль о том, что над ней, когда она будет спать, пролетит это чудище, пугала ее. Кто знал, что нужно тем людям в машине? Если бы она вчера вечером не притаилась в воде, что бы они могли с ней сделать?

В одном сомнений не оставалось: блестящие ячейки солнечной батареи сверху видны очень хорошо. Тэлли проверила заряд скайборда; благодаря тому, что она в последние часы летела медленно, а солнце светило ярко, заряда осталось больше половины. Тэлли разложила доску, но не целиком, и спрятала ее посреди самых высоких цветов. Потом она поднялась на вершину ближайшего холма. Отсюда Тэлли был виден скайборд, отсюда она могла заметить и услышать что угодно, что приближалось бы по воздуху. Она решила переупаковать рюкзак, а уж потом ложиться спать, чтобы в случае чего мгновенно вскочить и обратиться в бегство.

Только это ей и оставалось.

С трудом проглотив порцию «СпагБола», Тэлли свернулась калачиком там, где белые цветы были достаточно высокими, чтобы ее под ними не было видно. Легкий ветерок шевелил длинные стебли, сквозь сомкнутые веки Тэлли различала танец теней.