Эллис Питерс - Ученик еретика (Хроники брата Кадфаэля - 16)

- Пошлите же скорее за Конаном, - поторопил Хью. - Только ни о чем его не оповещайте заранее. Если его зовут к себе хозяева, он ничего не заподозрит. Надеюсь, он будет достаточно благоразумен и выложит нам все начистоту.

Жерар Литвуд вернулся домой к вечеру - двумя днями позже, чем собирался, но зато чрезвычайно довольный поездкой. Благодаря задержке он обрел двух новых поставщиков, которые продали ему отличную шерсть да еще радовались, что после многих лет не слишком удачной торговли познакомились с честным посредником. Всю купленную шерсть Жерар взвесил и оставил храниться на складе близ Форгейта. Рассчитавшись с крестьянами, которых он нанимал для ежегодной поездки по окрестностям вместе с вьючным скотом, Жерар отпустил их домой. Это был деловой человек, у которого все шло своим чередом. Счета он всегда оплачивал вовремя - и от должников своих ожидал той же обязательности. К концу июня - началу июля, когда начнется летняя стрижка овец, в Шрусбери приедет фламандский торговец. Жерар знал свои скромные возможности. Он довольствовался тем, что скупал шерсть в своем графстве и у соседей-валлийцев, не замахиваясь на большее.

Жерар был на полголовы ниже своего младшего брата, но шире в плечах и крупней; дородный, неунывающий здоровяк, веселый, круглолицый, с жесткой рыжеватой шевелюрой и коротко стриженной бородой. Даже внезапные неприятности не могли испортить ему настроения, и однако, Жерар был огорошен, когда, вернувшись домой после недельной поездки, узнал, что отправившийся в паломничество дядюшка Уильям умер и уже похоронен, а его юный спутник Илэйв, благополучно переживший опасности путешествия, схвачен и ожидает суда; конторщик Олдвин убит, и тело его лежит в одном из сараев, пока не подготовлены похороны, причем приходской священник из церкви Святого Алкмунда весьма озабочен, не умер ли его подопечный нераскаявшимся грешником; а пастух Конан сидит, потея от страха, под караулом в лавке у Джевана по приказу шерифа. Джеван, Маргарет и Фортуната, все разом, наперебой, безуспешно пытались растолковать Жерару, как и почему произошла такая неразбериха за ту неделю, пока он отсутствовал.

Но Жерар понимал, что каждому делу - свой черед. Дядюшка Уильям умер тут уже ничем не поможешь; похоронили старика как подобает, о чем еще говорить? Смерть Олдвина - большая неожиданность, загадку эту еще предстоит решить, но подобными делами ведает шериф. Другое дело - сомнения отца Элии в том, успел ли Олдвин раскаяться перед смертью. Здесь еще будет время поразмыслить. Илэйв сидит под замком в аббатстве, слава Богу, он жив и здоров, могло быть и хуже. Что касается Конана, он парень крепкий - ему не помешает немного попотеть. Если понадобится, хозяин замолвит за него словечко. А вот лошадь Жерара изрядно вымоталась после дня пути: надо отвести ее в стойло и насыпать овса. Да и сам он, Жерар, не прочь поужинать.

- Пойдем, милая, - бодро сказал Жерар, обняв жену за талию и подталкивая к дому, - Джеван, будь любезен, отведи лошадь в стойло, а я пока попытаюсь разобраться в этой путанице. По-моему, плакать уже поздно, но предаваться панике не стоит. Мы еще успеем поправить дело. Как говорится, тише едешь - дальше будешь. Фортуната, детка! Принеси мне эля - в горле сухо, точно в пустыне. И позаботься об ужине, а то от меня проку не будет.

Все заторопились выполнять его поручения. Опора семьи, столп существования, Жерар Литвуд прибыл домой. Женщины шумно выражали свою радость, а что касается Джевана, он степенно и молча уступил бразды правления старшему брату - главе семьи и хозяину дома, - спокойно удалившись к себе, в царство пергаментов. Расседлав и накормив лошадь, Джеван вернулся в залу, где семья собралась за столом. Конана уже увели в замок на допрос к шерифу. Закрывая окна ставнями, Джеван увидел пастуха вместе со стражником на улице и хотел улыбнуться, но улыбка вышла недобрая.

- Просто удивительно! - проговорил Жерар, откидываясь на спинку кресла. - Стоит только человеку раз в год уехать из дома на неделю, как тут же происходят невероятные вещи. И все же хорошо, что Конан меня не нашел, не то бы я упустил этих двух новых поставщиков. Я побывал еще в двух деревнях и скупил шерсть, настриженную с четырехсот овец... Но, конечно, жаль, дорогая, что меня не было здесь с вами, чтобы взять на себя все эти неприятные хлопоты. Давайте-ка поразмыслим, что требуется предпринять... В первую очередь - Олдвин. Что бы он там ни затевал против Илэйва - уж очень он был подозрителен и робок. Хватило бы ему только духу спросить - и все бы его сомнения рассеялись... Так вот, что бы он там ни затевал, он наш домочадец и мы должны позаботиться о его похоронах.. Отец Элия, что вы нам скажете?

Отец Элия, приходской священник из церкви Святого Алкмунда, сидел с ними за столом. Гостеприимный Жерар пригласил его поужинать и отвлечься от горестных размышлений над телом усопшего. Сухонький, седенький, но пылкий в своей набожности, отец Элия кушал как птичка, когда изредка вспоминал, что надо поесть. Он неустанно хлопотал о своей пастве, наподобие наседки, которая тщетно пытается собрать под крыло непослушных птенцов. Заблудшие души норовили ускользнуть, но каждая из них была для него единственным сбившимся с пути ягненком. И о каждой он молил Господа, часами простаивая на коленях. Мог ли столь благочестивый пастырь решиться на подлог, верша похоронный обряд над нераскаявшимся грешником!

- Олдвин был мой прихожанин, - говорил священник слабым голосом, в котором звучала, однако, нотка раздраженности. - Я скорблю о нем и буду о нем молиться. Но он погиб от руки преступника, незадолго до того он по злому умыслу обвинил своего ближнего. В каком состоянии была его душа? Он уже несколько недель не ходил к мессе и не исповедался. О молитве забывал, а ведь каждому надлежит прилежно молиться. Я не предам его анафеме за малое усердие. Но когда он последний раз был на исповеди? Как я могу принять его, не зная, покаялся ли он и получил ли отпущение грехов?

- Будет достаточно, если он покаялся хоть однажды? - мягко предположил Жерар. - Ведь он мог пойти к другому священнику. Где-то в другом месте, а не в Шрусбери? Он мог, поддавшись порыву, зайти в любой храм...

- Вне городских стен существует четыре прихода, - не слишком охотно допустил отец Элия. - Я спрошу. Хотя человек, который так часто пропускает мессу... Что ж, я поспрашиваю и в городе, и в окрестностях. Возможно, он боялся идти ко мне. Люди слабы и прячутся, чтобы не обнаружить своих слабостей...

- Вы правы, святой отец, так оно и бывает! Наверное, он не осмелился идти к вам. Он часто пропускал мессу. И предпочел, возможно, исповедаться другому священнику, который не так хорошо его знал и проявил бы меньше строгости. Поспрашивайте, святой отец, непременно что-то узнаете. Теперь о Конане... Он также наш домочадец, что бы он там ни натворил. Насколько я понял, он выступал как свидетель против Илэйва, который наболтал всяких глупостей о Церкви. Как ты считаешь, Джеван, они были в сговоре?